9.04.2010
ВЕРА ПЕЧЕНКИНА ЛЕТИТ В БЕРЛИН
2 апреля здесь на сайте, в «Ъ», в Газете.ru и на сайте радио «Эхо Москвы» мы опубликовали историю двухлетней Веры Печенкиной из Челябинска («Сохранить Веру», Валерий Панюшкин). У девочки сложный порок сердца, гипоплазия правого желудочка, комбинированный стеноз легочной артерии, общее предсердие, недостаточность общего антриовентрикулярного клапана. Берлинский кардиоцентр выставил Печенкиным счет на €39 480. Таких денег у родителей Веры нет, и они обратились за помощью в Русфонд. За неделю наши читатели собрали всю необходимую сумму (1 663 725 руб.), этого хватит, также на оформление виз и на билеты в Германию и обратно. Родители девочки благодарят всех наших читателей. Они смогут вылететь с Верой в Берлин сразу после оформления виз. Немецкий кардиоцентр готов принять Печенкиных немедленно. Спасибо, дорогие друзья!
Мы будем следить за развитием событий.
2.04.2010
СОХРАНИТЬ ВЕРУ
Вере Печенкиной нужна операция на сердце
Вере два года. У нее тяжелый порок сердца. Она почти не растет и весит всего восемь килограммов – как девятимесячный младенец. На ее крохотное сердце хирурги наложили два системно-легочных анастамоза, два протеза, искусственно соединяющих круги кровообращения. Это все, что они смогли сделать в Москве. И это временно. Один анастамоз уже забился тромбами, другой забьется через пару месяцев. И тогда – сердце остановится. Уже сейчас у девочки одышка, даже когда она сидит или лежит на животе. Ей нужна радикальная операция. Ее надо срочно оперировать в Берлине.
Вера такая маленькая, что если хочешь поиграть с ней, не возвышаясь над нею, как гора, то нужно лечь на пол и лежать тихо-тихо. Очень тихо, не делая резких движений и не издавая громких звуков, потому что иначе девочка испугается и ей станет плохо с сердцем. Я лежу тихо-тихо виском на ковре и тогда вижу Верины глаза и слышу, что Вера говорит. Она очень хорошо говорит для двухлетней девочки, только очень тихо, и я с трудом разбираю историю про Чебурашку и неваляшку, которую Вера пытается мне рассказать вот уже в третий раз.
Верина мама могла бы помочь мне, переведя тихий лепет своей дочери, но Верина мама сидит неподвижно на полу рядом с нами, смотрит на нас и, кажется, вообще не понимает, что мы с девочкой разговариваем. Она смотрит невидящим взглядом, какой бывает только у очень, очень, очень несчастных людей. Когда мы познакомились, Верина мама только и рассказала мне, что диагноз врожденный порок сердца младшей ее дочери поставили еще до рождения, внутриутробно при помощи УЗИ. Сказала: «С тех пор у нас началась другая жизнь». Сказала и замолчала, устремив остановившийся взгляд как будто бы внутрь себя, туда, где произошло главное в ее жизни несчастье.
– Встать, – говорит Вера и протягивает мне руку.
Это не команда, это просьба. Девочка хочет, чтобы я помог ей встать. Я протягиваю ей палец, девочка хватается за мой палец двумя руками, и я подымаю ее на ноги, не прикладывая никакого усилия. Она легкая, как пух.
– Рисовать, – говорит Вера.
И идет к ящику, где лежат у нее фломастеры и альбом. Маленький альбом и маленькие фломастеры, потому что вряд ли эта крошечная девочка сможет рисовать большими фломастерами в большом альбоме.
Она очень хорошо рисует для двухлетней девочки. Она рисует воздушные шарики. Черные воздушные шарики на черных нитках.
Порисовав минуту, Вера устает, снова садится на пол и опять принимается рассказывать мне про Чебурашку, неваляшку и Олю. А я всё никак не пойму, что там случилось между Чебурашкой и неваляшкой, и кто такая Оля.
– Кто такая Оля? – спрашиваю я Верину маму.
Вместо ответа женщина достает из шкафа маленький фотоаппарат, серебристую «мыльницу», настраивает там, в «мыльнице», режим просмотра видео и протягивает «мыльницу» девочке. А девочка со знанием дела принимается показывать мне раз за разом короткий видеоотрывок, запечатлевший несколько счастливых минут из тех времен, когда анастамозы были только что наложены, и ни один из них еще не забился.
Там на маленьком экране серебристой «мыльницы» – девочка лет семи в халате и с мокрыми волосами, только что из ванной. Это Верина старшая сестра Оля. Сейчас ее нет, она ушла навестить бабушку. Но там, на видео, Оля лежит на животе, болтает ногами и смеется, потому что на столе перед нею маленькая Вера складывает простенький паззл, изображающий неваляшку, и говорит, будто это Чебурашка.
– Это не Чебурашка, а неваляшка, – говорит Оля и смеется.
– Нет-нет, Чебурашка, – отвечает Вера, смеясь этой их игре и этой чебурашно-неваляшной путанице.
Там на видео Вера говорит громко, потому что у нее есть еще силы говорить громко. Анастамозы еще открыты. Кровь еще свободно проходит сквозь Верино сердце. И ногти еще почти совсем не синие. И губы почти совсем не синие. И на коже нету еще сплошной сеточки из мелких сосудов, проступивших теперь от недостатка кислорода в крови. Там на видео Вера бегает от шкафа к столу с кусочками паззла в руках и почти совсем не задыхается от этой беготни.
– Это не Чебурашка, а неваляшка, – смеется старшая сестра.
– Нет-нет, Чебурашка, – смеется младшая.
Чтобы посмотреть это видео, я наклоняюсь к Вере совсем близко. Вера такая маленькая, что если хочешь смотреть вместе с нею видео в маленьком фотоаппарате, надо лечь рядом с нею на пол и осторожно поднести великанскую свою лысую голову к рыжей ее голове. Я так и делаю. Девочка сидит спокойно, но теперь даже и это для нее тяжело. Я слышу ее одышку и я чувствую ее дыхание у себя на щеке.
Я лежу тихо-тихо и у меня совсем мало времени.
Я лежу и думаю, что если за пару месяцев мы не соберем сорок тысяч евро на операцию в Берлине, останется только та девочка, что в «мыльнице».
– Это не Чебурашка, а неваляшка.
– Нет-нет, Чебурашка.
И тихий смех.
Валерий ПАНЮШКИН
Фото Ольги ЛАВРЕНКОВОЙ
ДЛЯ СПАСЕНИЯ ДВУХЛЕТНЕЙ ВЕРЫ ПЕЧЕНКИНОЙ
НЕ ХВАТАЕТ 1 145 275 РУБЛЕЙ
Рассказывает доктор Станислав Овруцкий из Берлинского кардиоцентра (Германия): «У Веры сложный врожденный порок сердца: гипоплазия правого желудочка, комбинированный стеноз легочной артерии, общее предсердие и недостаточность общего антриовентрикулярного клапана. В России для облегчения состояния ей были наложены два анастомоза. Но проблемы это не решило. У малышки сильная одышка, синие губы и пальчики на руках и ногах. Она плохо растет и набирает вес. Все эти проблемы нужно решать уже сейчас, пока Вера маленькая». Немецкие врачи планируют хирургическое лечение в два этапа. Сначала Веру ждет операция Гленна: на легочную артерию наложат двунаправленный кальвопульмональный анастомоз. Это позволит разгрузить сердце и насытить кровь кислородом. А через год-два состоится операция Фонтена: разделение кругов кровообращения. «Тогда жизнь Веры значительно улучшится, она будет нормально расти и развиваться», – заявил доктор Овруцкий.
Берлинский кардиоцентр выставил Печенкиным счет на €39 480. Они не в состоянии оплатить лечение – из-за Вериной болезни в семье трудится лишь отец, он рабочий на стройке. Как всегда наш постоянный партнер компания «Ингосстрах» внесет 417 тыс. руб. Таким образом, не хватает еще 1 145 275 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Веру Печенкину, то пусть вас не отталкивают размеры цены спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер) и на банковский счет Вериной мамы Елены Антоновны Печенкиной. Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно также воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа.
Экспертная группа Российского фонда помощи
ВЕРА ПЕЧЕНКИНА ЛЕТИТ В БЕРЛИН
2 апреля здесь на сайте, в «Ъ», в Газете.ru и на сайте радио «Эхо Москвы» мы опубликовали историю двухлетней Веры Печенкиной из Челябинска («Сохранить Веру», Валерий Панюшкин). У девочки сложный порок сердца, гипоплазия правого желудочка, комбинированный стеноз легочной артерии, общее предсердие, недостаточность общего антриовентрикулярного клапана. Берлинский кардиоцентр выставил Печенкиным счет на €39 480. Таких денег у родителей Веры нет, и они обратились за помощью в Русфонд. За неделю наши читатели собрали всю необходимую сумму (1 663 725 руб.), этого хватит, также на оформление виз и на билеты в Германию и обратно. Родители девочки благодарят всех наших читателей. Они смогут вылететь с Верой в Берлин сразу после оформления виз. Немецкий кардиоцентр готов принять Печенкиных немедленно. Спасибо, дорогие друзья!
Мы будем следить за развитием событий.
2.04.2010
СОХРАНИТЬ ВЕРУ
Вере Печенкиной нужна операция на сердце
Вере два года. У нее тяжелый порок сердца. Она почти не растет и весит всего восемь килограммов – как девятимесячный младенец. На ее крохотное сердце хирурги наложили два системно-легочных анастамоза, два протеза, искусственно соединяющих круги кровообращения. Это все, что они смогли сделать в Москве. И это временно. Один анастамоз уже забился тромбами, другой забьется через пару месяцев. И тогда – сердце остановится. Уже сейчас у девочки одышка, даже когда она сидит или лежит на животе. Ей нужна радикальная операция. Ее надо срочно оперировать в Берлине.
Вера такая маленькая, что если хочешь поиграть с ней, не возвышаясь над нею, как гора, то нужно лечь на пол и лежать тихо-тихо. Очень тихо, не делая резких движений и не издавая громких звуков, потому что иначе девочка испугается и ей станет плохо с сердцем. Я лежу тихо-тихо виском на ковре и тогда вижу Верины глаза и слышу, что Вера говорит. Она очень хорошо говорит для двухлетней девочки, только очень тихо, и я с трудом разбираю историю про Чебурашку и неваляшку, которую Вера пытается мне рассказать вот уже в третий раз.
Верина мама могла бы помочь мне, переведя тихий лепет своей дочери, но Верина мама сидит неподвижно на полу рядом с нами, смотрит на нас и, кажется, вообще не понимает, что мы с девочкой разговариваем. Она смотрит невидящим взглядом, какой бывает только у очень, очень, очень несчастных людей. Когда мы познакомились, Верина мама только и рассказала мне, что диагноз врожденный порок сердца младшей ее дочери поставили еще до рождения, внутриутробно при помощи УЗИ. Сказала: «С тех пор у нас началась другая жизнь». Сказала и замолчала, устремив остановившийся взгляд как будто бы внутрь себя, туда, где произошло главное в ее жизни несчастье.
– Встать, – говорит Вера и протягивает мне руку.
Это не команда, это просьба. Девочка хочет, чтобы я помог ей встать. Я протягиваю ей палец, девочка хватается за мой палец двумя руками, и я подымаю ее на ноги, не прикладывая никакого усилия. Она легкая, как пух.
– Рисовать, – говорит Вера.
И идет к ящику, где лежат у нее фломастеры и альбом. Маленький альбом и маленькие фломастеры, потому что вряд ли эта крошечная девочка сможет рисовать большими фломастерами в большом альбоме.
Она очень хорошо рисует для двухлетней девочки. Она рисует воздушные шарики. Черные воздушные шарики на черных нитках.
Порисовав минуту, Вера устает, снова садится на пол и опять принимается рассказывать мне про Чебурашку, неваляшку и Олю. А я всё никак не пойму, что там случилось между Чебурашкой и неваляшкой, и кто такая Оля.
– Кто такая Оля? – спрашиваю я Верину маму.
Вместо ответа женщина достает из шкафа маленький фотоаппарат, серебристую «мыльницу», настраивает там, в «мыльнице», режим просмотра видео и протягивает «мыльницу» девочке. А девочка со знанием дела принимается показывать мне раз за разом короткий видеоотрывок, запечатлевший несколько счастливых минут из тех времен, когда анастамозы были только что наложены, и ни один из них еще не забился.
Там на маленьком экране серебристой «мыльницы» – девочка лет семи в халате и с мокрыми волосами, только что из ванной. Это Верина старшая сестра Оля. Сейчас ее нет, она ушла навестить бабушку. Но там, на видео, Оля лежит на животе, болтает ногами и смеется, потому что на столе перед нею маленькая Вера складывает простенький паззл, изображающий неваляшку, и говорит, будто это Чебурашка.
– Это не Чебурашка, а неваляшка, – говорит Оля и смеется.
– Нет-нет, Чебурашка, – отвечает Вера, смеясь этой их игре и этой чебурашно-неваляшной путанице.
Там на видео Вера говорит громко, потому что у нее есть еще силы говорить громко. Анастамозы еще открыты. Кровь еще свободно проходит сквозь Верино сердце. И ногти еще почти совсем не синие. И губы почти совсем не синие. И на коже нету еще сплошной сеточки из мелких сосудов, проступивших теперь от недостатка кислорода в крови. Там на видео Вера бегает от шкафа к столу с кусочками паззла в руках и почти совсем не задыхается от этой беготни.
– Это не Чебурашка, а неваляшка, – смеется старшая сестра.
– Нет-нет, Чебурашка, – смеется младшая.
Чтобы посмотреть это видео, я наклоняюсь к Вере совсем близко. Вера такая маленькая, что если хочешь смотреть вместе с нею видео в маленьком фотоаппарате, надо лечь рядом с нею на пол и осторожно поднести великанскую свою лысую голову к рыжей ее голове. Я так и делаю. Девочка сидит спокойно, но теперь даже и это для нее тяжело. Я слышу ее одышку и я чувствую ее дыхание у себя на щеке.
Я лежу тихо-тихо и у меня совсем мало времени.
Я лежу и думаю, что если за пару месяцев мы не соберем сорок тысяч евро на операцию в Берлине, останется только та девочка, что в «мыльнице».
– Это не Чебурашка, а неваляшка.
– Нет-нет, Чебурашка.
И тихий смех.
Валерий ПАНЮШКИН
Фото Ольги ЛАВРЕНКОВОЙ
ДЛЯ СПАСЕНИЯ ДВУХЛЕТНЕЙ ВЕРЫ ПЕЧЕНКИНОЙ
НЕ ХВАТАЕТ 1 145 275 РУБЛЕЙ
Рассказывает доктор Станислав Овруцкий из Берлинского кардиоцентра (Германия): «У Веры сложный врожденный порок сердца: гипоплазия правого желудочка, комбинированный стеноз легочной артерии, общее предсердие и недостаточность общего антриовентрикулярного клапана. В России для облегчения состояния ей были наложены два анастомоза. Но проблемы это не решило. У малышки сильная одышка, синие губы и пальчики на руках и ногах. Она плохо растет и набирает вес. Все эти проблемы нужно решать уже сейчас, пока Вера маленькая». Немецкие врачи планируют хирургическое лечение в два этапа. Сначала Веру ждет операция Гленна: на легочную артерию наложат двунаправленный кальвопульмональный анастомоз. Это позволит разгрузить сердце и насытить кровь кислородом. А через год-два состоится операция Фонтена: разделение кругов кровообращения. «Тогда жизнь Веры значительно улучшится, она будет нормально расти и развиваться», – заявил доктор Овруцкий.
Берлинский кардиоцентр выставил Печенкиным счет на €39 480. Они не в состоянии оплатить лечение – из-за Вериной болезни в семье трудится лишь отец, он рабочий на стройке. Как всегда наш постоянный партнер компания «Ингосстрах» внесет 417 тыс. руб. Таким образом, не хватает еще 1 145 275 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Веру Печенкину, то пусть вас не отталкивают размеры цены спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер) и на банковский счет Вериной мамы Елены Антоновны Печенкиной. Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно также воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа.
Экспертная группа Российского фонда помощи
