15.06.2012
Лекарства для Ани Поповой оплачены
8 июня здесь на сайте, в «Коммерсанте», в Газете.ru, на сайтах «Эхо Москвы», livejournal.com и Здоровье@Mail.Ru мы рассказали историю двухлетней Ани Поповой из Смоленска («Попова с улицы Попова», Виктор Костюковский). У Ани острый миелоидный лейкоз. Спасет ее только трансплантация костного мозга. Но родственных доноров для Ани нет, а на поиск неродственного в международной сети донорских регистров нет времени. Поэтому девочке пересадят отчасти совместимый костный мозг от мамы. Сама трансплантация оплачивается бюджетом. Но сопровождающие эту опасную процедуру эффективные лекарства обойдутся Поповым в 1 374 519 руб. Компания «Ингосстрах» и наши читатели собрали всю необходимую сумму. Аню и ее маму уже готовят к гаплоидентичной (так она называется) трансплантации, которая намечена на 2 июля. Родные Ани горячо благодарят вас, дорогие друзья, за доброту и отзывчивость. Примите и нашу признательность!
8.06.2012
Попова с улицы Попова
Двухлетнюю Аню спасут дорогие лекарства
Какой только ерундой ни прикинется рак, чтобы на первых порах никто не узнал, не заподозрил страшную болезнь. Вот у Ани он сначала прикинулся стоматитом: язвочки во рту, противно, больно, но ничего, вот-вот пройдет. А не проходит и не проходит. От анализа крови врачи в Смоленске ахнули: лейкоцитов в несколько раз больше нормы. Это и есть признак миелоидного лейкоза – опасного вида рака крови. Вовремя врачи ахнули, а главное, вовремя отправили девочку в Петербург, потому что в Смоленске ее лечить негде.
Город-то Петербург хороший, Аниной маме Наталье он нравится. Но все равно ведь не родной. Вот пришел корреспондент, смеется: что же вы говорили, что снимаете комнату на Выборгской улице, это ведь Выборгская набережная! Как же, удивляется Наталья, та Выборгская и эта тоже? А есть, он отвечает, еще и Выборгская дорога, а еще и Выборгское шоссе, вот и найди вас. Нет, непривычно это, у них в Смоленске проще: сами Поповы и живут на улице Попова. Наталья-то понимает, что это совпадение, а вот Аня по малолетству своему еще долго будет думать, что так оно и положено – каждому жить на улице по своей фамилии.
Она будет так думать, если она вообще будет. Потому что сейчас ее нужно спасать.
В декабре, когда Поповы приехали в Петербург, в Институт детской гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой, они попали прямиком в реанимацию: никак не останавливалось кровотечение из десен. Только потом началась химиотерапия – и опять угодили в реанимацию, потому что началось осложнение в легких. Аня не могла ни ходить, ни говорить. А толку от «химии» практически не было, даже после четырех курсов, это у врачей называется резистентность – невосприимчивость к лечению.
Это здесь, в специализированном институте, а что было бы в Смоленске? Да ничего бы уже не было.
В ремиссию Аня так и не вышла, но все равно врачи сделали невозможное. Вот уже вторая неделя, как Аню и Наталью отпустили из стационара на съемную квартиру. В институт они сейчас ходят как на работу, лечиться. Идти недолго, минут двадцать через Гренадерский мост. И это хорошо, что пешком, потому что в общественном транспорте Ане ездить опасно, она и так-то почти всегда в маске: ей сейчас любая инфекция опасна. Правда, даже от этой недолгой ходьбы Аня устает, ноги болят…
Вот уже больше полугода они не видят Аниного брата – 15-летнего Славу и сестру – годовалую Таню. Наталья рассказывает о них, глаза у нее на мокром месте, соскучилась. Пытаюсь сбить ее с темы, чтобы не расплакалась, и спрашиваю:
– Наташа, вы блондинка или крашеная?
– А мы все блондины, – улыбается Наталья и все-таки почти плачет, – сын так особенно!
– С кем же они там?
– Слава с папой. А дочка с моей сестрой. Сестра уволилась с работы, чтобы с Таней сидеть. Выручает меня как только может.
– Муж не приезжал сюда вас проведать?
– А что ездить, – вздыхает она, – только деньги тратить…
Хоть трать, хоть копи – денег нет. Муж Натальи Андрей работает крановщиком и получает около 14 тысяч. Еще пособие на маленькую, это меньше пяти тысяч. Не разбежишься...
Мы идем гулять. Это дело Аня любит, хотя и устает. Но ничего, потихоньку-полегоньку обходит всю детскую площадку, все ее горки, лабиринты. Ребятишки Аню знают, в этом доме всегда кто-то из пациентов «Горбачевки» снимает квартиру, и к детям в масках здесь привыкли, знают, что они не заразные.
Миелоидный лейкоз – это значит относящийся к костному мозгу. В этом кроветворном органе у Ани огромное количество бластов. Бласты – это такие клетки, которые иногда называют раковыми. На самом деле они незрелые. Они родились, но не стали и никогда уже не станут настоящими клетками крови и никогда не научатся тому, что умеют делать настоящие – лейкоциты, эритроциты, тромбоциты. От бластов никакой пользы, один вред. Спасти Аню может только срочная замена ее костного мозга другим, здоровым, в котором бластов нет. Но ни брат, ни сестра, ни родители донорами для нее стать не могут, нет полной совместимости. А искать неродственного донора в международной сети регистров времени нет. Результата такого поиска Аня, скорее всего, просто не дождется.
Остается одно: взять все-таки костный мозг от мамы. Он, как обычно, только наполовину совместим с Аниным. Если говорить просто, то совместимые клетки пересадят прямо в вену Ане, несовместимые – вернут Наталье.
Это сказано даже не просто, а слишком просто. На самом деле гаплоидентичная трансплантация, когда костный мозг совместим лишь отчасти, сложнейшая и очень опасная процедура. Ее применяют, когда нет другого выхода, ее называют терапией последней надежды.
Другого выхода нет. А надежда, пусть и последняя, все же есть. Мы способны увеличить ее, если поможем оплатить мощные, эффективные и ужасно дорогие лекарственные препараты, которыми должно сопровождаться это лечение, чтобы не случилось отторжения, чтобы мамины клетки прижились и чтобы уберечь Аню от инфекций, ведь иммунитета у нее в это время совсем не будет.
И если у нас с вами, у Ани с Натальей, у врачей «Горбачевки» все получится, то когда-нибудь Аня узнает, что Попов, чьим именем названа ее улица, – просто ее однофамилец, он давным-давно, еще в позапрошлом веке, изобрел радио.
Виктор Костюковский
Фото автора
Для спасения двухлетней Ани Поповой
не хватает 957 519 руб.
Заведующая отделением Института детской гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой Наталья Станчева (Петербург): «У Ани в прошлом декабре обнаружили гиперлейкоцитоз, поставили диагноз: миелоидный лейкоз. К нам она поступила в тяжелом состоянии сразу в реанимацию. После первого курса химиотерапии началась пневмония, развился отек легких. Неделю Аня жила на аппарате искусственной вентиляции легких. Постепенно наступило улучшение, в начале февраля мы продолжили химиотерапию».
Когда у ребенка лейкоз такого типа, отметила госпожа Станчева, и болезнь плохо поддается лечению, то единственно возможное спасение – трансплантация здорового костного мозга. Родственного донора у Ани не обнаружено. Поскольку на поиск неродственного донора в сети регистров нет времени, принято решение о пересадки от мамы. Это опасная, но единственно возможная мера. Трансплантация должна сопровождаться мощной лекарственной терапией, нужен прием иммуноглобулинов, антибиотиков, противогрибковых препаратов. Само лечение для Поповых бесплатно, но траты на эти лекарства бюджетом не предусмотрены.
Препараты для Ани стоят 1 374 519 руб. Наш постоянный партнер компания «Ингосстрах» перечислит 417 000 руб. Таким образом, для спасения девочки не хватает еще 957 519 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Аню Попову, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и руководитель Русфонда Лев Амбиндер) или на банковский счет Аниной мамы – Натальи Владимировны Поповой. Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа.
Экспертная группа Российского фонда помощи
Лекарства для Ани Поповой оплачены
8 июня здесь на сайте, в «Коммерсанте», в Газете.ru, на сайтах «Эхо Москвы», livejournal.com и Здоровье@Mail.Ru мы рассказали историю двухлетней Ани Поповой из Смоленска («Попова с улицы Попова», Виктор Костюковский). У Ани острый миелоидный лейкоз. Спасет ее только трансплантация костного мозга. Но родственных доноров для Ани нет, а на поиск неродственного в международной сети донорских регистров нет времени. Поэтому девочке пересадят отчасти совместимый костный мозг от мамы. Сама трансплантация оплачивается бюджетом. Но сопровождающие эту опасную процедуру эффективные лекарства обойдутся Поповым в 1 374 519 руб. Компания «Ингосстрах» и наши читатели собрали всю необходимую сумму. Аню и ее маму уже готовят к гаплоидентичной (так она называется) трансплантации, которая намечена на 2 июля. Родные Ани горячо благодарят вас, дорогие друзья, за доброту и отзывчивость. Примите и нашу признательность!
8.06.2012
Попова с улицы Попова
Двухлетнюю Аню спасут дорогие лекарства
Какой только ерундой ни прикинется рак, чтобы на первых порах никто не узнал, не заподозрил страшную болезнь. Вот у Ани он сначала прикинулся стоматитом: язвочки во рту, противно, больно, но ничего, вот-вот пройдет. А не проходит и не проходит. От анализа крови врачи в Смоленске ахнули: лейкоцитов в несколько раз больше нормы. Это и есть признак миелоидного лейкоза – опасного вида рака крови. Вовремя врачи ахнули, а главное, вовремя отправили девочку в Петербург, потому что в Смоленске ее лечить негде.
Город-то Петербург хороший, Аниной маме Наталье он нравится. Но все равно ведь не родной. Вот пришел корреспондент, смеется: что же вы говорили, что снимаете комнату на Выборгской улице, это ведь Выборгская набережная! Как же, удивляется Наталья, та Выборгская и эта тоже? А есть, он отвечает, еще и Выборгская дорога, а еще и Выборгское шоссе, вот и найди вас. Нет, непривычно это, у них в Смоленске проще: сами Поповы и живут на улице Попова. Наталья-то понимает, что это совпадение, а вот Аня по малолетству своему еще долго будет думать, что так оно и положено – каждому жить на улице по своей фамилии.
Она будет так думать, если она вообще будет. Потому что сейчас ее нужно спасать.
В декабре, когда Поповы приехали в Петербург, в Институт детской гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой, они попали прямиком в реанимацию: никак не останавливалось кровотечение из десен. Только потом началась химиотерапия – и опять угодили в реанимацию, потому что началось осложнение в легких. Аня не могла ни ходить, ни говорить. А толку от «химии» практически не было, даже после четырех курсов, это у врачей называется резистентность – невосприимчивость к лечению.
Это здесь, в специализированном институте, а что было бы в Смоленске? Да ничего бы уже не было.
В ремиссию Аня так и не вышла, но все равно врачи сделали невозможное. Вот уже вторая неделя, как Аню и Наталью отпустили из стационара на съемную квартиру. В институт они сейчас ходят как на работу, лечиться. Идти недолго, минут двадцать через Гренадерский мост. И это хорошо, что пешком, потому что в общественном транспорте Ане ездить опасно, она и так-то почти всегда в маске: ей сейчас любая инфекция опасна. Правда, даже от этой недолгой ходьбы Аня устает, ноги болят…
Вот уже больше полугода они не видят Аниного брата – 15-летнего Славу и сестру – годовалую Таню. Наталья рассказывает о них, глаза у нее на мокром месте, соскучилась. Пытаюсь сбить ее с темы, чтобы не расплакалась, и спрашиваю:
– Наташа, вы блондинка или крашеная?
– А мы все блондины, – улыбается Наталья и все-таки почти плачет, – сын так особенно!
– С кем же они там?
– Слава с папой. А дочка с моей сестрой. Сестра уволилась с работы, чтобы с Таней сидеть. Выручает меня как только может.
– Муж не приезжал сюда вас проведать?
– А что ездить, – вздыхает она, – только деньги тратить…
Хоть трать, хоть копи – денег нет. Муж Натальи Андрей работает крановщиком и получает около 14 тысяч. Еще пособие на маленькую, это меньше пяти тысяч. Не разбежишься...
Мы идем гулять. Это дело Аня любит, хотя и устает. Но ничего, потихоньку-полегоньку обходит всю детскую площадку, все ее горки, лабиринты. Ребятишки Аню знают, в этом доме всегда кто-то из пациентов «Горбачевки» снимает квартиру, и к детям в масках здесь привыкли, знают, что они не заразные.
Миелоидный лейкоз – это значит относящийся к костному мозгу. В этом кроветворном органе у Ани огромное количество бластов. Бласты – это такие клетки, которые иногда называют раковыми. На самом деле они незрелые. Они родились, но не стали и никогда уже не станут настоящими клетками крови и никогда не научатся тому, что умеют делать настоящие – лейкоциты, эритроциты, тромбоциты. От бластов никакой пользы, один вред. Спасти Аню может только срочная замена ее костного мозга другим, здоровым, в котором бластов нет. Но ни брат, ни сестра, ни родители донорами для нее стать не могут, нет полной совместимости. А искать неродственного донора в международной сети регистров времени нет. Результата такого поиска Аня, скорее всего, просто не дождется.
Остается одно: взять все-таки костный мозг от мамы. Он, как обычно, только наполовину совместим с Аниным. Если говорить просто, то совместимые клетки пересадят прямо в вену Ане, несовместимые – вернут Наталье.
Это сказано даже не просто, а слишком просто. На самом деле гаплоидентичная трансплантация, когда костный мозг совместим лишь отчасти, сложнейшая и очень опасная процедура. Ее применяют, когда нет другого выхода, ее называют терапией последней надежды.
Другого выхода нет. А надежда, пусть и последняя, все же есть. Мы способны увеличить ее, если поможем оплатить мощные, эффективные и ужасно дорогие лекарственные препараты, которыми должно сопровождаться это лечение, чтобы не случилось отторжения, чтобы мамины клетки прижились и чтобы уберечь Аню от инфекций, ведь иммунитета у нее в это время совсем не будет.
И если у нас с вами, у Ани с Натальей, у врачей «Горбачевки» все получится, то когда-нибудь Аня узнает, что Попов, чьим именем названа ее улица, – просто ее однофамилец, он давным-давно, еще в позапрошлом веке, изобрел радио.
Виктор Костюковский
Фото автора
Для спасения двухлетней Ани Поповой
не хватает 957 519 руб.
Заведующая отделением Института детской гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой Наталья Станчева (Петербург): «У Ани в прошлом декабре обнаружили гиперлейкоцитоз, поставили диагноз: миелоидный лейкоз. К нам она поступила в тяжелом состоянии сразу в реанимацию. После первого курса химиотерапии началась пневмония, развился отек легких. Неделю Аня жила на аппарате искусственной вентиляции легких. Постепенно наступило улучшение, в начале февраля мы продолжили химиотерапию».
Когда у ребенка лейкоз такого типа, отметила госпожа Станчева, и болезнь плохо поддается лечению, то единственно возможное спасение – трансплантация здорового костного мозга. Родственного донора у Ани не обнаружено. Поскольку на поиск неродственного донора в сети регистров нет времени, принято решение о пересадки от мамы. Это опасная, но единственно возможная мера. Трансплантация должна сопровождаться мощной лекарственной терапией, нужен прием иммуноглобулинов, антибиотиков, противогрибковых препаратов. Само лечение для Поповых бесплатно, но траты на эти лекарства бюджетом не предусмотрены.
Препараты для Ани стоят 1 374 519 руб. Наш постоянный партнер компания «Ингосстрах» перечислит 417 000 руб. Таким образом, для спасения девочки не хватает еще 957 519 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Аню Попову, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и руководитель Русфонда Лев Амбиндер) или на банковский счет Аниной мамы – Натальи Владимировны Поповой. Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа.
Экспертная группа Российского фонда помощи
