Акции

Варя живет с мамой, папой и младшей сестрой в Волгограде. Из-за генетической поломки у девочки с рождения хрупкие, как стекло, кости. Благодаря вовремя начатому лечению и внутрикостным раздвижным штифтам, установленным в бедра и правую голень, Варя начала ходить, а в девять лет стала призером Всероссийских соревнований по адаптивному плаванию. Теперь девочка готовится к чемпионату России, но выступление может сорваться, если прямо сейчас не заменить Варе в голени штифт, который стал мал. Давайте поможем будущей чемпионке! →

Эмиль Тимиреев из Челябинска совсем маленький, ему только год от роду. И не было за этот год ни дня, чтобы мама его Александра была спокойна. Счастлива бывала – всякий раз, когда врачи доставали Эмиля с того света, сделав ему очередную экстренную операцию. Он перенес столько операций на кишечнике, что кишечника почти не осталось. Это называется «синдром короткой кишки». Врачи справились, но теперь требуется долгое восстановление. Пока кишечник у малыша вырастет, чтобы нормально усваивать пищу, Эмилю нужно внутривенное питание, без которого – смерть или отставание в развитии. →

Из письма Айны Яшубовой, мамы Умара: «Роды были тяжелыми, сын появился на свет с огромной гематомой на темени. На его лбу я заметила выпуклость, будто гребень. После осмотра нейрохирург предположил тригоноцефалию – деформацию черепа, вызванную ранним сращением лобного шва. Обследование подтвердило этот диагноз. Искривленные кости черепа не давали мозгу развиваться, Умар мог ослепнуть и оглохнуть. В шесть месяцев сыну провели реконструкцию черепа по госквоте в Москве, специальные титановые пластины для операции оплатил Русфонд…» →

Из письма Любови Рудневой, мамы Насти: «Настя родилась с тяжелыми дефектами, мать от нее отказалась. В год и десять месяцев девочка попала в нашу семью. Мы ее удочерили и начали лечить. Жили мы тогда в Саратове, там провели первые операции: закрыли расщелину губы, выпрямили носовую перегородку. Через год закрыли расщелины нёба и подрезали подъязычную уздечку. У Насти не полностью смыкались веки, сохла роговица, развилось косоглазие. Случай был сложный, мы переехали в Москву, к моей маме и дальше дочку лечили здесь. В шесть лет у Насти нарушилась осанка – рентген выявил дополнительный позвонок, искривление позвоночника и перекос таза...» →

Даша Подшивалова живет с родителями в Ижевске. У нее редкое генетическое заболевание – бета-талассемия. При этой болезни плохо вырабатывается гемоглобин – белок, главная задача которого транспортировать кислород. Из-за этого организм девочки не получает кислород в достаточном количестве, от кислородного голодания страдают все ткани и органы, начинается анемия. С двухлетнего возраста Даше постоянно делают переливания крови – на время это помогает, но потом гемоглобин опять падает. Врачи назначили девочке препарат, который поможет ей вырабатывать собственный гемоглобин и реже делать переливания крови. Но препарат очень дорогой, его покупка семье не по средствам.  →

Соня Балушкина живет с родителями и тремя младшими сестрами в Южно-Сахалинске. У девочки правосторонний грудопоясничный сколиоз, который достиг уже 4-й, самой тяжелой степени. Прежнее лечение Соне помогло лишь на время, и сегодня она постоянно чувствует боль, задыхается и быстро устает. Девочке нужна срочная высокотехнологичная операция. Московские хирурги готовы ее провести – установить гибкую конструкцию, которая выпрямит позвоночник, сохраняя его подвижность. Но оплата дорогой операции для родителей Сони непосильна.  →

Из письма Алины Визнюк, мамы Матвея: «Сын родился в срок, врачи признали его здоровым. В роддоме у Матвея брали на анализ кровь из пальца, и ранка плохо заживала, но тогда этому не придали значения. Когда у сына начали прорезываться зубы, мы очень долго не могли остановить кровотечение из десны и заволновались. Вызвали скорую помощь. Матвея осмотрели в местной больнице и срочно направили в детскую больницу в Симферополь. Там ему провели исследования крови и диагностировали тяжелую форму гемофилии А. При этом заболевании нарушается свертываемость крови...» →

Из письма Людмилы Черепановой, мамы Киры: «Первый перелом Кира получила в полтора года – споткнулась об игрушку, упала и сломала правое бедро. Месяц малышка лежала в гипсе, заново училась сидеть и ходить. А в июле прошлого года дочка поскользнулась на детской площадке, упала и сильно плакала от боли. В травмпункте перелома не нашли, но Кира не успокаивалась, и мы поехали в Петропавловск-Камчатский, в краевую детскую больницу. Там выяснили, что малышка сломала левую пяточную кость, и загипсовали ножку. Второй перелом меня насторожил. Ортопед больницы рассказал нам про редкое заболевание – несовершенный остеогенез...» →

Аня Киреева живет в Саранске с папой, мамой и старшим братом. Учится в первом классе. И регулярно ездит в Санкт-Петербург на обследование. У девочки миелодиспластический синдром – тяжелое нарушение кроветворения. Его еще называют предлейкозом: в любой момент он может перерасти в острый лейкоз. У Ани критически низкий уровень тромбоцитов, которые отвечают за свертываемость крови, высок риск кровотечений даже при малейшей травме. Чтобы спасти девочку, требуется трансплантация здорового костного мозга. Родители и брат как доноры, к сожалению, не подходят. Неродственного донора нашли в Национальном регистре доноров костного мозга имени Васи Перевощикова. Однако подготовка донора к забору костного мозга и доставка трансплантата в клинику стоят дорого – у Киреевых нет таких денег.  →