Жизнь. Продолжение следует

Хроники искривления

Немного о Луне и диспластическом левостороннем сколиозе

Рубрику ведет Сергей Мостовщиков



Довольно сложно в одной жизни соединить математику, Луну, кризис трехлетнего возраста, корсет Шено, гимнастику Катарины Шрот, клиническую психологию, биоинженерию и занятия изобразительным искусством. Нужно по крайней мере собрать семью из отца-математика и матери – воспитателя детского сада. Пожить пару десятков лет, родить трех дочерей и одного сына. Дождаться, когда у младшей дочери Маши Объедковой обнаружат диспластический левосторонний сколиоз 2–3-й степени грудопоясничного отдела позвоночника. Найти потом способ купить специальный дорогущий корсет Шено. Разучить диковинную технику дыхания для выпрямления позвоночника со свистом и шипением. И только потом рассуждать о том, что происходит с детьми, когда у них начинается кризис трехлетнего возраста, хорошо ли будет курочкам на Луне и как спастись от печали. Вот как это делают в семье Объедковых – отец Маши Тимур и мама Светлана.

Светлана: Мы вообще-то казанские. То есть я казанская, а муж – он вообще-то тамбовский, учился в университете в Казани на мехмате, поэтому мы там и нашли друг друга. Я училась в институте культуры, на режиссерском, но по специальности не работала. Окончила институт и воцерковилась, стала работать в храме, в Петропавловском соборе. Там мы с мужем, с Тимой, и встретились. Вот, собственно, и все. Поженились. Долго жили на квартирах – жилья у нас не было. Но первые наши дочери, Катенька и Лизонька, они родились в Казани.

Потом стало тяжело, мы не могли оплачивать квартиру. Поехали к родителям, прожили у них два года и вот оттуда уже выбирались сюда, под Москву, в Сергиев Посад. Это было такое тяжелое, но осознанное решение – уехать. Не знаю, почему именно сюда. Я, наверное, – ближе к Лавре, муж – ближе к Москве, чтобы проще было найти работу. Сначала тоже жили на квартирах, долго-долго. Машенька как раз родилась. Но потом все постепенно наладилось. Муж нашел работу, нам помогли родители, дали денег. Так что наш сын, Сашенька, четвертый ребенок, он родился, когда мы уже купили здесь жилье.

Я не работала, все время была с детьми – я же многодетная мама. В детский сад я их не отдавала: с детства его ненавидела. Так что растила сама, мне казалось это правильным. А когда они подросли, чем-то же я должна была заняться. И вот парадокс: пошла в детский сад. Не знаю, просто я очень люблю детей, именно маленьких. Сама всегда хотела минимум пятерых, хотя бы четверых, как сейчас. Так что вот, устроилась в детский сад. Сначала нянечкой, хотя мне было к тому времени уже сорок три. Потом привыкла, стала воспитателем, получила первую категорию, сейчас меня готовят на высшую.

Не знаю, помогло ли мне мое прошлое образование в институте культуры. Во всяком случае, мне дают роли в утренниках. Я вот Снежную королеву играла, Дровосека играла. Но в основном, конечно, я просто сижу с детьми. У меня была в том году ясельная группа, я им сопли вытирала, на горшки высаживала, утешала, и вот теперь они маленько подросли, плакать перестали, начали называть меня «Геннадьевна». У них же сейчас кризис трехлетнего возраста, они все меняются, превращаются в самих себя. То есть если раньше они могли говорить о себе в третьем лице, то теперь они все – «я». Все разные. И когда они вот так вот проявляются, с каждым надо вести себя по-разному: на кого-то рявкнуть, кого-то пожалеть, а с кем-то просто поговорить.

Наши дети тоже разные, у всех свое «я», но у всех один и тот же сколиоз. Обычный такой, 1-й степени, как у многих из нас – у меня, у мужа. У всех ботанов, мне кажется, всегда сколиоз. А у Маши, как выясняется, получилось что-то другое. Оказалось, это генетическое заболевание – осанка тут ни при чем. Просто рост позвоночника происходит неравномерно.

Тимур: Когда в 12 лет Маше поставили диагноз и стало ясно, что дело серьезное, что позвоночник скручивается и она может стать инвалидом, мы прошли через все стадии принятия. Было отрицание. Была мысль, что, если поделать какие-нибудь упражнения, через неделю все встанет на место. Но потом ребенок начинает хромать, со стороны невооруженным глазом становится видно, что все плохо, и начинается паника.

Потом я не мог согласиться с корсетом этим Шено какое-то время. С одной стороны, Русфонд нам помог его купить, это дорогая вещь, которая делается индивидуально. Но я думал, что это вообще будет невозможно носить, что это человека изломает морально и нравственно. Маша сама, как только надела этот корсет, была полна решимости доехать в нем до дома. Но нас хватило только на полчаса. Возвращались из Москвы, в Сокольниках зашли в кустики, сняли корсет, стоим и думаем: как же нам дальше жить, если сейчас уже невозможно.

Следующей стадией была гимнастика Катарины Шрот, которая придумана специально для лечения сколиоза. Это целый набор специальных дыхательных упражнений, которые выводят позвонки в правильное положение. Надо знать, какой стороной груди, каким участком спины вдохнуть побольше, каким поменьше, как одной секцией легких дышать, а другой не дышать. Все это, бывает, надо делать еще и со свистом или с шипением. Короче говоря, все было непросто. Но сейчас, когда после 27–30 градусов искривления у Маши стало пять, корсет как бы стал частью нашей семьи.

Светлана: Я с таким трудом это все приняла. Было так тяжело, что страшно вспомнить. Даже когда Маша перестала плакать, я плакала еще месяца два. Но прошло время, и думаешь: ну и что вот? Мы же живем. Мало того, все это излечимо. Если мы постараемся, если мы сейчас не снимем этот корсет, все пройдет. Это же не смертельно.

Ну и потом, нас все-таки спасает то, что жизнь вокруг нас такая совершенно разная, нескучная, и дети наши безумно разные. Вот Маша рисует. Катя поступила в Москве на биоинформатику и биоинженерию. Лиза на психфаке, у нее клиническая психология: будет у нас мозгоправом, всех нас спасет. А может быть, всех нас спасет Луна. Вот папа наш – он все время мечтает про Луну.

Тимур: Не знаю, почему все сейчас мечтают о Марсе и отказались от Луны. Наши фундаментальные знания позволяют устроить поселение на любой каменной планете. Энергия и камень – все, что нам нужно, чтобы добыть нужные элементы. Потом можно завести базовые биологические циклы, растить какую-нибудь травку, курочек потом, цыплят. Марс в этом смысле никаких преимуществ по сравнению с Луной не создает. Тем более там есть атмосфера, а это не очень хорошо: пыль будет забиваться, возникнет непредсказуемость. А Луна – она ровненькая, спокойная, удобная. Тот, кто поймет Луну, поймет Землю. А значит, и всех нас, вместе с нашими радостями и сколиозом.

Фото Сергея Мостовщикова