Акции

Варя Балакерева живет с родителями в деревне Горки Новгородской области. В апреле у девочки обнаружили острый лимфобластный лейкоз. Ни с того ни с сего ее костный мозг перестал вырабатывать здоровые красные клетки крови. Несмотря на долгое лечение в онкологическом центре, часть раковых клеток осталась. Чтобы лейкоз не вернулся, Варе необходимо дорогое лекарство. →

Из письма Анастасии Подгоровой, мамы Вовы: «Сын родился преждевременно, был в тяжелом состоянии. Проверку слуха в роддоме не прошел, нам рекомендовали повторить ее через несколько месяцев. Второе исследование показало, что у Вовы двусторонняя тугоухость 4-й степени. Мы купили сыну один слуховой аппарат, но он его постоянно срывал, был очень беспокойным. В год врачи установили Вове кохлеарный имплант на левое ухо, затем подключили слуховой процессор. Сын стал гораздо спокойнее, начал реагировать на звуки и улыбаться, откликаться на имя...» →

Юля Борзых живет с младшим братом, бабушкой и дедушкой в селе Олень-Колодезь Воронежской области. Пять лет назад дети остались без мамы, и бабушка с дедушкой стали их опекунами. У Юли грудопоясничный сколиоз самой тяжелой, 4-й степени. Многолетнее консервативное лечение не помогло, девочке тяжело ходить и сидеть, ее мучают одышка и нарастающие боли в спине и груди. Врачи в Москве готовы сделать Юле операцию по современной технологии VBT (Vertebral Body Tethering), которая сохранит подвижность позвоночника и позволит уже через полтора месяца вернуться к активной жизни. Но операция стоит больше двух миллионов рублей. У родных девочки нет таких денег. →

Катя Серебрякова живет с мамой, папой и старшим братом в Самаре. Девочка родилась с пятнами на лице – на губе и под глазом. Пятно на нижней губе стало разрастаться внутрь, процесс затронул щеку и язык. Врачи диагностировали венозную мальформацию – врожденную патологию развития кровеносных сосудов. Катю лечили с помощью лазера, радиочастотного воздействия и специальной склерозирующей терапии. Результаты хорошие, но участки деформации еще остаются. Терапию обязательно надо продолжать, но она дорогая – у семьи девочки таких денег нет. →

У Евы Яковлевой из поселка Энергетик Оренбургской области острый миелобластный лейкоз – рак крови. Дела шли настолько плохо, что этим летом девочке пришлось сделать пересадку костного мозга от мамы. Трансплантат прижился: теперь болезнь может уйти навсегда. Но возникло серьезное иммунное осложнение. Для борьбы с ним нужен дорогой препарат джакави. Прямо сегодня, 19 сентября, Еве исполняется полтора года. Она давно мечтала о большой кукле и получит ее от мамы. Но лекарство ценой больше чем в миллион рублей могут подарить только благотворители. →

Ева Пичугина живет с мамой и братом в Пермском крае. У девочки несовершенный остеогенез – очень ломкие кости. Сколько было переломов? Сбились со счета. Поначалу дело казалось безнадежным: кости ломались буквально от любого неосторожного движения. Но нашлась клиника в Москве, благодаря читателям Русфонда начались инъекции укрепляющего кости препарата, были сделаны операции – вживлены штифты в бедренные кости, Ева стала ходить. А потом случилась беда: девочка упала, штифт в левом бедре погнулся – теперь его нужно заменить. И Ева будет ходить снова. Она всегда начинает ходить, как только появляется возможность. →

Из письма Натальи Гольцевой, мамы Миши: «У обоих моих сыновей диагностирован ранний детский аутизм. Миша младший, у него аутизм проявился в более тяжелой форме. До полутора лет сын нормально развивался, а потом наступил резкий спад: Миша перестал интересоваться игрушками, замкнулся, часами переливал воду из одной кружки в другую и не реагировал на обращение...» →

У Степы Соловьёва из Череповца глаза расположены асимметрично. Виновата опухоль, образовавшаяся в лобной кости слева, хоть не злокачественная, но не менее вредная. Опухоль постепенно прорастает в кости лица, замещая собой здоровые ткани, еще чуть-чуть – и доберется до мозга мальчика. Степе нужна срочная операция по удалению опухоли и замене пораженного фрагмента кости специальным биоимплантом. Это сложная операция и очень дорогая. В многодетной семье Соловьёвых таких денег нет. →

Из письма Ирины Житковой, мамы Кирилла: «Сын родился с деформированными ногами: стопы были подвернуты и согнуты, пятки высоко подняты. Лечить косолапость Кирюши начали с первых недель жизни. Год гипсовали, дважды делали ахиллотомию. Стопы выпрямились, но уже через три месяца случился рецидив. Сын опирался на внешние ребра стоп, шатался и падал, плакал от боли. Ортопед из Ярославля Максим Вавилов, приехавший тогда в Москву, осмотрел малыша и согласился помочь, но назначил дополнительные обследования. Так у Кирюши выявили тяжелую нейрогенную косолапость...» →