Мамина помощница
Как девочка с задержкой развития узнает мир, занимается спортом и собирает бусы
Трудный старт
Мы встречаемся с Катей и ее мамой Натальей возле спортивного центра, куда девочка ходит на занятия по теннису. В первые же секунды знакомства Катя спрашивает у меня: «Как тебя зовут?», а в ответ приветливо улыбается. Она не выглядит на свой возраст, маленькая, на голову ниже мамы.Катя любит спорт. Она может спокойно стоять в планке больше минуты и с утяжелителями на спине, ходит с мамой в походы, занимается пауэрлифтингом: поднимает 20-килограммовую штангу, качает спину и пресс, делает три подхода по 50 приседаний каждый. Она с удовольствием участвует в спортивных праздниках, а вот в соревнованиях – нет. Катя, может, и готова, а мама боится за ее здоровье, осторожничает.
– Еще во время беременности была внутриутробная гипоксия (кислородное голодание. – Русфонд), поэтому дочка родилась маловесной и с задержкой психического и физического развития, – рассказывает Наталья. – Поскольку это было понятно еще в первый год жизни Кати, мы сразу стали ходить по врачам. Консультировались, лечились. Обошли всех специалистов в Иркутске, но особого прогресса не было.
Девочке дали инвалидность. Когда она подросла, стали водить в коррекционный садик.
– От него толку было мало. Да, там были занятия с дефектологом, но большую часть времени за дочкой просто приглядывали. Единственное, за что можно было не переживать, пока Катя была в садике, – это за ее безопасность, потому что за ней, тогда гиперактивной, нужен был глаз да глаз. А вот занятий, развития – почти не было. Дефектолог работала с дочкой всего по 15 минут, чему за это время можно научить? Тем более что Кате тогда требовалось минут десять, не меньше, чтобы только прийти в себя и осознать, где она находится и что от нее хотят, – продолжает Наталья.
К своим четырем годам девочка все еще не говорила, только мычала, а врачи не могли найти причину. До тех пор, пока мама не отвела ее к остеопату Аркадию Зусману. Он сразу понял: есть травма шейного отдела позвоночника.
– Доктор начал править шею, и буквально после третьего сеанса дочка заговорила. Причем сразу чисто, внятно, без дефектов речи. Она сразу же вспомнила все книжки, которые я читала ей в детстве, и наизусть заканчивала за мной фразы. Доктор поправил позвонки в шейном отделе, восстановилось мозговое кровообращение. Видно, были задеты речевые центры. Еще Катя перестала давиться твердой пищей и больше не кричала по ночам. Такое вот чудо случилось благодаря мануальным техникам, – отмечает мама.
После этого семья Турковых стала еще активнее заниматься умственным развитием дочки. Использовали различные методики, стали принимать БАДы и стимулирующие препараты, делать уколы. Все шло неплохо, но в десять лет у Кати случился первый приступ эпилепсии.
– Это перекрыло разом все наше прошлое лечение. Принимать стимулирующие сразу стало нельзя, уколы и прочие процедуры – тоже, – объясняет Наталья. – Дневная энцефалограмма показала, что в целом все нормально, но есть небольшая эпиактивность. Затем делали магнитно-резонансную томографию, но не обнаружили ничего, что могло бы вызывать эпилепсию. Иркутские врачи руками разводили, потому что случай действительно был сложный. Тогда я узнала про московский ИМТ и поняла, что нам нужно туда попасть.
Лечение в Москве
Сначала Наталья списалась со специалистами института. Они подтвердили, что могут принять Катю на обследование и лечение. Озвучили стоимость услуг: 199 430 руб. Таких денег у семьи Турковых не было.
– Через знакомых я узнала про Русфонд. Сразу скажу, что у меня не было никаких сомнений по поводу того, стоит ли обращаться за помощью. Хотя я знаю некоторые семьи, которые категорически отказываются, объясняя тем, что про их беду узнают все. Я об этом даже не думала, потому что мне надо было ребенка на ноги поставить. Все, что я делаю, я делаю ради Кати. Мы с мужем не вечные, всегда быть рядом не сможем, а дочка должна быть в состоянии сама о себе позаботиться. Конечно, если бы все эти услуги и врачи были у нас здесь, мы бы никуда не ездили, сами бы напряглись и заработали необходимые деньги. Но у нас такого нет, а потянуть и лечение, и поездку с проживанием в столице мы не можем, – рассказывает Наталья.
С помощью Русфонда Кате собрали средства на три курса восстановительного лечения в ИМТ. Там девочке впервые провели мониторинг сна и выяснили, что эпиактивность в мозге проявляется именно по ночам. В Иркутске эту версию даже не рассматривали, поэтому за сном ребенка никто и не наблюдал.
– В Москве мы регулярно делаем ночной мониторинг. По десять часов Катя спит в специальной шапочке, врачи записывают работу мозга, потом все анализируют. Там же нам уточнили диагноз, подобрали противосудорожные препараты. Когда мы впервые приехали в Москву в 2018 году, эпиактивность была очень высокая. Сейчас ее совсем нет, – говорит Наталья.
Кроме обследования в ИМТ Кате проводят курсы обкалывания различными витаминами и биологически активными препаратами. А также с ней занимаются лечебной физкультурой, делают массаж, проводят логопедические занятия и сеансы биоакустической коррекции (БАК-терапия – инновационный метод нейротерапии, основанный на применении звука и музыки. – Русфонд).
– Я вижу эффект именно от комплекса этих процедур. Во-первых, удается корректировать гиперактивность, взросление и гормональные скачки мы переживаем гораздо проще. Раньше Катя такая обидчивая была, чуть что, сразу уходила в себя, могла психовать, быстро уставала. Сейчас может подолгу сидеть и заниматься одним делом, гораздо быстрее концентрируется на каких-то заданиях, – отмечает мама.
С каждым новым курсом лечения Катя все больше открывает для себя окружающий мир и узнает что-то новое, учится и развивается. Так, например, девочка очень любит собирать пазлы. И если раньше она собирала только простые наборы, в которых было всего девять или 16 кусочков, то сейчас Катя запросто складывает картинки, в которых 160 элементов.
– «Соображалка» от курса к курсу повышается. Для нас это кажется чем-то обыденным, но, например, Катя научилась сама обращаться с DVD-плеером. Сама себе включает мультфильмы, музыку, а раньше всегда просила меня ей что-то поставить или переключить, если не нравилась программа. Катя хорошо и грамотно пишет, может читать несложные тексты и даже пересказывать при помощи наводящих вопросов. А вот с математикой как было не очень гладко, так и есть. Считать ей трудновато. Но я ничего сверхъестественного от дочки не требую, главное, что самые элементарные знания у нее есть, – делится Наталья.
Кроме того, Катя стала маминой помощницей. Если раньше любая просьба воспринималась в штыки – девочка отвечала: «Не хочу, не буду», то теперь она сама убирается дома, помогает на кухне.
Планы на будущее
С этого года Катя ходит в развивающий центр «Радуга», где для особенных детей организованы специальные мастерские. Там девочка учится делать бусы, браслеты, занимается брошюровкой (соединение разрозненных листов в единое целое при помощи скрепок или пружинок. – Русфонд). Как говорит психолог, Катя очень усидчивая, делает все аккуратно – и одна из немногих, кто выполняет задания до конца. И очень важно, что на этих занятиях она нашла себе подружку.
Мамина гордость – дочкино увлечение английским. Наталья говорит, что это ее гены, она сама любила учить английский и в школе, и в институте. В Катиной школе его не преподают, она пока изучает его сама.
– Сначала выучила все цвета, потом счет. Спрашивает у меня постоянно: «А это как будет по-английски? А это?» Купили словарики, чтобы дочь могла узнавать новые слова. Причем она их хорошо запоминает. Бывает, спросит у меня, как будет по-английски то или иное слово, я отвечу, потом сама забуду, а она помнит. Раз – и назовет какой-то предмет. В этом году нам обещали, что будут занятия по английскому для таких ребят, как Катя. Их обещало организовать местное отделение ВОРДИ (Всероссийская организация родителей детей-инвалидов. – Русфонд), мы записались, но пока нас не приглашают. Катя очень ждет, постоянно спрашивает, когда пойдем на английский.
– Дочке, конечно, бывает трудно сосредоточиться на чем-то, концентрации часто не хватает. Плюс информация до нее доходит медленнее, чем до ее ровесников. Поэтому, например, я не отпускаю ее одну переходить дорогу. Она знает, что идти надо на зеленый, но пока сообразит, что нужный сигнал загорелся, он уже меняется на красный. Возможно, надо чаще практиковаться, чтобы довести этот навык до автоматизма. Тогда она сможет выполнять это действие без меня, – рассуждает Наталья.
В следующем году Катя окончит девятый класс. Что будет дальше, пока неизвестно, но мама очень надеется, что дочь поступит в реабилитационный техникум и освоит какую-нибудь посильную профессию.
На мой вопрос, о чем мечтает сама Катя, она, стесняясь, признается, что хочет большую лохматую собаку. Обещает, что будет выгуливать и заботиться о ней сама. Наталья говорит, что пока жилищные условия не позволяют исполнить Катину мечту, но семья к этому стремится.
Фото Алины Майской
