Жизнь. Продолжение следует

История одного взгляда

Чтобы увидеть чудо, надо открыть глаза

Рубрику ведет Сергей Мостовщиков



История жизни Ксюши Нордц – это история одного взгляда. Огромные карие глаза. Она открывает их – и открывается все, что сейчас есть на свете. Еще один человек видит мир, который секунду назад был меньше на одного человека. Никто никогда не думает, насколько велика вселенная с Ксюшей Нордц, да и вселенной как будто все равно – она никому не предлагает остаться. Тем более маленькой девочке, у которой с четырех месяцев тяжелые эпилептические припадки с остановкой дыхания и потерей сознания. Врачи говорили, она уйдет, не откроет больше глаз – а ей сейчас уже десятый год. Да, она не говорит, не встает, толком не двигается – у нее есть только взгляд. Но когда она смотрит на мать, в этом необъяснимом мире наконец находится объяснение, смысл всех этих звезд, слез, встреч, рек, потерь, морей, людей и поцелуев. Что же такое в этом взгляде? Об этом мы разговариваем с Юлией Цевелевой, мамой Ксюши:

«С мужем моим меня познакомили здесь, в Новосибирске. Он был женатый, а я не знала. Когда узнала, было уже поздно. Поженились, двое детей у нас. Но на чужом несчастье счастья-то не построишь. Когда с Ксюшей все это случилось, пить он стал. Сейчас мы в разводе.

Старший сын у нас Дима. Имя придумала бабушка. Очень ей нравился тогда Дима Маликов. А сейчас Диме уже двадцать один год, окончил техникум, служит в армии. Хотели его в Читу отправить – ходила, билась, не дала, отвоевала. Так что он тут недалеко, в Академгородке, – хотя бы видишь его в выходные.

С красоткой нашей Ксенией вот как вышло. Она родилась недоношенной, но потом стала поправляться, набрала вес, врач говорит: у вас все хорошо. А в четыре месяца впали мы в кому. Сначала монотонный такой плач, глаза начало сводить, судороги, а потом кома. Две недели мы в ней пролежали. Врачи сказали: готовьтесь, покупайте гробик – она у вас не выживет.

Врачи, конечно, у нас бывают прекрасные. Мне, например, наш эпилептолог вообще говорил так: "Вы забудьте, какой у вас ребенок был, – она у вас теперь растение. Даже если вы ее своей любовью поднимите, она у вас будет ходить по электричкам, вешаться мужикам на шею. А потом ее палками изобьют, и вы ее в психушку сдадите". Тогда Ксюше было еще полгодика. А сейчас мы научились уже немножко держать голову, фиксировать взгляд и разговаривать потихоньку, улыбаться.

А тогда, конечно, было совсем тяжело. Ксюша вышла из комы, глаза у нее бегали, она была опухшая, ничего не понимала, и начались постоянные приступы эпилепсии. До двух лет мы жили в больницах, а я еще и в церкви – молилась там с утра до вечера. Вымолила. Боженька дал нам шанс поехать в Германию. Там нас обследовали, поменяли препараты. Ушли приступы с остановкой дыхания, нас стали брать на реабилитацию. Немножко жизнь стабилизировалась и наладилась. Во многом благодаря Русфонду. Ксюше скоро десять, и вот с двух, считайте, лет нам помогают с препаратом зонегран. Он дорогой, мы его пытались отменить – неудобно каждый раз просить. Ездили даже в Москву, там нам поменяли препарат, но приступы опять вернулись. Так что сейчас нас спасает только зонегран, хорошо хоть он сейчас зарегистрирован на территории России.

Ксюша меняется на глазах. Повзрослела. Воображать стала. Хитрить. Характер у нее. Вот она еще с детства запомнила врачей, которые ее хоронили, и теперь, когда мы к ним приходим, она начинает выдавать непонятно что. Глаза бегают, чуть ли не приступы начинаются. Из кабинета выйдешь – нормальная, приличная девушка. Я ей говорю: "Ксюшка, да ты хитрая у меня". А она улыбается.

Знаете, когда она улыбается, я понимаю, как изменилась моя жизнь, как многому Ксюшка меня научила. Я раньше кошке уши боялась протирать, а тут научилась ставить своему собственному ребенку зонд, да еще на автомате. Муж ушел. И хорошо, что ушел, я только сильнее стала – поняла, какой во мне скрыт потенциал. Во мне теперь сила тройная, я могу не только своей дочери помогать, но и другим таким детишкам, – я все пробью, ничего меня не остановит. Иной раз, конечно, весной вот так выйдешь, смотришь – детки бегают. Думаешь: почему моя не бегает? А потом думаешь: Господи, да я такая счастливая женщина, раз мне такой ребенок дан. Раз дан, так, значит, я сильная, значит, я даю столько любви, сколько ни один ребенок не получает.

Так ведь и я получаю столько чудес, сколько в обычной жизни человек не видит. Я никогда не думала, не знала, как много на свете удивительных людей. Мы вот летели из Германии, денег у меня не осталось ни копейки. А надо ж было еще как-то купить специальную коляску за двести тысяч, лекарств еще тоже тысяч на двести. Иду в самолете, Ксюху на руках тащу, вдруг – женщина. Говорит: девушка, садитесь рядышком. Я села, мы разговорились, рассказала ей все. Она отвечает: да вы не волнуйтесь, сейчас в Москву прилетим, решим все вопросы – все у вас будет. Я не поверила. И вот сидим мы в аэропорту, ждем рейса в Новосибирск. Звонит мне из Германии врач, который нами занималась, говорит: Юль, нам сейчас звонили, заказали для вас коляску и лекарства на год. Представляете?

Ксюха, конечно, это настоящее чудо. Иногда она в душу так посмотрит, что аж… Знаете, вот доведет меня иной раз. Это ведь у нас сейчас сон нормализовался, а раньше мы в одиннадцать вечера просыпались и до одиннадцати утра гуляли. И так много лет подряд: все засыпают, а мы просыпаемся – ужас какой-то. И вот разозлит меня, поругаешься с ней, оставишь ее одну в комнате, она зовет: "Мамма, мамма". Придешь, она как посмотрит на тебя – все внутри переворачивается. Прижмешь ее тогда к себе и чувствуешь, как много счастья на свете. Какой я счастливый человек».

Фото Сергея Мостовщикова