Жизнь. Продолжение следует

Вдали от жалости

Помочь могут все, спастись можешь только сам

Рубрику ведет Сергей Мостовщиков



Жалость – такое вроде бы милое и естественное чувство, но она вполне может оказаться слепой и бессердечной. Маша и Руслан Шокины ищут спасения именно от такой вот жалости. А куда им деваться? Старший сын Никита родился слепым, у дочери Софии нашли серьезный порок сердца. Может быть, кому-то важны в такой ситуации сочувственные взгляды и причитания окружающих, а Маша и Руслан отказались от них как от невыносимой тяжести. Продали квартиру, машину, перебрались из Молдавии в подмосковную деревню – решили спасаться, а не страдать. Никита теперь учится в хорошей московской спецшколе для слепых, Соню с помощью Русфонда прооперировали в Филатовской больнице. И вот деревня, куры, кролики, огурцы. Никита читает, Соня проснулась, съела кашу и учится говорить слово «смородина», а мы с Русланом и Машей говорим о том, как им живется вдали от человеческой жалости.

Руслан: «Скажу честно: я за всю свою жизнь никогда никого ни о чем не просил. Мы всего добились и добиваемся сами. Да я вообще и не думал, что кто-нибудь в принципе может нам помочь. Считал, что людям не до нас. Поэтому вся эта история с Соней и с тем, что нам собрали деньги на операцию – сумму, которую мы никогда бы сами не нашли… для меня это открытие.

Мы с женой родились, выросли, встретились и поженились в городе Бельцы в Молдавии. Отец мой строитель, приехал туда строить школы. А когда Советский Союз поделился, все мы остались там, где остались. Жили неплохо. До отъезда, до того как вся наша жизнь изменилась, я работал в продажах заместителем директора магазина "Бомба". Это магазин электроники, почти точная копия российского "М. Видео". Зарабатывал я неплохо, квартира у нас была, машина, свадебные деньги еще оставались. Мы были еще и экономные. И все это мы оставили, продали и потратили до копейки».

Маша: «Нас с Русланом познакомил общий знакомый. Мы долго встречались – почти три с половиной года. В планах у нас было погулять, отдохнуть. Но получилось так, что прямо перед свадьбой я забеременела, поэтому мы повеселились сколько смогли, а потом сразу стали заниматься ребенком.

В четыре месяца мы узнали, что Никита у нас не видит. Получилось это случайно. Он заболел, были проблемы с легкими. Мы проходили обследование в больнице, и вот только там нам сказали: ребенок слепой. Почему – непонятно. Такая патология. Ну и пошло-поехало. Стрессы, больницы, врачи. Ездили сначала в Кишинев, потом в Москву – в одну поликлинику, вторую, третью. Выяснили только то, что шансов нет. Недоразвит зрительный нерв, восстановить его невозможно. Когда Никите было полтора года, мы решили переехать в Россию. Для его будущего. Там, в Молдавии, ничего для него нет. И вот мы уже шесть лет здесь, в подмосковной деревне».

Руслан: «Я очень постоянный человек, не люблю ничего менять. Но мы все решили в одночасье, буквально за неделю. Все продали, купили в России дом. Речь шла о ребенке, поэтому мы не сомневались. Ну и второе важное обстоятельство – обстановка. Город у нас маленький, все друг друга знают и поэтому лезут в душу, пытаются тебя жалеть. Постоянно: «О-о-о-ой. Как же так? Бедненький мальчик. Несчастные родители». Каждый день. Жить невозможно.

Конечно, и на новом месте все оказалось непросто, но по крайней мере мы теперь могли избавиться от жалости и самих себя не жалеть. Пришлось постараться. Я еще из Молдавии отправлял в московские магазины резюме, и меня вроде бы брали на руководящие должности: опыт у меня большой. Но когда я приехал и тут увидели мой паспорт – все изменилось. Никто меня брать не хотел. Я проходил в день по восемь-десять собеседований, было очень сложно. Мы жили еле-еле, экономили на всем. Но Бог мне дал язык – я умею разговаривать, умею продавать. Так что постепенно, постепенно, с проблемами, но все наладилось: работу я нашел, устроился в магазин торговым представителем крупной международной компании.

Сейчас с Никитой, я считаю, все в порядке. Он ходит в Москве в школу-интернат для слабовидящих детей №1 – это самая лучшая школа, какая тут есть. Закончил первый класс. Отлично учится, читает, записали его на музыку, на плавание, в секцию оригами – насколько хватит ему желания и фантазии».

Маша: «Наверное, год прожили мы в России, и я забеременела Софией. Мы хотели именно девочку – помощницу Никите. Мы, конечно, очень сильно боялись. Полностью себя проверили, сдали все анализы. Анализы показали, что все хорошо. Но мы меня как могли оберегали. У нас не было в деревенском доме отопления – так мы с Никитой снимали комнату в общежитии, чтобы было тепло, а муж пока искал средства, чтобы провести газ.

Вернулись мы сюда из роддома радостные все, здоровые, не могли поверить счастью. Ну а потом в полгода проходили проверку в поликлинике, нам говорят: шум какой-то в сердце непонятный, вы лучше проверьтесь. Поехали в частную клинику в Чехове, тут рядом. И вот там нам такой диагноз поставили, что наступил конец света: чуть ли не со дня на день ребенок умрет.

Через знакомых нам подсказали обратиться в Филатовскую больницу в Москве. Мы пошли. Нас там успокоили. Сказали: "Ситуация не такая критичная. Но есть большое отверстие в межпредсердной перегородке. Его надо зашивать"».

Руслан: «Нам дали отсрочку. Сказали приезжать через каждые три месяца и проверяться – будут смотреть, как ведет себя сердце и как София набирает вес. Мы думали: как раз успеем накопить деньги. И тут мы попали. Раз заболели – температура сорок два. Два заболели – пришлось вызывать скорую. И когда мы приехали на осмотр, стало ясно, что все очень плохо. Правое предсердие опухло, врачи сказали: медлить больше нельзя.

Что нам было делать? Нам подсказали обратиться в Русфонд. И Русфонд нас спас. После операции врачи сказали: предсердие так растянулось, что стало тонким, как воздушный шарик. Еще бы немного – и все. Если бы люди нам не помогли, Софии бы не стало, это точно. Повезло.

Но, конечно, не дай бог никому такую удачу. Это трудная судьба. Выдержать это можно, только если забыть о жалости и закалиться. Мы вот не пьем, хотя многие считают, что это выход. Мы не принимаем успокоительные – один раз только попробовали немножко, когда было совсем уж тяжело, сплошные нервы, срывались друг на друга».

Маша: «Нас дети спасают. Умницы. Никита молодец, слушается. София нас радует. Ради них мы держимся. А они очень понимающие, всегда стараются помочь. Так что вот это и есть наше успокоительное: дети подойдут, обнимут – и все становится хорошо. А другое ничего не помогает. Не работает, и все».

Фото Сергея Мостовщикова