Хорошие руки

История об отчаянии, рассказанная на пальцах

Рубрику ведет Сергей Мостовщиков

Артему Быкову почти четыре года. Кепка у него лихо заломлена, он неуловимый, бойкий и любопытный мужчина. Сейчас он заберет у меня фотоаппарат, ему надо разобраться, что это такое. Приходится пообещать, что сначала пофотографирую я, а потом он сам будет жать на кнопку, снимать своих родителей. Оксана и Евгений ждали такого сына 12 лет. Но когда он наконец появился, мать рыдала без остановки два месяца подряд. У ребенка на обеих руках сросшимися оказались третий и четвертый пальцы. В Рязани справиться с этим врачи не смогли, никакого совета не дали. Нужно было понять, решается ли проблема. Где именно? Как? В конце концов нашлась клиника в Москве, на сложную операцию, которая длилась три с лишним часа, деньги собрал Руфонд. Оксана говорит, что с тех пор стерла из компьютера фотографии рук своего сына – не хочет и сама вспоминать, и думает, что Артему знать об этом не следует. Но всех своих знакомых и родственников просит отправлять к ней за советом матерей, которые столкнулись с похожей проблемой.

Артем тем временем забирает у меня камеру, нажимает кнопку – отец с матерью сидят на лавочке, ласково смотрят в объектив. Я записываю рассказ Оксаны Баклановой.

«Мы познакомились с мужем 14 лет назад. Он водитель, возил руководителя, а я работала у нее секретарем, такая история. Долго мы ждали ребенка. У меня девочка есть старшая, от первого брака. Вот, значит, 12 лет у них разница получилась с этим малышом. В 2010 году он у нас родился. После родов ничего не сказали мне врачи. Обычно же осматривают они ребенка, но ничего не сказали. Я сама все увидела, когда распеленала – были сросшиеся пальчики на обеих руках. Я запаниковала, вызвала сразу врача. Пришла дежурный врач, сказала: ну что я могу сказать? Ничего страшного! И убежала. Потом на следующий день пришла наш палатный врач, хороший педиатр. Она осмотрела его, сказала: я такого ничего не вижу особенного, сопутствующего этому заболеванию. Но первое, что вы должны сделать, когда выпишитесь из роддома – это полностью его обследовать. Все это происходит на третьей-четвертой неделе беременности, формируется сразу много всего, так что одновременно могут быть и другие заболевания.

Мы обследовали его, ничего такого не нашли, но первые два месяца я просто сидела и ревела. Сидела тупо, ревела и не знала, что делать дальше. Потом в интернете случайно попала на форум, специально посвященный синдактилии, нашей болезни. Это был прямо большой отдельный форум, и я следующие два месяца потратила только на то, чтобы прочитать, что там девчонки написали. Сидела до четырех утра каждый день. Потом я начала с ними общаться, они мне дали все телефоны, больницы, куда звонить, куда ехать. Я связалась с врачом в Москве, отправила ему фотографии наших ручек по почте, поговорила с ним потом по телефону, и он сказал: когда вам будет годик, приезжайте, сделаем операцию. И спросил, как у нас с деньгами, что мы за семья? Ну как с деньгами – было плохо с деньгами. Папа таксует, мама в декрете. Какие деньги? И он тогда посоветовал нам Русфонд.

Это был выход, до этого я никакого выхода вообще не видела. А тут начала выкарабкиваться, действовать. Я даже свекрови своей потом сказала... Свекровь у меня работает в детской поликлинике, я ей сказала: как только ты узнаешь, что поступил такой ребенок похожий, будет диагноз, как у нас, дай, пожалуйста, сразу этим людям мой телефон. Пусть звонят в любое время. И звонят мамы! Звонят в полном отчаянии, что им делать?! Ну правда – что? Сидишь в роддоме, никто ничего не говорит. Или говорят какую-нибудь чушь. Например, нам хирург в поликлинике как-то сказала: я бы вам советовала до 15 лет вообще не делать никакие операции. Потому что будут проблемы со швами, руки растут, а швы не растут, будет ужас, пальцы согнутся, будут как у курицы. Показала даже сама, как это будет выглядеть. Если б я, не дай Бог, ее послушала тогда, ничего бы не сделала, мне страшно даже подумать, что бы было сейчас, как он ходил бы в детский сад, например. А в школе потом!

То есть вот мое средство от отчаяния – всегда надо действовать. Надо не сидеть дома и рыдать, а искать выход. Не замыкаться, говорить с разными людьми, спрашивать, выслушивать советы, мнения разных специалистов. Надо понимать, что ваша проблема не единственная на свете. Есть и более тяжелые диагнозы, более тяжелые случаи. И есть люди, которые даже в этих случаях не отчаиваются.

Как знать, что произойдет? Я вот вообще не видела выхода, а на деле все получилось вполне счастливо. В понедельник мы приехали в больницу, в следующий понедельник нас уже выписали. Ручки у него, правда, были после этого загипсованы, и нужно было часто делать перевязки, и нам отказали в этих перевязках в поликлинике и областной больнице, и мы сами их делали, и мазали специальным кремом эти швы, и отмачивали гипс, и это продолжалось три месяца... Но. Теперь он даже не помнит и не знает, что с ним было. Я специально не фотографировала его ни в больнице, ни с гипсами, чтобы он не видел и не вспоминал. Осталась только одна карточка – в письме, которое я доктору посылала. Остальное постирала все. И точка».

Артем нажимает на кнопку фотоаппарата. Получается отличная карточка. Легкая, хорошая рука.

Фото Сергея Мостовщикова