Видимо-невидимо
Можно ли оценить открытость благотворительного фонда?
Иллюстрация Юлии Замжицкой
Откуда цифры
Рейтинг фондов RAEX – это прежде всего математика, с которой бессмысленно спорить. Программа, которая на основе загруженных в нее данных выводит рейтинговое число каждого фонда по шкале от 1 до 100. У «Подари жизнь», лидера рейтинга, – 91,37. У Русфонда – 90,63. У фонда «Вера», третьего в рейтинге, – 85,43.Данные для программы – это набор чисел, для определения которых не надо особо умничать: человеческий фактор и тут сведен почти к нулю. Взять, например, критерий «доступность информации о реализуемых фондом программах». Имеется на сайте раздел с актуальным списком программ – фонд получает 3 балла. В список затесались закончившиеся программы – 2. Раздела «Программы» нет вовсе – единица. У каждого критерия свой вес. Так, общая сумма собранных фондом средств очень существенна, а доля рекуррентных платежей – не особо.
– Наш рейтинг уникален тем, что он абсолютно открытый: все данные, вся методология доступны, – говорит директор исследовательских проектов RAEX Дмитрий Миндич. – Любой может повторить и проверить наши расчеты.
Рейтинг не предполагал углубленного исследования работы каждого из сотен фондов. Источники информации просты: сайты фондов и их страницы в соцсетях, их бухгалтерская отчетность и отчеты в Минюст, а также анкета (на нее ответили 15% из более 800 попавших на рассмотрение организаций). Зато, раз все формализовано, нет предмета для споров и сомнений. В отличие, скажем, от рейтинга фондов Forbes, где учтены мнения экспертов. «Кто их выбирал? Почему я должен им верить?» – спросит скептик.
Непонятная прозрачность
Частные жертвователи пока мало замечают рейтинг. Но компании, выбирая НКО для сотрудничества, порой уже смотрят на ее позицию в рейтинге, говорит Миндич. Некоторые корпоративные фонды даже используют свою позицию для отчета перед своими создателями. Так что прозрачная методология и четкость критериев начинают приносить плоды.Вопрос только в том, откуда эти критерии взялись. Кто решил, что именно они важны? RAEX основывается на опросе представителей фондов, объясняет Миндич. Но в конечном итоге определяет критерии само, и к тому же без учета мнения жертвователей и получателей помощи. Так что вопросы и сомнения вполне уместны.
Критерии в рейтинге разбиты на три группы: масштаб работы, прозрачность, признание в обществе. Для разных видов НКО они важны по-разному. У RAEX на самом деле два отдельных рейтинга: в одном – корпоративные и частные НКО, в другом – фандрайзинговые. Для первых масштаб, по мнению агентства, существеннее открытости. Понятно: раз создатель НКО тратит собственные деньги, важнее, много ли потратил, а не насколько подробно отчитался. А вот у фандрайзинговых фондов прозрачность, по мнению RAEX, важнее масштаба.
Критериев прозрачности несколько десятков. Один из самых весомых среди них – информирование жертвователя о том, что часть его денег пойдет на административно-хозяйственные расходы (АХР) и в фонд оплаты труда (ФОТ). Причем для агентства неважно, какая именно доля сборов идет на АХР и ФОТ. Авторы рейтинга отлично понимают, что ее расчет – процесс во многом творческий, поэтому хотят лишь одного: чтобы фонды сразу, до перевода денег, извещали жертвователей, что такие расходы будут. У фонда «Дорога жизни», первого по прозрачности (и 20-го в общем списке), о возможности тратить пожертвованные деньги на АХР сказано прямо на странице «О фонде». У Русфонда (38-й по прозрачности, второй в общем списке), чтобы эту информацию найти, надо сделать на клик больше.
Не очень четким считает RAEX объяснение, как Русфонд выбирает, кому помочь, а кому нет.
Еще недостаток: наш фонд ежемесячно сообщает, скольким детям помог, но о всех расходах пишет только в годовом отчете – а надо, считает RAEX, тоже ежемесячно. Все это легко исправить.
Но еще авторы рейтинга полагают, что помимо обычного годового отчета фонда – длинного, подробного, понятного, – на сайте должны быть разные формы бухгалтерской отчетности. Есть большие сомнения, что это добавляет прозрачности. Извлечь что-то внятное из бухгалтерского баланса может только специалист, да и то не всегда. Ладно, баланс можно игнорировать – висит себе и висит. Но это лишь одно из многих неудобств, с которыми могут столкнуться фонды и их жертвователи. Скажем, возможен вариант, что пожертвование поступает напрямую получателю помощи и поэтому не проходит через бухгалтерию фонда. При том что фонд является организатором этого процесса, несет за него всю ответственность и поэтому отразит соответствующую сумму в годовом отчете. Получателем помощи в этом случае может быть больница, для которой фонд организовал закупку оборудования. Может быть мама ребенка, которой благотворитель, узнав о ее проблеме через фонд, решил пожертвовать деньги на лечение напрямую. А в результате образуется расхождение между публичным годовым отчетом и бухгалтерской отчетностью.
Позиция RAEX проста – если есть документы, почему бы не выложить их все на сайт, а причину расхождений объяснить в примечании. Но нужна ли сложная запутанная информация, которой почти никто не воспользуется? Тем более что знатоки бухгалтерии могут почти все найти на сайте Минюста и налоговой.
Впрочем, можно сколько угодно спорить по поводу отдельных критериев, а польза всего рейтинга несомненна. Понятная объективная многофакторная система оценки – вещь для России редкая и очень важная. Жалко, что рейтинг пока выходит только раз в два года. Благотворительная отрасль за это время успевает сильно измениться.
