Акции

Из письма Светланы Бугровой, мамы Левы: «У новорожденного сына стопы были согнуты и подвернуты, словно крючки. Когда Леве был месяц, начали лечение: ножки гипсовали, потом сделали небольшую операцию – ахиллотомию и затем снова гипсовали. Малыш носил брейсы – специальную ортопедическую обувь. Правая ножка выправилась, но левая – только частично. В полтора года Лева начал ходить, но стопы не выдержали нагрузки, снова подвернулись. Доктор возобновил лечение, и ножки выпрямились. А через год все повторилось...» →

Из письма Ольги Калмыковой, мамы Сони: «У Сони с рождения стопы были подогнуты, как крючки. В краевой больнице дочке диагностировали косолапость тяжелой степени, и в месяц мы начали лечение: ножки гипсовали, сделали ахиллотомию, затем Соня носила брейсы. Стопы выпрямились, и в полтора года дочка начала самостоятельно ходить. А ровно через год стопы опять стали подворачиваться, и все повторилось: этапные гипсования, постоянное ношение брейсов. Стопы выправились, но через три месяца ортопед диагностировал второй рецидив и сказал, что консервативное лечение уже не поможет, нужна операция...» →

У Максима Черномазова из Краснодара несовершенный остеогенез – очень хрупкие кости, которые ломаются от любого неосторожного движения. Мальчик перенес множество переломов, особенно пострадали бедра и голени. Хирурги дважды устраняли костные деформации ног с помощью раздвижных штифтов, затем дважды заменяли эти штифты, которые при падении, защищая кость от перелома, гнулись и смещались. Длительное лечение и операции помогали оплачивать читатели Русфонда. Сейчас Максим заметно подрос, плотность костной ткани уменьшилась, и мальчику требуется очередной курс укрепляющего лечения. Вот только его оплата семье не по силам. →

Из письма Ирины Петровой, бабушки Симы: «Я одна воспитываю двух своих внучек на пенсию и пособие. Младшая, Сима, родилась с расщелиной губы, нёба и альвеолярного отростка. В год ей сделали операцию на губе и носовой перегородке. Зубы у внучки прорезались поздно, росли скученно и криво. Благодаря долгим занятиям с логопедом Сима стала понятно говорить, но все еще картавит и шепелявит. В пять лет мы поехали на консультацию в московскую клинику, внучке начали ортодонтическое лечение, оплачивала я его самостоятельно...» →

Два месяца назад Славе Тушкову из Екатеринбурга пересадили костный мозг: его собственный вдруг перестал вырабатывать кровяные клетки, мальчику диагностировали сверхтяжелую апластическую анемию. После трансплантации казалось, что самое страшное позади: донорские клетки сестры прижились и работают. Но возникло опасное иммунное осложнение – реакция «трансплантат против хозяина». Чтобы с ним справиться, нужно лекарство стоимостью почти полтора миллиона рублей. Таких денег у мамы Славы нет: пять лет назад она овдовела и одна воспитывает двоих детей. →

Из письма Натальи Макаровой, мамы Володи: «Сын родился намного раньше срока, весил 740 граммов. Врачи выявили кровоизлияние в мозг, больше недели Володя был на искусственной вентиляции легких, ему сделали операции на кишечнике и на глазах. Из больницы, где сын трижды перенес пневмонию, два раза сепсис и приступы судорог, его выписали лишь в восемь месяцев – с кислородной маской и зондом. Постепенно состояние Володи улучшилось, но развивался он с задержкой...» →

Из письма Натальи Ивакиной, мамы Дамира: «Сын родился с деформацией рук и ног: кисти рук и стопы были подвернуты. Дамиру диагностировали множественный артрогрипоз – тяжелое заболевание опорно-двигательной системы, при котором страдают суставы и мышцы, – и двустороннюю косолапость. Московские врачи сумели устранить дисплазию тазобедренного сустава, но лечение косолапости не дало результата. Мне посоветовали обратиться к ярославскому ортопеду Максиму Вавилову. Он порекомендовал сначала сделать упор на реабилитацию Дамира – добиться, чтобы сын стал опираться на ноги...» →

У Ясины Мадаминовой из ямало-ненецкого города Губкинского большая и дружная семья: родители, сестра и три брата. Один из братьев поделился с Ясиной своими кроветворными клетками, когда девочке понадобилась пересадка костного мозга, чтобы справиться с острым лимфобластным лейкозом. К сожалению, вскоре после пересадки врачи выявили у Ясины опасное осложнение: реакцию «трансплантат против хозяина» с поражением кожи – молекулярный рецидив лейкоза. Сейчас нужна повторная пересадка, но сначала донорские клетки нужно обработать с помощью специальных расходных материалов. Родителям девочки с оплатой не справиться, нужна наша помощь. →

Алена Мохначева живет с мамой, папой и девятилетней сестренкой в Саратове. Неплохо живут, но трудно. Папа водитель – разъезжает по стране, зарабатывает изо всех сил. Мама работать не может, ухаживает за младшей сестрой, у которой диабет. Все эти обстоятельства жизни как будто давят Алене на плечи, и вот уже четыре года спина у девочки гнется. У Алены сколиоз, искривление позвоночника самой тяжелой, 4‑й степени. Как бы вопреки этому искривлению, протестуя против него, Алена занимается рисованием и архитектурой, готовится поступать в колледж. На бумаге и в компьютере учится строить мир пропорциональный, ровный, правильный – не такой, как она сама. →