Жизнь. Продолжение следует

Жизнь все превращает в случайности, так она кажется важным откровением или, наоборот, сплошной какой-то ошибкой. Все эти встречи, чувства, беды, избавления – что они такое, как не череда неожиданных событий, соединенных безо всякой логики только лишь силой обстоятельств. Допустим, свадьба, ребенок, развод, случайное знакомство, еще свадьба, еще двое детей, несерьезная болезнь сына. И вдруг – сахарный диабет и почти полная глухота. Предыдущего мира больше нет – по какой-то страшной случайности исчезли все его границы, привычки, заботы, деньги, планы и мысли, полные надежд. Картина мучительно меняется, и когда вдруг проступают ее незнакомые прежде черты, это опять все те же случайности. Неожиданно находятся другие деньги, появляются новые границы, привычки и мысли, полные надежд. Как все это понимать? Ошибка? Откровение? Судьба? Просто жизнь, какой мы никогда ее не знаем, но какой она всегда только и бывает сама по себе? →

Однажды все наконец изменится – раскроются тайные силы времени и людей. С этой минуты события сами приведут туда, куда не собирался. Покажут то, о чем не догадывался. Дадут почувствовать то, во что не верил. Каждый сможет управлять целым миром, оставаясь только маленькой его частью. Вопрос лишь в цене, которую нужно за это заплатить. →

Елена Середницкая живет с дочерью Валерией и сыном Никитой в подмосковной Электростали, той самой, что до 1928 года была поселком Затишье. Но какое теперь Затишье! Настало время дерзких и решительных людей. Даже у местного фитнес-клуба есть теперь свой собственный девиз в духе эпохи великих побед: «Позиция сильных – помогать слабым». →

Говорят, микрорайон Венеция в Костроме назвали так потому, что построили его на болоте. Все, как в настоящей русской жизни – хочется, чтобы было красиво, а выходит по-настоящему, по-русски. Люба и Саша Лаптевы – люди основательные. Приехали в Кострому учиться, познакомились в институте, долго встречались, поженились только через пять лет. Потом родили ребенка, конечно, серьезного мальчика Ивана. Больше не планировали детей – взяли в ипотеку квартиру в микрорайоне Венеция, выплачивали кредит, воспитывали Ивана. И вот тебе на – ни с того ни с сего еще один мальчик, Илюша, да еще косолапый. Как его лечить, как ставить на ноги, что теперь делать? Непонятно. →

Удивительно и печально, как много может уместиться на 14 квадратных метрах комнаты заводского общежития на улице Батурина во Владимире. Двое взрослых, трое детей, рыбки в аквариуме, холодильник, стол, стулья, чайник, слезы, надежды, болезни, любовь. Многих могла бы сломать такая плотная, такая слишком явная жизнь. И ломает. Десятилетний Денис Ремизов – «хрустальный» ребенок, у него слабые кости, с двух месяцев сплошные переломы. То бедра, то руки. Устали считать, сколько было случаев – пятнадцать, а может, и больше. Такие хрупкие, казалось бы, обстоятельства. Но как крепка, оказывается, суть. Парень хорошо стоит на ногах, сам ходит и, конечно, собирается стать инспектором ДПС. Мать не теряет надежды на то, что с помощью жертвователей Русфонда удастся пройти еще несколько курсов лечения в Москве и как следует укрепить кости ребенка. Старшая дочь встретила молодого человека и стала директором магазина. Отец собирается оформить ипотеку и вытащить семью в какой-нибудь мир доброй надежды с 14 удивительных и печальных квадратных метров жизни на земле. О ней мы и разговариваем с Надеждой Базаровой, матерью Дениса. →

Вот женская доля – сколько о ней разговоров, а ясности все нет. Что она такое: слабость красоты или красота слабости? Способность в трудах и слезах приносить в этот мир новое и незнакомое? Или умение покорно и достойно терять в нем все самое главное и родное? Вот две женщины – мать Татьяна Ивановна и ее дочь Светлана Авдеева. Мать родила троих детей, двоих потеряла: сын умер в младенчестве, дочь погибла в 25 лет. Третья вышла замуж, родила двоих внуков, но тоже не без проблем. У младшего, Антона, обнаружилась сложная патология – синдром Пьера-Робина. Из-за расщелины в нёбе и недоразвития нижней челюсти ребенок не мог есть и как следует дышать, никто не давал ему никаких шансов, из роддома выписали с обещаниями скорой смерти. И вот перед нами две эти женщины – прически уложены, наведен макияж, стол накрыт к чаю, дети ухожены, едят ложками торт. Все улыбаются, потому что как же иначе? Хотя в мире нет и не будет никакой ясности, выход прямо сейчас только один: пока живы, надо уметь улыбаться друг другу. Ну и разговаривать, конечно, о женской доле. →

Сложно мужчине стать матерью, но на то и трудности жизни, чтобы творить в ней чудеса. Алексей Бушев и его 15-летний сын Алексей живут вдвоем, мать платит им алименты – по 652 рубля 50 копеек в месяц. Когда ребенок стал инвалидом, она вовсе потеряла к нему интерес, так что отцу приходится все делать самому, как будто он сам и родил себе потомка. Бывший офицер Бушев готовит, стирает, моет, обивает пороги контор, зарабатывает на жизнь в должности инструктора по спорту на Новорязанской ТЭЦ, ездит с ребенком по врачам, пытается найти денег на дорогие швейцарские лекарства, обращаясь за помощью к знакомым и незнакомым людям, в том числе и через Русфонд. →

Жизнь иногда, оказывается, хуже страшного сна. Вот семилетний Андрей Васин идет в ванную и лезет за какой-то ерундой, упавшей за стиральную машину. Железная задняя стенка под напряжением – коротит провод. Правая рука превращается в обгоревшую спичку, электроожог поражает пять процентов тела ребенка, разрушает ткани, нервы, мышцы, сустав. Приезжает скорая, начинаются скитания по больницам. Врачи предлагают бесплатно ампутировать руку, знакомые – спасать ее в Германии за деньги, которые в конце концов оборачиваются в сумму примерно в 12 миллионов рублей. Приснись такое – проснешься в слезах. Но сам Андрей после всего, что пришлось ему перенести, – веселый парень, а мать его Ольга Хрущева так иногда даже и смеется, когда вспоминает случившееся. Говорит, наплакалась достаточно, гораздо важнее то, что именно в таком вот отчаянном положении начинаешь понимать, как помогают тебе люди и Бог. →

Соколовым сказали, что их сын Коля появится на свет и проживет не больше часа, в лучшем случае – одну только неделю. Тут было о чем задуматься. Но Сергей и Марина не стали принимать никаких решений. Жизнь и смерть – в чьей они, собственно, власти? Имело смысл узнать об этом у самого Николая, который толком еще не родился, но явно зачем-то собирался это сделать. Захочет он быть тут? Увидит ли смысл остаться, несмотря на все обещанные ему проблемы? А если станет биться в нем сила каждого дня, если его время будет идти для того, чтобы совладать с пороками этого мира, тогда, наверное, удастся справиться и с тяжелым пороком сердца, который еще в утробе матери обнаружили врачи. В конце концов, он будет тут не один, есть же отец и мать. Они выразят его волю, они подчинят ей других людей, они сделают так, как будет лучше ему, младенцу этого света, человеку, решившему посетить наш мир. На час, на день или навсегда. В чьей все это власти? →