История двадцать первая,
«У ОКНА СТОЮ Я, КАК У ХОЛСТА…
… Ах, какая за окном красота! Словно кто-то перепутал цвета, и Неглинку, и Манеж…» Бардовскую песенку про разноцветную Москву Катя Горбунова пела 22 декабря в Библиотеке иностранной литературы, на открытии выставки творчества детей-пациентов Республиканской детской клинической больницы. Последние четыре года Катя провела в этой больнице. Здесь девочка из Йошкар-Олы оказалась с диагнозом «миелобластный лейкоз». Химиотерапия развитие болезни вроде бы приостановила. Но год назад болезнь вернулась в более тяжелой форме, потребовалась срочная пересадка костного мозга. Иначе, как выразился академик Румянцев, «прогноз исключительно неблагоприятный». Проще говоря, Кате был отпущен месяц жизни, максимум полтора.
Родственных доноров у Кати нет. Им мог бы стать брат или сестра. Но Катя одна у родителей. И доступа к европейскому донорскому банку у российских пациентов в 2002 году тоже не было. Операция в Германии, во Фрайбурге была оценена в 170 тысяч евро: сумма абсолютно запредельная для семьи Горбуновых.
Всегда страшно, когда человеческая жизнь имеет точный денежный эквивалент. Слишком много на свете вещей, которые людям вовсе неподвластны. А тут — «всего лишь» деньги. И еще время, которого у Кати в запасе уже не было. И только от того, удастся ли срочно достать деньги, зависело, жить девочке или нет.
Минздрав, убедившись, что альтернативы не существует, выделил две трети от требуемой суммы. Такие у нас законы. Остальное должна внести семья несчастного ребенка. Как будто $62 тыс. доступная сумма для тех, кто живет от зарплаты до зарплаты. Так или иначе, но Горбуновы обратились за оставшейся третью в Российский фонд помощи, а тот — к своим читателям: «Кате двенадцать лет, до тринадцати она может не дожить. Впервые за все время существования фонда мы обращаемся за такой солидной суммой…»
— После очередного курса химиотерапии дочь очень спокойно рассудила, что может и умереть, — рассказывает Елена Горбунова, Катина мама. — Говорит: я же знаю, что я не дочка миллионера…
Но помощь пришла. Группа милосердия имени отца Александра Меня раздобыла $5000. Еще $15 тыс. прислали пятеро читателей Российского фонда помощи. Бизнесмен из Нижневартовска оплатил поиски и активацию донора, это обошлось в 15 тысяч евро. И самую крупную сумму в $42 тыс. выделила компания «Мултон», известный производитель соков «Добрый», «Rich». Никто из Катиных родных не имеет никакого отношения к этой компании.
И девочку спасли. Мало того, «битва за Катю», как выразилась ее мама, изменила отечественную медицинскую практику! Теперь у российских онкобольных появился доступ к европейскому регистру доноров костного мозга. Плановые операции у нас на родине обходятся дешевле в пять раз.
11 февраля — год, как Катю прооперировали. Самый сложный, самый важный год. Донорский костный мозг прижился. Но без осложнений не обошлось. У Кати пока проблемы с кровью, иммунитет подавлен так, что в помещениях девочка обычно носит маску, чтобы не подцепить инфекцию. Они с мамой все еще привязаны к больнице, дважды в неделю посещают врачей.
Веселый одаренный ребенок, отличница и в общеобразовательной школе, и в музыкальной, и в балетном классе, Катя оказалась стойким и даже мудрым человеком. Сейчас на первый план потихоньку выходят не медицинские проблемы, а развитие личности. Катя усердно занимается дома по программе восьмого класса, под руководством волонтеров осваивает иностранные языки: уже свободно говорит по-французски и по-английски. Ходит в храм. Играет на пианино и поет.
«За окном встает зеленый восход, по мосту идет оранжевый кот, и лотошник у метро продает апельсины цвета беж».
Она сама выбрала эту жизнерадостную песенку.
Март 2004.
« к письму
