Денис Козарев

Я боялась иметь детей, потому что страдаю несовершенным остеогенезом, а он передается по наследству. В моем детстве его не лечили. Из-за частых переломов мой рост 110 сантиметров. С мужем планировали усыновить ребенка, но я забеременела. На 20-й неделе на УЗИ мне показали кривые ножки малыша – признак хрупких костей. Но я знала, что теперь «хрустальность» лечат. Это знание было моим оружием против врачей, которые в один голос заявляли обратное и не давали направление в стационар, чтобы малышу прокапали купленное нами в Германии лекарство. Лечить начали только в три месяца. И Денис сел, потом пополз, а потом и на ноги встал! Но после прививок подцепил вирус, лечение пошло насмарку. Я снова вступила в бой, снова поставила его на ноги. Но теперь сын плохо ходит, спотыкается. Есть отклонения и в психике: капризный, не контактирует с детьми. Лечение нужно продолжить, а денег нет. Я инвалид, у мужа зарплата 4 600 000 белорусских руб. (это 16 тыс. российских руб.). Живем с надеждой, что вы поможете! Оксана Козарева, Белоруссия.