Forbes составил рейтинг российских благотворительных фондов, основанных бизнесменами, за 2022 год

В рейтинг входят частные фонды, учрежденные и не менее чем наполовину финансируемые участниками списка богатейших бизнесменов Forbes.

Рейтинг составляется четвертый год, второй год 1-е место остается за Благотворительным фондом Владимира Потанина (86,9 балла из 100, бюджет в 2021 году – 1870 млн руб.). Фонд Потанина реализует семь благотворительных программ, проводит 29 открытых грантовых конкурсов. В 2021 году фонд создал эндаумент.

В топ-5 фондов помимо Фонда Потанина вошли Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко, фонд «Сафмар» (учрежденный компанией «Русснефть» и бизнесменом Михаилом Гуцериевым), «Абсолют-помощь» Александра Светакова и «Искусство, наука и спорт» Алишера Усманова. Фонд семьи Тиньковых, который развивает оказание медпомощи людям с онкогематологическими заболеваниями в РФ, занял 11-е место (34 балла, бюджет в 2021 году – 710 млн руб.; почитать о программах фонда можно здесь и здесь).

Результаты в рейтинге складываются из объема бюджета фонда (в прошлом году его значимость была 30%, в нынешнем – 50%) и экспертной оценки организации. В состав жюри вошли независимый эксперт в сфере благотворительности Вячеслав Бахмин, директор Evolution & Philanthropy Ольга Евдокимова, советник Центра управления благосостоянием и филантропии «Сколково» Вероника Мисютина и директор благотворительного фонда развития филантропии «КАФ» (признан НКО-«иноагентом») Мария Черток.

– Негативной стороной методологических изменений было то, что 50% оценки составил бюджет, который фонд тратил на социальные проекты, – отметил Вячеслав Бахмин. – Соответственно, при оценке учитывался принцип «много», а не «рачительно и эффективно».

По сравнению с прошлым годом к четырем критериям, которые анализировали эксперты, – системности (системность теперь называется стратегией), открытости, эффективности управления и грантовой деятельности – добавилась оценка фондом результатов своей деятельности. Дополнительный балл можно было получить за финансовую устойчивость.

– Большинство фондов действительно представляют результаты своих программ, и даже порой довольно подробные, – рассказала Ольга Евдокимова. – Проблема в том, что эти результаты в основном отвечают на вопрос «Что сделано?», а не «Что изменилось и у кого/где в результате деятельности?». Например, количество и название поддержанных проектов больше относятся к критерию прозрачности, нежели говорят об эффективности деятельности. Очень мало свидетельств систематического вовлечения грантов и благополучателей в процессы сбора обратной связи и в оценку деятельности в целом. Практически нет упоминаний в документах, как проводится оценка программ и, главное, как потом применяются результаты этой оценки. Однако есть положительные сигналы: часть фондов уже начинает внедрять оценочные процессы в отдельные программы, часть заявляет о том, что оценка программ стоит в ближайшей повестке.