Будет донор у Алены Овчаренко!

14 июля здесь на сайте, в «Коммерсанте» и в эфире ГТРК «Владивосток» мы рассказали историю 16-летней Алены Овчаренко из Приморского края («Хочется не верить», Инна Кравченко). У девочки рак крови – острый миелобластный лейкоз. Несколько блоков химиотерапии вывели Алену в ремиссию, но без пересадки костного мозга болезнь вернется. Родных, которые бы подошли девочке в качестве донора, у нее нет. В отечественных регистрах потенциальных неродственных доноров для Алены тоже не нашлось, но они есть за границей. К сожалению, государство не оплачивает подбор и активацию донора из-за рубежа и доставку трансплантата. Все это родные девочки должны оплатить сами, у них таких денег нет. Рады сообщить: необходимая сумма (3 681 263 руб.) собрана. Маргарита, тетя Алены, благодарит всех за помощь. Примите и нашу признательность, дорогие друзья.

Хочется не верить

Алене Овчаренко нужна трансплантация костного мозга

Алене шестнадцать, она из Владивостока. У девочки острый миелобластный лейкоз – рак крови, и химиотерапия далась ей очень тяжело. Из возможных осложнений химии, каждое из которых само по себе способно убить, с Аленой случились все. Жуткий стоматит, когда язвами покрыты изнутри весь рот и все горло, был. Воспаление легких было. Почки отказывали. Высокую температуру Алена приучилась даже уже и не считать тревожным симптомом. Наконец наступила ремиссия, то есть рак временно отступил – ненадолго Алена здорова. Но рецидив неизбежен: рак обязательно вернется, если не сделать трансплантацию костного мозга. Поэтому сделать ее нужно обязательно.

Как помочь

Когда удалось добиться ремиссии и врачи Национального медицинского исследовательского центра (НМИЦ) онкологии имени Н.Н. Блохина в Москве перевели Алену на время поисков донора в пансионат, выяснилось, что на свете бывает тишина. Выяснилось, что в детском онкогематологическом отделении всегда какой-то шум. Плачет ребенок за стеной, бежит по коридору медсестра к кому-то, кому стало плохо, звякает посуда, пищит инфузомат, приборы жизнеобеспечения тоже издают на разные лады тихие, но регулярные звуки. Алена, ослабленная химиотерапией и оттого болезненно чувствительная, воспринимала все эти звуки как бесконечно гремящую какофонию. А в пансионате – тишина.


Пока лежала в клинике, Алена думала, что пансионат даст ей возможность развлекаться обычными подростковыми делами – ютьюб, игра на гитаре, общение в чатах с друзьями, – но на самом деле в наступившей вдруг тишине она просто легла на кровать и лежала, ничего не делая и глядя в потолок. И в голове у нее не было никаких мыслей, кроме одной.

Аленина тетя Маргарита – мамина сестра, находившаяся с девочкой в больнице все время лечения, – тоже в наступившей вдруг тишине лежала на кровати и смотрела в потолок. Мыслей у нее в голове было две. Первая – про деньги: поиск в международном регистре донора костного мозга для трансплантации – это дорого, больше 3,5 млн руб., совершенно непонятно, где их найти, а не найдешь – смерть. Вторая мысль в голове у тети Маргариты была такая же, как у Алены, но они не говорили об этом.


Через неделю женщина и девочка немножко пришли в себя, стали гулять. Ну как гулять – вышли в парк. На первой прогулке Алена прошла 100 метров и сказала, что больше не может. Посидели на лавочке, отдохнули, вернулись обратно в номер. Всего получилось 200 метров трудного похода. На второй день Алена прошла 300 метров. На третий день – 500. Через неделю настойчивых прогулок прошла, не останавливаясь, километр. Это могло бы выглядеть как медленное выздоровление, если бы не было известно точно, что выздоровление это временное и рак обязательно вернется, если не сделать трансплантацию. Очень хотелось не верить. В неизбежность рецидива очень хотелось не верить.

Вот про это-то желание не верить Алена и тетя Маргарита никогда не говорили. Дело в том, что, когда Алене поставили диагноз «рак крови», Аленина мама не поверила этому диагнозу. Так бывает. Психологи хорошо знают, что так бывает: первая реакция – отрицание. Любой человек, когда ему говорят, что у него рак или что рак у его ребенка, первым делом отвечает: не может быть. «Не может быть», «это какая-то ошибка», «у меня в роду ничего такого не было», «вы перепутали анализы»... Человек отрицает диагноз, злится на врачей, плачет, лежит лицом к стене, совершает несколько глупостей вроде обращения к каким-нибудь шаманам или знахарям, но потом берет себя в руки и идет сквозь это мучительное лечение, со всеми этими стоматитами, пневмониями, панкреатитами, пиелонефритами и с трансплантацией в конце.


Так вот, Аленина мама зависла в самой первой стадии – отрицания. Признать, что у ребенка рак крови, было так страшно, что женщина решила: нет, нет никакого рака крови, а если никакого рака нет, то не надо и лечить ребенка. Поэтому органы опеки забрали Алену у мамы, а временным попечителем девочки стала Маргарита. Тетя провела Алену через лечение уже почти до победы, остался один шаг – трансплантация.

Когда Алена общается с мамой, про болезнь они не говорят. Когда Алена и Маргарита молчат вместе, молчат они об этом.

Инна Кравченко,
Москва
Фото Надежды Храмовой



Стоимость подбора и активации неродственного донора из-за рубежа, доставки трансплантата 3 681 263 руб. Фонд «СУЭК – РЕГИОНАМ» внес 300 000 руб. Компания, пожелавшая остаться неназванной, – 2 600 000 руб. Телезрители ГТРК «Владивосток» собрали 10 112 руб. Читатели «Коммерсанта» и rusfond.ru собрали 781 263 руб.

Дорогие друзья! Если вы решили спасти Алену Овчаренко, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в Русфонд или на банковский счет тети Алены – Маргариты Сергеевны Абакумовой. Все необходимые реквизиты есть в Русфонде.

Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с банковской карты или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. А владельцы айфонов и андроидов могут отправить пожертвование через мобильное приложение. Скачать его можно здесь.

Экспертная группа Русфонда