Искривление в пространстве

Судьба как позвоночник: меняется – и иногда к лучшему

Рубрику ведет Сергей Мостовщиков

Иногда кажется, что жизнь становится похожа на искривление позвоночника, а то и на прогрессирующий грудопоясничный сколиоз 4-й степени, как у Вики Митренко из Воронежа. Должно же быть на свете что-то надежное, сильное, как, например, отец, а нету. И хочется легкости, а вместо нее приходится мотаться, переезжать в другие города, ютиться по съемным квартирам. Надо бы дышать полной грудью, а от этого больно. Встать бы в полный рост, развернуться, но нет – жизнь только еще сильнее скручивает тебя, как будто нарочно хочет согнуть и сломать. Как же выпрямиться? Как все исправить? Об этом мы разговариваем с Наталией Митренко, мамой Вики:

«Я родилась в Советском Союзе, тогда не было разных стран, как Украина и Россия, были республики и области. Я родилась в Донецкой. А школу окончила в Воронежской, после десятого класса пошла в железнодорожное училище здесь, в городе Лиски. Училась на дежурную по станции. Но не работала на дороге никогда, просто отучилась, и все. Уехала и жила потом в селе на Украине. Обычная жизнь, обычное хозяйство.

Что значит обычная жизнь – когда скрывать нечего. Мне, например, нечего скрывать: я два раза мать-одиночка. У меня старший мальчик Ваня и младшая дочь Вика – от разных мужчин. Не знаю, почему они от меня уходят. Наверное, я им не гожусь. Но я и не претендую, я без обид.

Чтобы было полегче, в свое время перебралась с Украины сюда, в Воронеж. Тут у меня родственники жили, позвали к себе, вот мы и поехали. Хорошо, конечно, в городе, когда работа есть, но она есть не всегда. Но тем не менее Вику я родила. Жили мы нормально, все с ней было хорошо. А годика в три-четыре она упала – и на спине, возле правой лопатки, у нее появилась какая-то шишечка. Сначала врачи сказали: ничего страшного. А она растет и растет. Потом уже поставили нам диагноз «сколиоз». Ходили мы на упражнения, делали массаж платный. Но Вике становилось все хуже. Она постоянно болела, плохо было ей, трудно становилось дышать. Скрюченная ведь стала, начало на легкие давить. И вот нам предложили операцию. Мы бы согласились, но денег на нее не было. Пришлось обратиться за помощью в Русфонд.

Я так понимаю, операция такая: Вике вставили титановые пластины, которые выпрямили позвоночник и держат ей спину. Операция шла пять часов, долго, но после нее Вика изменилась – вытянулась, ей стало полегче. А мне потяжелей – она теперь, получается, балованная, не слушается меня, с характером. Она и до операции любила футбол, а теперь ее не удержишь, на месте не сидит. Учится плохо, конечно, раз все время футбол. То одно забыла, то это не помнит – времени ей не хватило.

Но это не так страшно, я сама так училась, что скрывать. А вот что тяжело, так это одной детей растить. Я, конечно, от горя волосы на себе не рву, головой об стенку не бьюсь, но это все равно трудно. Я никого, понятно, не виню. Себя саму только, что такой дурой была. Тут спасает только то, что мир не без добрых людей. Родственники мне помогают, люди вот через Русфонд помогли. Это многого стоит. Наверное, потому что не одна я такая. И матерей-одиночек много, и отцы-одиночки есть. У каждого из них своя правда. Но есть и общая: все мы ищем способы выбраться, пытаемся разобраться, что такое жизнь. А жизнь, она, знаете, что такое – это что-то, что все время меняется. И дай бог, если меняется хорошо».

Фото Сергея Мостовщикова

Только благодаря вашей помощи мы помогаем лечить детей. Фонду нужны и средства для развития – чтобы расширять спектр диагнозов, с которыми работаем, поддерживать новые методы лечения, распространять медицинские знания, за качество и достоверность которых мы ручаемся. Любое ваше пожертвование поможет нам лучше, полнее, быстрее выполнять наши задачи. В нынешнее сложное время нам особенно нужна ваша поддержка – подписка на ежемесячный платеж или любое разовое пожертвование. Спасибо!

Поддержать Русфонд