Как купить здоровье

Почему мы болеем много и дорого

Евгений Гонтмахер,
член правления Института современного развития

Несколько лет назад, когда за счет средств приоритетного национального проекта «Здоровье» началась выборочная диспансеризация населения, я с удивлением узнал из интервью одного высокопоставленного чиновника, что благодаря этому число выданных больничных листов уже уменьшилось. Почему я удивился? Дело в том, что любое углубленное исследование среднего россиянина тут же выявляет кучу болячек, в том числе застарелых (хронических). А это в свою очередь требует интенсивного лечения, несовместимого с хождением на работу. Поэтому число выданных больничных листов должно вырасти. Если этого не произошло, то объяснений два: липовая статистика или искусственные ограничения выдачи больничных.

Я вспомнил этот эпизод, ознакомившись с самой свежей официальной статистикой уровня заболеваемости нашего населения. Росстат нам сообщает, что в минувшее десятилетие этого века число впервые выявленных заболеваний в расчете на 100 тыс. человек ощутимо увеличилось, значительно превысив показатели экономически развитых стран, и на этом уровне в последние годы стабилизировалось. Причем, повторю, речь идет о впервые выявленных случаях, которые дополняют уже имеющийся фон заболеваемости.

Такая статистическая тенденция может быть объяснена двумя причинами: улучшением медицинской статистики (что вполне вероятно после фактической ее ликвидации в 90-е годы) и увеличением расходов государства и населения на здравоохранение в 2000–2008 годах.

Но вот что дальше? Российское население нуждается в усиленном внимании здравоохранения, что требует и дополнительного его финансирования. Однако, как известно, расходы на эти цели из федерального бюджета в ближайшие годы уменьшаются, возможности регионов весьма ограничены, сборы в Фонд обязательного медицинского страхования практически не будут расти из-за экономической стагнации.

Можно, конечно, ничего не менять, уповая на инстинкт самосохранения большей части россиян, которые выкроят из своих скромных семейных бюджетов деньги на платную медицину. Но тогда может усилиться и без того мощное расслоение внутри российского общества по степени доступности хоть к какому-то качественному здравоохранению. Дело идет к тому, что от классического принципа «богатый платит за бедного, здоровый за больного» мы очень быстро перейдем к принципу «спасайся, кто может». Недавнее исследование фонда «Хамовники» показало, что семьи чуть ли не 10 млн российских работников практически отключены от системы государственного здравоохранения. Эти люди занимаются самолечением, обращаются к знахарям, целителям и т.п.

Разговоры об увеличении государственного финансирования здравоохранения бессмысленны опять же по двум причинам: нынешняя социально-экономическая политика не считает это возможным приоритетом, а для начала же в любом случае требуется разобраться с эффективностью уже произведенных затрат, что более реалистично, но пока не сделано. Впрочем, в отношении этого пункта уже есть вроде бы устоявшийся консенсус специалистов: у нас наблюдается перекос в сторону наиболее дорогостоящего вида медицинского обслуживания – стационарного (больничного). Между тем, нужно делать упор на дневные стационары и первичную (поликлиническую) помощь.

Однако реструктуризация системы здравоохранения должна отталкиваться не только от финансовых возможностей (хотя это очень важно), но прежде всего от состояния здоровья населения. И те цифры Росстата о первично зарегистрированной заболеваемости, которые я привел выше, говорят, скорее всего, о том, что примитивное сокращение больничных коек, несмотря на возможный примитивный экономический эффект, способно дать ощутимый негативный социальный результат. Речь же, видимо, должна идти о тщательном анализе необходимости использования разных видов медицинской помощи по каждому типу заболеваний в региональном разрезе. В социальной терапии, как и собственно в медицине, не надо забывать о незыблемом врачебном принципе «не навреди».