02.08.2010
История 39-я
ПЕРВЫЙ РЕБЕНОК
Эту девочку зовут Даша Клокова, она из Волгограда. На первой фотографии ей четыре года. Ее диагноз в апреле 2006 года звучал так: врожденный порок сердца, тетрада Фалло, стеноз легочных артерий и гипоплазия правого желудочка. Российские врачи гарантировали, что лето она не переживет. Нужна была операция в Германии. Цена вопроса больше 2 млн руб.
Я тогда только начинал работать на «Российский фонд помощи». Про Дашу писать и не должен был, мне поначалу хотели отдавать куда более легкие и менее затратные случаи. Но тут все штатные гении оказались заняты, и я полетел в Волгоград.
Сначала Даша, закрыв лицо, говорила: «Не выйду я ни к какому дяде журналисту и разговаривать с ним не буду». Потом мы играли в компьютер, смотрели мультфильмы. Потом я сидел в региональной редакции Ъ, старался не думать об ответственности, а просто написать хорошую заметку. Это была моя первая заметка для фонда.
Деньги на операцию для Даши были собраны за день. Я от эйфории шел домой пешком, прислоняясь к стенам и обзванивая близких, сообщая, что я – крутой. Даше сделали операцию в университетской клинике Аахена. Она боялась врачей, ей на дверь палаты повесили табличку: «Привет, я Даша, мне плохо, я боюсь зеленых человечков, прошу заходить по одному» (там врачи в зеленых халатах). Операция прошла настолько успешно, что о ней писали в местных газетах.
Сейчас Даше восемь лет. Она по-прежнему живет с родителями в Волгограде, вовсю учит немецкий, воспитывает восьмимесячного брата, катается на велосипеде и играет в компьютер. Не совсем верящие в происходящее врачи на полном серьезе рекомендуют Даше профессионально заняться легкой атлетикой. Она не хочет, ей лень. Вот такая она сейчас.
Андрей КОЗЕНКО
История 39-я
ПЕРВЫЙ РЕБЕНОК
Эту девочку зовут Даша Клокова, она из Волгограда. На первой фотографии ей четыре года. Ее диагноз в апреле 2006 года звучал так: врожденный порок сердца, тетрада Фалло, стеноз легочных артерий и гипоплазия правого желудочка. Российские врачи гарантировали, что лето она не переживет. Нужна была операция в Германии. Цена вопроса больше 2 млн руб.
Я тогда только начинал работать на «Российский фонд помощи». Про Дашу писать и не должен был, мне поначалу хотели отдавать куда более легкие и менее затратные случаи. Но тут все штатные гении оказались заняты, и я полетел в Волгоград.
Сначала Даша, закрыв лицо, говорила: «Не выйду я ни к какому дяде журналисту и разговаривать с ним не буду». Потом мы играли в компьютер, смотрели мультфильмы. Потом я сидел в региональной редакции Ъ, старался не думать об ответственности, а просто написать хорошую заметку. Это была моя первая заметка для фонда.
Деньги на операцию для Даши были собраны за день. Я от эйфории шел домой пешком, прислоняясь к стенам и обзванивая близких, сообщая, что я – крутой. Даше сделали операцию в университетской клинике Аахена. Она боялась врачей, ей на дверь палаты повесили табличку: «Привет, я Даша, мне плохо, я боюсь зеленых человечков, прошу заходить по одному» (там врачи в зеленых халатах). Операция прошла настолько успешно, что о ней писали в местных газетах.
Сейчас Даше восемь лет. Она по-прежнему живет с родителями в Волгограде, вовсю учит немецкий, воспитывает восьмимесячного брата, катается на велосипеде и играет в компьютер. Не совсем верящие в происходящее врачи на полном серьезе рекомендуют Даше профессионально заняться легкой атлетикой. Она не хочет, ей лень. Вот такая она сейчас.
Андрей КОЗЕНКО
