19.06.2009
ФОНД МОРША НАЧАЛ ПОИСК ДОНОРА
ДЛЯ СЕРЕЖИ ПОПОВА
Дорогие друзья! Вы собрали необходимые деньги (1 725 800 руб.) для спасения 10-летнего Сережи Попова из Омской области. 29 мая мы рассказали его историю в «Ъ», Газеты.ru и на нашем сайте («Элитный мальчик», Андрей Козенко). Сережина мама Лариса Повелягина просит передать «всем читателям благодарность за удивительную в наши дни доброту и щедрость». Что мы с удовольствием и делаем. Спасибо!
У Сережи апластическая анемия, излечить его можно лишь при помощи чужого здорового костного мозга. Трансплантацию оплачивает государство, а вот за поиск донора и активацию его стволовых клеток в Фонде Морша (Германия), а также за противогрибковую терапию семья мальчика должна платить сама. Теперь хотя бы финансовая часть лечения позади, и Фонд Морша начал поиск донора для Сережи.
29.05.2009
ЭЛИТНЫЙ МАЛЬЧИК
10-летнего Сережу спасет пересадка костного мозга
У 10-летнего Сережи Попова из Омской области, из села с гордым именем Элита, апластическая анемия, фактически это рак крови. Внешне паренек ничем не отличается от сверстников: такое ощущение, что внутри у него постоянно работающий моторчик. Только моторчик может остановиться: мальчишка потеряет сознание и в себя больше не придет. Нужна пересадка костного мозга стоимостью 1,5 млн. руб. Если ее не сделать, Сережка может умереть просто от того, что полезет на дерево и вдруг сорвется.
Сережина семья — мама, папа и трое детей, – живет в селе Элита, в сотне километров от Омска. Здесь при советской власти был одноименный растениеводческий комбинат. Но комбинат умер еще в перестройку, а название у села осталось. Всего-то 500 жителей. Бедно, но чисто.
В доме пахнет жареными семечками. Старший ребенок, десятилетний Сережа не был здесь три месяца — лежал в отделении онкологии Омской клиники. И вот отпустили на выходные.
Передо мной он явно хочет выглядеть хозяином. Сначала укоризненно шепчет маме, что она забыла дать мне тапочки. Потом берет небольшими щепотками очищенные семечки и кормит младшую сестру Диану. «Открой рот!», — командует он. Сестра покорно открывает рот с растущими зубами. Сережа убеждается, что семечки не проглочены, берет чашку с чаем и вливает в сестру хороший такой глоток. Девочка закашливается, капли разлетаются вокруг. «Ну вот, попили чаю», — резюмирует мальчик, скептически глядя на сестру. Своей вины в конфузе он не видит.
Мама Лариса берет тряпку, вытирает стол, потом садится рядом с Дианой. «Скажи, дяде, сколько тебе лет», — говорит она девочке. Диана гордо демонстрирует один пальчик, но Сережа наклоняется к сестре и портит всю семейную идиллию. «Когда тебя так спрашивают, надо говорить: пошли все в жопу!», — шепчет он и получает от мамы заслуженный, но легкий подзатыльник. Сережу бить нельзя, с ним вообще надо очень осторожно. Боль, от которой обычный ребенок в худшем случае заплачет, Сережу может убить.
Сережа хочет ходить в школу, но не может уже второй год. У него апластическая анемия — серьезнейшее заболевание крови. Снижены количество тромбоцитов, лимфоцитов и уровень гемоглобина. Свертываемость крови практически на нуле. Мальчишка выглядит абсолютно здоровым, но может пойти погулять и неожиданно упасть в обморок. Может упасть на коленку и заработать синяк на полноги. Может порезаться, и кровь придется останавливать несколько часов. А еще Сережа запросто может умереть: если тромбоциты, эритроциты и лейкоциты еще снизятся, он потеряет сознание и больше в себя не придет.
Умирать он, правда, не намерен. Семейное чаепитие Сереже быстро надоело, и он начал отпрашиваться гулять. За пару часов до моего приезда случилось страшное: он уже вышел из дома, почти дошел до живущего рядом друга, но тут позвонила мама и велела вернуться, потому что пришла учительница заниматься с ним.
— Так, — начинает мама Лариса, — Будь осторожен….
— Не скачи как конь, не носись как сумасшедший и не лазай как обезьяна по деревьям, — продолжает Сережка явно знакомый ему монолог, и тут-то мы его и видели.
Все началось два года назад: мальчик начал неестественно громко храпеть. Родители заподозрили, что у него аденоиды, и повезли в больницу райцентра Москаленки. Оттуда дали направление в Омск сдать анализы крови. Там-то и выяснилось, что дело не только и не столько в аденоидах. Сережка лежал в больнице три месяца. Врачи попробовали один препарат, мальчик пошел красными пятнами и начал задыхаться — аллергия. Другой — та же самая реакция. Выписали направление в Институт детской гематологии в Санкт-Петербург. Там сказали, что нужна пересадка костного мозга. Родная сестра Сережи, семилетняя Инесса, подошла как донор только на 50% — этого слишком мало. Лариса подписала согласие на поиск неродственного донора. Сейчас Сережа лежит в больнице в Омске, и вот впервые за несколько месяцев его отпустили домой.
У Ларисы двое детей от первого брака. Когда начиналась эпопея с Сережей, она вновь вышла замуж и ждала третьего ребенка. Тогда же выяснилось, что у мамы Ларисы, Сережиной бабушки, рак. И Лариса оформила опекунство над своим 15-летним братом и 10-летней сестрой. «2007 год был годом свиньи, а для нас он стал годом полной свиньи. Уж подложили, так подложили», — говорит она неизвестно о ком. Не жалуясь, просто констатируя.
Из всех лекарств Сереже сейчас можно принимать только циклоспорин. Он не лечит, он всего лишь позволяет держать Сережку в относительно хорошей физической форме. Немецкий Фонд Морша уже ищет для него неродственного донора, эти поиски обойдутся в €15 тыс. Сережина мама только вышла из декрета и не работает, ее муж на предприятии ЖКХ зарабатывает 7 тыс. руб. в месяц. Они могут продать свою квартиру, да хоть еще несколько соседских в придачу, но денег все равно не хватит.
Выхожу на улицу. Сережа уже нашел троих друзей, они вовсю стреляют друг в друга из водяных пистолетов, заряжая их в ближайшей луже.
— Резвитесь, — говорю, — балбесы?
Пацаны улыбаются, но один серьезно так отвечает:
— Мы не балбесы, мы Элита!
И ведь не поспоришь.
Сережка хочет пожать мне на прощанье руку, но стесняется. Я сам протягиваю ему ладонь, он пожимает ее, в какой-то момент сильно сдавливает и смотрит на меня. Он все понимает, он вытерпит все больницы, он хочет жить. Глупо звучит, но я практически вижу это в его глазах.
Еду на маршрутке до железнодорожной станции. То, что я корреспондент и приехал писать про Сережу, знает, разумеется, вся Элита. «Парнишка он бойкий, шустрый. Все заборы с крышами его. Но не хулиганистый», — наперебой рассказывают мне пассажиры. «Учителя его любят, а особенно почему-то директор школы», — говорит одна женщина. «Да не почему-то, — говорит вторая. — У директора дочь 18-летняя от рака крови умерла».
Я стою на платформе, курю и как заведенный повторяю про себя: «Ведь есть же на свете справедливость? Ведь есть же?!».
Андрей КОЗЕНКО
ДЛЯ СПАСЕНИЯ СЕРЕЖИ ПОПОВА
НЕ ХВАТАЕТ 939 000 РУБ.
Вот что рассказывает заведующая отделением Института детской гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой Наталья Станчева (Санкт-Петербург): «У Сережи Попова апластическая анемия, то есть костно-мозговая недостаточность. А без костного мозга человек жить не может. У нас он впервые появился в этом январе. По месту жительства ему уже начинали терапию антилимфоцитарным глобулином – атгамом. Но она вызвала сильнейшую аллергическую реакцию и бронхоспазм. Попробовали было лечение тимоглобулином – и немедленно вызвали ту же аллергию».
В Петербурге пришли к выводу о необходимости трансплантации костного мозга. «И чем скорее, тем лучше. В сложившейся ситуации, без лекарственной терапии, пересадка костного мозга от неродственного донора – это единственно возможный вариант спасения жизни», – полагает госпожа Станчева.
Как обычно, сама трансплантация проводится за государственный счет. А вот поиск и активация полностью совместимого донора в Фонде Морша (Германия) стоят €15 тыс. Потребуются также предоперационные и противогрибковые лекарства на общую сумму в 921 тыс. руб. Таким образом, необходимы 1 573 500 руб. Как всегда, наш петербургский партнер благотворительный фонд «Адвита» внесет €5 тыс., а компания «Ингосстрах» – 417 тыс. руб. То есть для спасения Сережи Попова не хватает еще 939 000 руб.
Дорогие друзья! Если вы решили помочь этому мальчику, то пусть вас не пугает эта цена лечения. Любой ваш взнос будет принят с искренней благодарностью и признательностью. Пожертвования можно перечислить на сберкнижку Сережиной мамы Ларисы Владимировны Повелягиной или в благотворительный фонд «Помощь» (учредители издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). Необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться нашей системой электронных платежей, сделав перевод с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа.
Экспертная группа Российского фонда помощи
ФОНД МОРША НАЧАЛ ПОИСК ДОНОРА
ДЛЯ СЕРЕЖИ ПОПОВА
Дорогие друзья! Вы собрали необходимые деньги (1 725 800 руб.) для спасения 10-летнего Сережи Попова из Омской области. 29 мая мы рассказали его историю в «Ъ», Газеты.ru и на нашем сайте («Элитный мальчик», Андрей Козенко). Сережина мама Лариса Повелягина просит передать «всем читателям благодарность за удивительную в наши дни доброту и щедрость». Что мы с удовольствием и делаем. Спасибо!
У Сережи апластическая анемия, излечить его можно лишь при помощи чужого здорового костного мозга. Трансплантацию оплачивает государство, а вот за поиск донора и активацию его стволовых клеток в Фонде Морша (Германия), а также за противогрибковую терапию семья мальчика должна платить сама. Теперь хотя бы финансовая часть лечения позади, и Фонд Морша начал поиск донора для Сережи.
29.05.2009
ЭЛИТНЫЙ МАЛЬЧИК
10-летнего Сережу спасет пересадка костного мозга
У 10-летнего Сережи Попова из Омской области, из села с гордым именем Элита, апластическая анемия, фактически это рак крови. Внешне паренек ничем не отличается от сверстников: такое ощущение, что внутри у него постоянно работающий моторчик. Только моторчик может остановиться: мальчишка потеряет сознание и в себя больше не придет. Нужна пересадка костного мозга стоимостью 1,5 млн. руб. Если ее не сделать, Сережка может умереть просто от того, что полезет на дерево и вдруг сорвется.
Сережина семья — мама, папа и трое детей, – живет в селе Элита, в сотне километров от Омска. Здесь при советской власти был одноименный растениеводческий комбинат. Но комбинат умер еще в перестройку, а название у села осталось. Всего-то 500 жителей. Бедно, но чисто.
В доме пахнет жареными семечками. Старший ребенок, десятилетний Сережа не был здесь три месяца — лежал в отделении онкологии Омской клиники. И вот отпустили на выходные.
Передо мной он явно хочет выглядеть хозяином. Сначала укоризненно шепчет маме, что она забыла дать мне тапочки. Потом берет небольшими щепотками очищенные семечки и кормит младшую сестру Диану. «Открой рот!», — командует он. Сестра покорно открывает рот с растущими зубами. Сережа убеждается, что семечки не проглочены, берет чашку с чаем и вливает в сестру хороший такой глоток. Девочка закашливается, капли разлетаются вокруг. «Ну вот, попили чаю», — резюмирует мальчик, скептически глядя на сестру. Своей вины в конфузе он не видит.
Мама Лариса берет тряпку, вытирает стол, потом садится рядом с Дианой. «Скажи, дяде, сколько тебе лет», — говорит она девочке. Диана гордо демонстрирует один пальчик, но Сережа наклоняется к сестре и портит всю семейную идиллию. «Когда тебя так спрашивают, надо говорить: пошли все в жопу!», — шепчет он и получает от мамы заслуженный, но легкий подзатыльник. Сережу бить нельзя, с ним вообще надо очень осторожно. Боль, от которой обычный ребенок в худшем случае заплачет, Сережу может убить.
Сережа хочет ходить в школу, но не может уже второй год. У него апластическая анемия — серьезнейшее заболевание крови. Снижены количество тромбоцитов, лимфоцитов и уровень гемоглобина. Свертываемость крови практически на нуле. Мальчишка выглядит абсолютно здоровым, но может пойти погулять и неожиданно упасть в обморок. Может упасть на коленку и заработать синяк на полноги. Может порезаться, и кровь придется останавливать несколько часов. А еще Сережа запросто может умереть: если тромбоциты, эритроциты и лейкоциты еще снизятся, он потеряет сознание и больше в себя не придет.
Умирать он, правда, не намерен. Семейное чаепитие Сереже быстро надоело, и он начал отпрашиваться гулять. За пару часов до моего приезда случилось страшное: он уже вышел из дома, почти дошел до живущего рядом друга, но тут позвонила мама и велела вернуться, потому что пришла учительница заниматься с ним.
— Так, — начинает мама Лариса, — Будь осторожен….
— Не скачи как конь, не носись как сумасшедший и не лазай как обезьяна по деревьям, — продолжает Сережка явно знакомый ему монолог, и тут-то мы его и видели.
Все началось два года назад: мальчик начал неестественно громко храпеть. Родители заподозрили, что у него аденоиды, и повезли в больницу райцентра Москаленки. Оттуда дали направление в Омск сдать анализы крови. Там-то и выяснилось, что дело не только и не столько в аденоидах. Сережка лежал в больнице три месяца. Врачи попробовали один препарат, мальчик пошел красными пятнами и начал задыхаться — аллергия. Другой — та же самая реакция. Выписали направление в Институт детской гематологии в Санкт-Петербург. Там сказали, что нужна пересадка костного мозга. Родная сестра Сережи, семилетняя Инесса, подошла как донор только на 50% — этого слишком мало. Лариса подписала согласие на поиск неродственного донора. Сейчас Сережа лежит в больнице в Омске, и вот впервые за несколько месяцев его отпустили домой.
У Ларисы двое детей от первого брака. Когда начиналась эпопея с Сережей, она вновь вышла замуж и ждала третьего ребенка. Тогда же выяснилось, что у мамы Ларисы, Сережиной бабушки, рак. И Лариса оформила опекунство над своим 15-летним братом и 10-летней сестрой. «2007 год был годом свиньи, а для нас он стал годом полной свиньи. Уж подложили, так подложили», — говорит она неизвестно о ком. Не жалуясь, просто констатируя.
Из всех лекарств Сереже сейчас можно принимать только циклоспорин. Он не лечит, он всего лишь позволяет держать Сережку в относительно хорошей физической форме. Немецкий Фонд Морша уже ищет для него неродственного донора, эти поиски обойдутся в €15 тыс. Сережина мама только вышла из декрета и не работает, ее муж на предприятии ЖКХ зарабатывает 7 тыс. руб. в месяц. Они могут продать свою квартиру, да хоть еще несколько соседских в придачу, но денег все равно не хватит.
Выхожу на улицу. Сережа уже нашел троих друзей, они вовсю стреляют друг в друга из водяных пистолетов, заряжая их в ближайшей луже.
— Резвитесь, — говорю, — балбесы?
Пацаны улыбаются, но один серьезно так отвечает:
— Мы не балбесы, мы Элита!
И ведь не поспоришь.
Сережка хочет пожать мне на прощанье руку, но стесняется. Я сам протягиваю ему ладонь, он пожимает ее, в какой-то момент сильно сдавливает и смотрит на меня. Он все понимает, он вытерпит все больницы, он хочет жить. Глупо звучит, но я практически вижу это в его глазах.
Еду на маршрутке до железнодорожной станции. То, что я корреспондент и приехал писать про Сережу, знает, разумеется, вся Элита. «Парнишка он бойкий, шустрый. Все заборы с крышами его. Но не хулиганистый», — наперебой рассказывают мне пассажиры. «Учителя его любят, а особенно почему-то директор школы», — говорит одна женщина. «Да не почему-то, — говорит вторая. — У директора дочь 18-летняя от рака крови умерла».
Я стою на платформе, курю и как заведенный повторяю про себя: «Ведь есть же на свете справедливость? Ведь есть же?!».
Андрей КОЗЕНКО
ДЛЯ СПАСЕНИЯ СЕРЕЖИ ПОПОВА
НЕ ХВАТАЕТ 939 000 РУБ.
Вот что рассказывает заведующая отделением Института детской гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой Наталья Станчева (Санкт-Петербург): «У Сережи Попова апластическая анемия, то есть костно-мозговая недостаточность. А без костного мозга человек жить не может. У нас он впервые появился в этом январе. По месту жительства ему уже начинали терапию антилимфоцитарным глобулином – атгамом. Но она вызвала сильнейшую аллергическую реакцию и бронхоспазм. Попробовали было лечение тимоглобулином – и немедленно вызвали ту же аллергию».
В Петербурге пришли к выводу о необходимости трансплантации костного мозга. «И чем скорее, тем лучше. В сложившейся ситуации, без лекарственной терапии, пересадка костного мозга от неродственного донора – это единственно возможный вариант спасения жизни», – полагает госпожа Станчева.
Как обычно, сама трансплантация проводится за государственный счет. А вот поиск и активация полностью совместимого донора в Фонде Морша (Германия) стоят €15 тыс. Потребуются также предоперационные и противогрибковые лекарства на общую сумму в 921 тыс. руб. Таким образом, необходимы 1 573 500 руб. Как всегда, наш петербургский партнер благотворительный фонд «Адвита» внесет €5 тыс., а компания «Ингосстрах» – 417 тыс. руб. То есть для спасения Сережи Попова не хватает еще 939 000 руб.
Дорогие друзья! Если вы решили помочь этому мальчику, то пусть вас не пугает эта цена лечения. Любой ваш взнос будет принят с искренней благодарностью и признательностью. Пожертвования можно перечислить на сберкнижку Сережиной мамы Ларисы Владимировны Повелягиной или в благотворительный фонд «Помощь» (учредители издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). Необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться нашей системой электронных платежей, сделав перевод с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа.
Экспертная группа Российского фонда помощи
