Жизнь. Продолжение следует

Есть люди, люди О, которые умеют остановиться, чтобы увидеть красоту мира. Другие идут, спорят, беспокоятся, толкаются, переживают, считают в уме обиды и радости, а кто-то вдруг встанет как вкопанный, замрет и молча смотрит на какой-нибудь пустырь или заброшенный дом. Что такое он видит там – тайные линии реальности? Музыку времени? Ветер желаний? Туман любви? Кто они вообще такие – люди О? Почему не расскажут нам, как много ценного в том, чего у нас нет? →

Бабушка воспитывала Женю Масликову как при царях. Говорила: работай, будь честной, не жалуйся, и все у тебя будет хорошо. Жаль, что все вышло не совсем так, хотя звучало красиво. То ли царей не стало, то ли появилось еще кое-что, о чем бабушка не знала, но жизнь оказалась не слишком добра к ее внучке. В 38 лет Женя рожала двойню, и дело стало плохо. Один ребенок не выжил, второго спасали несколько месяцев, но в итоге у него ДЦП. Младенцем Даня Даничкин кричал почти круглые сутки, у него была водянка головного мозга. Сейчас ему восемь, он не ходит, говорит совсем немного, потеет так, что приходится стирать ему круглые сутки. А ведь надо не только ходить за ним, но и искать деньги на лечение, от которого если и есть прок, то очень небыстрый – длиной в целую жизнь. Что это за жизнь? Трудная. Жертвенная. Честная. Как при царях. Как всегда. Об этом мы и разговариваем с Евгенией Масликовой. →

Обычно говорят: непонятные силы управляют жизнью и смертью человека. Но кое-кто точно знает, что это за силы и как к ним обратиться. Когда у Николая Мухтырова заболел Боря, один из пяти его сыновей, он не мешкал с решением. Врачи говорили, надо бы подумать: если оперировать сердце обычным способом и вручную зашивать отверстие в межпредсердной перегородке, шансы – пятьдесят на пятьдесят. Если ничего не делать, тоже хорошего мало – ребенок будет страдать. Но Николай Мухтыров не стал думать и сомневаться. Пошел к шаману. Помолились. Провели обряд жертвоприношения предкам. Побрызгали водкой. И вот, пожалуйста: нашелся Русфонд, оплатил окклюдер, за сорок минут его ввели парню в сердце через кровеносную систему, закрыли им отверстие и навсегда избавили от порока. Силы, гораздо более непонятные и всемогущие, чем один обычный человек, сделали свое дело. О них мы и разговариваем с Николаем Мухтыровым. →

Прошло уже 13 лет с тех пор, как Данилу Горохова из города Галича Костромской области отправили в Москву умирать. Понять, что с ним такое происходит, врачи тогда не смогли. Подозревали рак крови, брали анализы, пару раз даже делали пункцию. Мать, кстати, об этом и не знала. Ребенку не было еще и года, его просто забрали в больницу, и кто ж теперь разберет, что там с ним творилось? Но зато она знала нечто другое, свое, что-то гораздо более важное. Вряд ли это было какое-то предвидение – наверняка она не представляла себе, что с ними станется в Москве, каким окажется диагноз, сколько придется пережить в больнице, где найдутся на всё это силы и деньги. Одного ребенка она в свое время уже потеряла, и теперь в мыслях о том, что может случиться с Данилой, вряд ли ей рисовались хоть сколько-нибудь понятные картины. Что в них могло оказаться такого светлого, смелого и ясного? Но вот все-таки в самой глубине ужаса и страха, среди бесконечных вопросов был только один ответ. О нем мы и разговариваем с мамой Данилы Горохова, которую зовут Любовь. →

26 марта 2017 года полностью исчезло из жизни Жени Голубцова. Что с ним происходило в этот день в городе Пушкине под Санкт-Петербургом, как именно, когда – он не помнит. Говорят, это защитная реакция организма. Так он спасается от событий, которые чуть не убили его. Но в мире ничего не происходит само по себе – 26 марта 2017 года в деталях помнит, например, Марина, мать Жени. Ее 16-летний сын пошел гулять с друзьями, сорвался с перекрытия недостроенного здания и упал на бетонную плиту с десятиметровой высоты. Когда приехали родители и скорая, стало ясно, что чудом парень остался жив, но его придется собирать по частям: разбиты бедро, ключица, череп, челюсти, скулы, пострадали печень, легкие и сердце. Теперь, через полгода после всех этих событий, после комы, после нескольких операций и восстановления лица с помощью особых титановых пластин, которые приобрел Русфонд, трудно поверить, что все это в принципе произошло. Женя ходит, улыбается и говорит, что не помнит 26 марта 2017 года. Об этом исчезнувшем дне мы разговариваем с Мариной Голубцовой. →

Есть такое расхожее выражение – женщина трудной судьбы. Что оно означает? Вот, допустим, Лариса Пискарева из Новосибирска – трудностей ей досталось много. Служит в армии медиком, приходится мотаться в сложные и опасные командировки. Два раза была замужем, с обоими мужьями расстались. Трое детей, девочки. У старших сестер-двойняшек Даши и Насти – детский церебральный паралич. Насте с самого начала оказалось хуже всех. Перечень всех ее диагнозов – как фронтовые сводки. Диплегическая форма ДЦП, резидуальная стадия, спастический тетрапарез, флексионно-приводящая контрактура тазобедренных суставов, флексионная установка коленных и голеностопных суставов, эквиноварусная деформация стоп, кифосколиоз грудопоясничного отдела позвоночника, флексионно-пронационная установка верхних конечностей. Проще говоря, проблем навалом. И вот надо служить свою службу, тащить детей, искать средства и силы на их лечение и учебу, находить слова о красоте и необходимости жизни. Трудная судьба? Но почему Лариса Пискарева – веселый, легкий, счастливый человек? Об этом мы с ней и разговариваем. →

Говорят, еще Аристотель рассуждал о смысле и цели жизни и даже оставил для нас в своей античности соображение на эту тему. Счастье, по Аристотелю, есть смысл и назначение жизни, а значит, и единственная цель человеческого существования. Но как быть, если все цели, которые перед тобой стоят, связаны только с несчастьем? Вот у Ольги Сауниной из Новосибирска родился мальчик Ярослав, которому почти не досталось шансов на жизнь. Смысл этого непонятен, а все, что приходит по этому поводу в голову, – один только кошмар. И вот возникают цели – сначала помочь ребенку выкарабкаться. Потом – смириться с диагнозом ДЦП и начать с ним бороться. После этого – справиться с новостью о том, что у мальчика серьезные проблемы с кишечником. Затем пережить восемь полостных операций, которые сделали только хуже и чуть не убили ребенка. Дальше – привезти умирающего человека в клинику в Москву, худого и истощенного, как из концлагеря. Узнать, что шансы все-таки остаются. Через Русфонд получить помощь людей в покупке дорогих лекарств и специального питания. Пережить еще одну операцию. Остаться в итоге без мужа. В чем смысл всего этого, где тут счастье? В принципе, можно разобраться и без Аристотеля. Вот Ярослав играет в машинки, улыбается, обнимает свою маму и говорит: «Мамочка, я так тебя люблю». Об этом счастье мы и разговариваем с Ольгой Сауниной. →

Жалость – такое вроде бы милое и естественное чувство, но она вполне может оказаться слепой и бессердечной. Маша и Руслан Шокины ищут спасения именно от такой вот жалости. А куда им деваться? Старший сын Никита родился слепым, у дочери Софии нашли серьезный порок сердца. Может быть, кому-то важны в такой ситуации сочувственные взгляды и причитания окружающих, а Маша и Руслан отказались от них, как от невыносимой тяжести. Продали квартиру, машину, перебрались из Молдавии в подмосковную деревню – решили спасаться, а не страдать. Никита теперь учится в хорошей московской спецшколе для слепых, Соню с помощью Русфонда прооперировали в Филатовской больнице. И вот деревня, куры, кролики, огурцы. Никита читает, Соня проснулась, съела кашу и учится говорить слово «смородина», а мы с Русланом и Машей говорим о том, как им живется вдали от человеческой жалости. →

Вот типичная история про то, как не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Растет в Екатеринбурге девочка по имени Алена Андреевна Фещенко. Все у нее хорошо: волосы кудрявятся, глаза блестят, ходит в художественную школу. Правда, немного бледненькая и худенькая, но, с другой стороны, многим барышням такого же эффекта приходится добиваться годами ухищрений, а тут все получается как бы само собой. Врачи ничего подозрительного не находят, слышат в сердце какие-то шумы, но на кардиограмме вроде все в порядке. И вдруг на тебе – в 13 лет, когда, казалось бы, от блеска в глазах и бледности должен бы получаться какой-то толк, на школьном медосмотре обнаруживается, что сердце у Алены Андреевны Фещенко работает неправильно. В нем открытый артериальный проток. Мать у девочки медсестра, бросается за помощью к врачам, а выясняется, что решить проблему можно только за приличные деньги – нужно купить окклюдер, которым закроют врожденный порок. Как тут быть? Потеряться? Или что-то найти? Об этом мы разговариваем со Светланой Фещенко: →