Жизнь. Продолжение следует

Наш лучик

Ты никому не нужен, чтобы все знали, зачем нужны они

Рубрику ведет Сергей Мостовщиков



Человек одинок в своих несчастьях. Когда он беззаботен, здоров и силен, почему не присоединиться к красоте его жизни? А если все хреново с самого рождения, как, например, у Саши Хонина, то надо еще сто раз подумать, стоит ли иметь к этому отношение. Пусть он сам? Вот у него спинномозговая грыжа, а это, ребята, настоящая жуть. У человека нет куска позвоночника, значит, нет целого человека. Жить ему осталось немного, а если выкарабкается, так будет инвалид, принесет в этот мир одни печали и заботы. Зачем он тут нужен? Слушайте! Ну для того, чтобы показать, зачем тут нужны все остальные, все мы. Об этом мы и разговариваем с Сашиной бабушкой Ириной Шин.

«Я кореянка, но родом из Казахстана, родилась в Джамбуле. Родня попала туда во время сталинских репрессий. Из Джамбула, когда мне был годик, родители перевезли меня в Ташкент, я там прожила 25 лет. В 1996 году стало неспокойно: начались первые взрывы, теракты прямо в центре города, мы были в шоке. Начался разбой, девушек грабили прямо на улицах, вырывали серьги из ушей. Это было ужасно на самом деле. Все начали активно бежать из Узбекистана, и мы тоже решили ехать в Россию. Получили статус вынужденных переселенцев, перебрались сначала в Воронежскую область, в город Россошь. А потом как-то поехали в Москву на заработки и вот теперь тут живем.

С мужем моим мы учились в одной школе, а познакомились у моей подруги на свадьбе. Моя семья была против наших отношений – все-таки менталитет очень разный: муж у меня русский. Но он как-то сумел всех убедить. У корейцев вообще не принято проявлять свою любовь, говорить при людях "я люблю": это считается неуважением к взрослым. Мы даже за ручку не имели права держаться при родителях. А так, чтоб он тебя приобнял, – это вообще считалось вульгарно, некрасиво. Я помню, когда он сватал меня, мама моя спросила: "Ну вы хоть любите друг друга?", так я ей ответила: "Мама!!! Что за вопросы?! " Но Сева – он всего добился: он кричал на всю улицу, на весь наш район, как он меня любит, и мы друг друга любим до сих пор.

У нас двое внуков – Вика и Саша – от единственной нашей дочери Наташи. То, что у Саши проблемы, обнаружили еще до его рождения, но на очень позднем сроке. Диагноз был Spina bifida. Все в один голос твердили, что надо что-то делать, избавляться от ребенка. Мне, например, было ясно, что будет очень тяжело. И поэтому сейчас я часто смотрю на Сашу и говорю ему: "Откуда ты такой у меня сладкий? " А он отвечает: "Ты что, не знаешь? Меня Бог тебе послал". Он вообще считает, что это я его родила, всегда называл меня мамой, вот только недавно переучили.

Когда Саша родился, его сразу положили в кувез, в реанимацию. Нас туда пускали, но зрелище было непростое. Например, у него были поколоты все ножки. Нас предупредили: вы не волнуйтесь, это мы проверяем чувствительность, но чувствительности никакой нет и не будет, поражение большое. Нам так и сказали: всю жизнь будет лежать растением.

На вторые сутки Саше сделали операцию на грыже. Все нервные окончания там были не соединены, у него даже в одном месте не сросся позвоночник. Мы, конечно, все прочитали об этом в интернете. Узнали, что, если будет малейшая ошибка при сшивании нервов, – все. Сто процентов, что с ортопедией ничего не получится. Операция длилась около десяти часов. Нейрохирург нам потом сказал: случай редчайший. У вас задеты все отделы позвоночника, грудопояснично-крестцовая патология, плюс еще и позвонки не срослись. Но сделали все, что могли.

В полгода у Саши начались урологические проблемы. Инфекции из-за катетера, температура, попал в больницу с пиелонефритом. Доходило до предкоматозного состояния, он весь синел уже, умирал. В конце концов сделали несколько операций, врачи спорили, удалять или не удалять ему почку, но все обошлось. Сейчас как минимум раз в полгода мы ездим проверяться в больницу.

Я, честно сказать, до полутора лет не вмешивалась в эти дела: у меня в голове была мысль, что все это пройдет и заживет, все будет нормально. Но потом стало ясно, что быстро с этим не справиться. Дочери моей надо было как-то развиваться, учиться, устраиваться на работу, делать карьеру, чтобы не чувствовать себя оставленной. Поэтому за Сашу взялась я. Я с ним везде с тех пор лежу, езжу по всем больницам.

Следующей задачей нашей было решение проблемы с позвоночником. Врачи нам сразу сказали, что, как только Саша подрастет и окрепнет, нужно будет устанавливать сложную конструкцию, чтобы все выровнять и обеспечить правильный рост. С этой операцией нам помог Русфонд, ее сделали в Москве в Центре травматологии и ортопедии. Но справиться со всем этим смог только сам Саша.

Он очень мужественный человек – невозможно представить, что он перенес. Специфика такая, что ему, например, каждый день зашивали кожу на спине наживую. Мышц у него на спине толком нет, жировой прослойки тоже, кожа тонкая – ее зашьют, на другой день все разошлось, начинается некроз. Саша лежал во взрослом отделении, и я слышала, как там плачут взрослые, как они стонут, когда им делают что-то подобное. Даже слышать это ужасно. А он не кричал. Его там за это просто обожают, он там герой. Медсестры называют его "наш лучик".

Конечно, этот лучик помогает справляться и нам. Бывает эмоционально совсем тяжело. Я закроюсь тогда в комнате, и Саша туда уже не заходит. Спросит потом только: ты опять плачешь? Хватит уже, говорит, что ты как девчонка? Он очень ласковый со мной.

Что еще помогает? Сама по себе жизнь. Знаете, как бывает: знакомишься же с людьми, у которых похожие проблемы. Вот я встретилась с одной женщиной, у нее ребенок тоже спинальник, но никакой, это очень тяжелый случай – детдомовская девочка, мама от нее отказалась, а бабушка вот взяла. Она эту внучку почти год искала по всей Москве, нашла только потому, что работает в паспортно-визовой службе и у нее хорошие связи. И вот ей долго не давали девочку забрать, потому что бабушка эта была предпенсионного возраста. Но она всего добилась, забрала ребенка, и мы с ней познакомились, стали общаться. Она мне иногда теперь звонит и спрашивает: "Ирка, ты почему мне не сказала, что все это так тяжело?!" А потом успокоится и скажет: "Я теперь без этого ребенка жить не могу". А я отвечаю: "Тань, ну вот и я без Саши тоже не могу". Получается, каждому для жизни нужен свой лучик».

Фото Сергея Мостовщикова