Акции

Артем Михайлов живет с родителями и двумя старшими братьями на станции Кулицкой, это железнодорожный поселок в Тверской области. У мальчика акушерский паралич – следствие тяжелой травмы. Малыш застрял в родовых путях, акушеры с силой его выдавливали и разорвали нервы в правом плече. Рука повисла как плеть и почти не действует. Массаж, гимнастика, физиотерапия оказались бесполезными, восстановить руку Артему поможет только этапное хирургическое лечение. Но оно стоит дорого, у многодетной семьи Михайловых таких денег нет. →

Сева Горячев из Смоленска, можно сказать, слишком рано повзрослел. У мальчика еще до рождения сросся лобный шов, который обычно должен зарасти где-то к двум годам. В результате череп Севы развивается неправильно. Ничего непоправимого пока не произошло, но нужна срочная операция – иначе сдавленный мозг может сильно пострадать. Саму операцию проведут за счет госбюджета, а вот сложную подготовку к ней и биорезорбируемые – саморассасывающиеся – пластины Горячевы должны оплатить сами. →

У Алеши Кузьмина из города Волжского Волгоградской области очень хрупкие кости. За десять лет жизни мальчик перенес уже без малого два десятка переломов и две операции на бедрах. Благодаря помощи читателей Русфонда в 2017 году Алеша начал лечиться в московской клинике Глобал Медикал Систем (GMS Clinic): ему укрепляли кости, правое бедро зафиксировали телескопическим штифтом. Но последний рентген показал, что штифт сместился. Нужно его срочно заменить, чтобы избавить мальчика от боли и вернуть ему возможность нормально ходить. →

Из письма Елены Козловой, мамы Елисея: «В роддоме врачи сказали, что ребенок здоров. Но после выписки он все время плакал и почти не спал, плохо ел. В два года перестал вес набирать. Я заметила, что у него проблема с перевариванием пищи и с зубами: они сразу после прорезывания начинали разрушаться. Потом Елисей и вовсе отказался от еды. Все время капризничал, речи не было. Мы обошли всех местных врачей и поняли, что здесь нам помочь не могут...» →

Матвей Лоскутников вместе с родителями и старшей сестрой живет в Кургане. У него острый лимфобластный лейкоз – рак крови. Стандартная химиотерапия не помогла вывести мальчика в ремиссию, поэтому теперь назначена высокодозная химия и эффективный противоопухолевый препарат. Но он, к сожалению, не покрывается государственной квотой. А стоит очень дорого, почти два миллиона рублей. Для семьи Лоскутниковых такая сумма – из разряда фантастических. Но это лекарство Матвею жизненно необходимо. →

Ира Попова с мамой Леной и братом Максимом живут на Алтае, в городе Бийске. На фоне нейрофиброматоза, наследственного заболевания, вызывающего кожные и костные аномалии, у девочки развился тяжелейший сколиоз 4-й степени, вырос горб. Ире укрепили позвоночник металлоконструкцией, затем ее заменили, но теперь одна из опор сместилась. На спине образовалась кровоточащая рана. Конструкцию необходимо перемонтировать, но мама Иры оплатить дорогую операцию не в силах. →

Родители 12-летней Сахибы Акимовой из Томской области сейчас думают только об одном: где взять деньги на замену кардиостимулятора для дочки? Тот, что стоит у девочки сейчас, почти разрядился, менять его надо срочно – у Сахибы нарушение ритма сердца. Деньги на его установку семь лет назад помогли собрать читатели Русфонда. И сейчас снова необходима наша помощь. Семье с тремя детьми нужную сумму никак не собрать. →

Ярослав Чернов вместе с мамой, папой, сестрой и двумя братьями живет в селе Дегтяном Рязанской области. У мальчика синдром Вискотта – Олдрича: редкое и очень тяжелое генетическое заболевание, сопровождающееся первичным иммунодефицитом. Чтобы спасти Ярослава, нужна пересадка костного мозга. Ее проведут за госсчет, но поиск и активацию неродственного донора в Национальном регистре, как и дорогие препараты, без которых Ярику никак нельзя, семья должна оплатить самостоятельно. Таких денег у них нет. →

У тринадцатилетней Арины художественная натура – она любит рисовать, коллекционирует кукол. Да и сама Арина хрупкая, как стеклянная кукла: у нее несовершенный остеогенез, девочка родилась с переломами руки и ног, и до сих пор кости у нее непрочные, могут сломаться от любого неловкого движения. Падение для детей с этим диагнозом – почти всегда катастрофа. Уже десять лет Арина лечится в московской клинике GMS, перенесла множество операций, ей укрепляли бедра и голени спицами и стержнями. Ноги выровняли, девочка даже начала ходить с опорой. Но теперь самым уязвимым стало правое плечо. После третьего перелома в одном и том же месте сместившаяся кость уже не срастется – нужна операция, сложная и дорогая. →