Жизнь. Продолжение следует

Началась настоящая буря, когда должен был родиться мальчик по имени Никита Трекин. Ветер вышибал окна в роддоме – их пришлось закрывать одеялами, чтобы осколками не ранило будущую Никитину мать. Как только ребенок появился на свет, тайны мира затихли, но ненадолго. Однажды на улице в коляску с ребенком запрыгнула кошка и начала его душить, еле удалось ее оторвать. Потом стали появляться цыганки, которые шептали матери: «Береги сына». В восемь лет Никита в первый раз почувствовал себя плохо: сел после школы делать уроки и стал терять сознание, руки затряслись. Врачи обнаружили в сердце мальчика открытый артериальный проток, который не видели раньше. Во время операции отверстие пытались закрыть специальным приспособлением – окклюдером, который помог купить Русфонд. Но ничего не вышло – врачи не смогли закрепить его. Пришлось вскрывать грудную клетку и зашивать проток вручную. «Кто там у тебя?» – еще в роддоме шепотом спрашивали Никитину мать акушерки. «Сын», – отвечала она. О нем мы и разговариваем с Натальей Трекиной: →

Филология – наука об удивительной силе слов. Но удивительно, что сила проявляет себя как раз тогда, когда слов не хватает и человек теряет дар речи. Вот дипломированный филолог из Самары Юлия Зайцева чуть не онемела, когда узнала, что ее дочери Софье через Русфонд люди собрали деньги на операцию в Германии. У девочки был сложный порок сердца, и после двух вмешательств состояние легочной артерии и аорты вызвало опасение у врачей. Они сами посоветовали дальше лечиться в Берлине. Филология наверняка может описать исторические, культурные и социальные коды, скрытые в этих лингвистических конструкциях, но жизнь – та еще наука. Она всегда неприкрыта и демонстративно неописуема. Только сейчас, когда Соня здорова, мы с ее матерью пытаемся подобрать к тому, что случилось, нужные слова: →

Жизнь иногда так ранит сердце, что лучше бы о ней ничего не слышать. Данила Бугаков из Самары так, наверное, и рассудил. Он родился с тяжелым пороком сердца и оглох – его мама считает, это случилось после нескольких тяжелых операций и осложнений. Ей и самой досталось немало. Овдовела – отец ребенка умер от рака. Денег вечно нет, жить приходится с матерью в старом домишке в поселке Мехзавод. Если вспомнить всё – все эти мытарства, страхи, просьбы о помощи, диагнозы, прогнозы, кабинеты, палаты, больницы, – сердце не выдержит, утонешь в слезах и жалости, лучше об этом и правда не слышать. Но, как ни странно, что-то обязательно надо обо всем этом знать. Как можно больше, как Данила Бугаков. Ему явно многое известно – именно поэтому он спокоен, как мудрец, улыбается, как надежда, весел, как любовь. Что он понимает о себе и о нас? Мы разговариваем об этом с его мамой, Анной Бугаковой: →

Ничего не ясно с Ильей Шереметом с хутора Недвиговка из-под Ростова-на-Дону. Должен он быть казак, ходить с саблей и играть на гармошке. Но у него на спине появились странные пятна наподобие родинок, а под кожей, у позвоночника, какая-то ерунда – шишка размером с горошину. Врачи не поняли, что это такое, сказали: хрящик, беспокоиться не о чем. Но шишка взялась расти, пятнышек становилось все больше. Илюшу скрутило что-то нечеловеческое. Позвоночник искривился, горошина превратилась чуть ли не в горб. И вот уже врачи, операции, корсеты – что такое происходит? Какая такая непонятная напасть всегда мешает нам добиться своей мечты, не дает стать тем, к чему предназначила нас природа? Никто не знает. Знает только Илюша Шеремет. Он говорит: «Я – казак». Так что скоро у него будет сабля, а гармошку давно подарил отец, тоже казак. Получается, загадка в том, что нет никакой загадки. Об этом мы разговариваем с матерью Илюши Светланой Шеремет: →

Человек появляется на свет, чтобы принести с собой тысячи вопросов без ответов. Он входит в жизнь как неизлечимая, тяжкая болезнь, которая сразу требует противоречий, решений и борьбы. Человек по своей сути – это Ева Таценко из Ростова-на-Дону. В человеке изначально спрятана какая-то врожденная досадная загадка наподобие spina bifida. Всегда найдется в нем это тайное расщепление позвоночника, из-за которого можно лишиться дара речи, движений, мыслей, счастья и любви. И чтобы справиться с этой расщелиной в судьбе, нужно бесконечно, каждый день решать: жить или нет, думать или делать, идти или оставаться, спасаться или принять все как есть. Человек существует как вопрос, на который не существует ответа. Но мы всегда его ищем вместе с матерью Евы Таценко Светланой Хасаншиной: →

Арина Крятова борется за жизнь своих родителей. Им приходится нелегко. Старший брат Арины в одиннадцать лет умер от муковисцидоза. Это редкое генетическое заболевание, в те годы в Киргизии не смогли даже поставить точный диагноз. Непонятно было, из-за чего страдают слизистые оболочки, почему отказывают легкие. Когда сына не стало, изменился весь мир, все его порядки и привычки. Пришлось перебраться из Бишкека в Воронеж, бросить работу, начать поиски себя на новом месте. Это трудно – получить вторую жизнь, когда не выходит спасти первую. Всегда чего-то не хватает: возможностей, денег, связей или хотя бы обычного везения. Не продохнуть. Но Арина старается помочь. Не дает никому покоя. Рисует, мастерит, тащит отца на рыбалку. В свои неполные 16 лет она тверда, строга и последовательна. Как ей это удается – непонятно. Дело в том, что у Арины тоже муковисцидоз – легкие ее поражены, нарушено пищеварение. Но когда родителям кажется, что нет больше сил, Арина дает понять, что это не страшно, главное – чтобы не было слабости. Об этом мы разговариваем с ее матерью Екатериной Крятовой: →

Сережа Иванов решил быстро со всем разобраться. Родился он раньше времени, мать и врачи ничего не смогли с этим поделать, пришлось повозиться. Сережа очень торопился, еле дышал, его приводили в чувство в реанимации. Потом оказалось, что из-за спешки кости Сережиной головы срастаются слишком быстро и все это необдуманное стремление может оказаться ненужным и даже опасным для мозга: ему некуда будет расти, чтобы успеть за желаниями нетерпеливого Иванова. Матери пришлось искать врачей и деньги, чтобы оплатить сложную операцию. Голову Сереже раскроили, устроили там искусственные роднички, остался у него шрам, как от битвы с воображаемыми препятствиями, встающими на пути слишком целеустремленного человека. Стоило оно того? Вот ему сейчас год с лишним, кругом – Воронеж, старший брат Алеша, мать не работает, сидит в декрете, отец иногда появляется, но с ними не живет. К чему так стремился Сережа? Что это? Да жизнь. О ней мы и разговариваем с Сережиной мамой Ольгой Ивановой: →

Иногда кажется, что жизнь становится похожа на искривление позвоночника, а то и на прогрессирующий грудопоясничный сколиоз 4 степени, как у Вики Митренко из Воронежа. Должно же быть на свете что-то надежное, сильное, как, например, отец, а нету. И хочется легкости, а вместо нее приходится мотаться, переезжать в другие города, ютиться по съемным квартирам. Надо бы дышать полной грудью, а от этого больно. Встать бы в полный рост, развернуться, но нет – жизнь только еще сильнее скручивает тебя, как будто нарочно хочет согнуть и сломать. Как же выпрямиться? Как все исправить? Об этом мы разговариваем с Наталией Митренко, мамой Вики: →