Госдума приняла в третьем чтении законопроект об «иноагентах»
Фото: wikipedia.org
Законопроект был внесен на рассмотрение в Госдуму 25 апреля. Он делает необязательным факт получения организацией или физлицом иностранного финансирования. Как следует из пояснительной записки к документу, «иностранным агентом» может быть признано любое российское или иностранное юрлицо независимо от его организационно-правовой формы, объединение лиц или физлицо независимо от его гражданства или отсутствия такового – для этого они должны получать «иностранную поддержку» или находиться «под иностранным влиянием» и осуществлять политическую деятельность, либо «целенаправленный сбор сведений в области военно-технической деятельности России», либо распространять «предназначенные для неограниченного круга лиц сообщения и материалы», либо финансировать эти виды деятельности.
По мнению адвоката Максима Крупского, работающего по делам признанных «иноагентами» благотворительных фондов «Гуманитарное действие» и «КАФ», а также других лиц, признанных «иноагентами», новая законодательная инициатива создаст еще больше проблем для гражданского общества:
– Я категорически отрицательно отношусь к законопроекту, потому что он ставит необоснованные барьеры для деятельности некоммерческих организаций и не только для них, но и для СМИ, физлиц, которые потенциально могут быть признаны «иностранными агентами» по тем основаниям, которые в законопроекте указаны. В проекте содержится еще больше формулировок, которые на практике приводят к злоупотреблениям, то есть к наделению статусом «иностранного агента» тех лиц, которые никакой «агентской» и политической деятельностью не занимаются. Благодаря тому, что формулировки, что считать «агентской», политической деятельностью, что считать «иностранным влиянием», в данном случае очень широки, то у правоприменителя, то есть у Минюста России, есть заведомо заложенная в этом законопроекте широта усмотрения. Он может под каким угодно углом зрения смотреть на деятельность организации, общественного объединения и физлица и исключительно на основании своего представления наделять их статусом «иностранного агента».
В действующем законе об НКО, напоминает Крупский, есть «защитный» абзац (предпоследний абзац п. 6 ст. 2 закона) для нескольких видов деятельности – в области благотворительности, здравоохранения, социальной защиты и поддержки граждан, окружающего мира и т. д., – которые не могут быть признаны политической деятельностью.
– На практике все равно возникают проблемы: «иностранными агентами» признаются даже благотворительные организации, – отмечает Максим Крупский. – Министерство юстиции никак не проверяет их деятельность на предмет того, входит она в исключения или нет. Минюст на судебных заседаниях говорит: у нас нет надлежащей компетенции, нет специальных познаний в области науки, в сфере здравоохранения и так далее, мы не рассматриваем этот вопрос в принципе. А закон не обязывает Минюст привлекать к участию в проверках экспертов в этих областях. Существующая «защитная» норма уже мало работает, но в новом законопроекте, который предлагается, абзац, предусматривающий исключение для этого ряда видов деятельности, дополняют оговоркой: все эти виды деятельности не являются политическими, «если соответствующая деятельность не противоречит национальным интересам Российской Федерации, основам публичного правопорядка Российской Федерации, иным ценностям, защищаемым Конституцией Российской Федерации». То есть защитная норма теряет свою прямую, однозначную формулировку. Когда законодатель вводит такую оговорку, это означает, что решение о том, противоречит деятельность всему указанному или не противоречит, снова будет приниматься Минюстом – то есть оставляться на усмотрение правоприменителя. Правоприменитель же в удобном для него случае может сказать: деятельность этой организации противоречит «иным ценностям, защищаемым конституцией», а каким ценностям – он даже не будет вдаваться в подробности: закон от него этого не требует.
