Театр с особенностями
Спектакль для людей с ментальными проблемами покорил обычных зрителей
Пролог
Это был мой последний день в Норильское. Я прикинул, что до вылета еще прилично времени, застегнулся на все пуговицы, собрался с духом и вышел на улицу, в минус 35.Норильский колледж искусств, где шла репетиция инклюзивного мюзикла, был недалеко – десять минут ходьбы по твердому блестящему насту на тротуаре. В зале для репетиций две девушки изображали что-то вроде приручения дикой кошки. Одна топорщилась, шипела и жалась в угол, вторая мягкими округлыми движениями подзывала «кошку» к себе. Все это без слов. Но репетиция для меня почти сразу закончилась: оказалось, нужно срочно ехать в аэропорт. Метель усилилась, потом уже не доберешься, дорогу заметет.
В результате картину инклюзивного театра мне пришлось складывать из кусочков: две минуты репетиции, видео, телефонный разговор, переписка с мамой особой девушки, еще одно видео. Постепенно выяснилось, что таким же способом создается и сам инклюзивный театр. Не надо заставлять людей с ментальными особенностями заучивать чьи-то роли – они сами постепенно создают свою пьесу и свою роль во время репетиций.
Роза для детей
С Розой Новиковой, благодаря которой за полярным кругом появились спектакли с участием особых артистов, я говорил незадолго до неудачного визита на репетицию. Тут тоже не очень-то повезло: она уезжала в отпуск и торопилась.Роза – Волонтер с большой буквы. Она работала больничным клоуном, помогает местной коррекционной школе, постоянно придумывает все новые мероприятия и проекты. Однажды на горнолыжной базе «Гора Отдельная» Роза устроила семейную программу – йога на свежем воздухе для мам, а с их особыми детьми в это время занимаются волонтеры, причем в зоне видимости – так мамам спокойнее.
– Я увлеклась совместными программами, и из этого родилась идея сделать инклюзивный спектакль, – рассказывает Роза. – Тоже совместная вещь: обычные актеры и дети с особенностями. Поговорила с режиссером нашего театра Тимуром Файрузовым, созвонилась с Борисом Павлóвичем – это режиссер с большим опытом в организации инклюзивных спектаклей, обещал помочь.
Нужны были деньги – на приезд в Заполярье специалистов по инклюзии, зарплаты, реквизит... Люди на Севере отзывчивые, но все-таки главный способ получить средства на благотворительный проект в Норильске – подать заявку на грант «Норильского никеля». Гранты дают некоммерческим организациям – пришлось сначала ее создать. Общество назвали «Ступени», написали заявку и выиграли грант на 1,5 млн руб.
Речь пока, уточню, не о мюзикле, а об инклюзивном спектакле – его предшественнике. Первый показ на Малой сцене состоялся в 2021 году. Роза решила сломать привычную систему: родителей и грантодателей позвали на генпрогон спектакля, а на премьеру пришли обычные зрители. Они раскупили все места, деньги от продажи билетов отдали коррекционной школе. А спектакль вошел в репертуар театра: его показывали уже семь раз, из них четыре – в 2023 году. В чем секрет успеха?
Двенадцать
Роза прислала мне видео спектакля. Качество записи не очень, но, кажется, это даже помогает целостности восприятия.Все выглядит весьма неожиданно. Это не попытки сделать что-то похожее на работу обычных актеров, только – из-за понятных ограничений – похуже. Это нечто совершенно особое.
Сцена огорожена двумя рядами длинных, как карандаши, светильников. Слева – белые, справа – нежно‑оранжевые. Балахоны героев одноцветные, по тону напоминают фонари. Двенадцать человек сидят кружком. «У меня есть друг, он мечтает полететь во Францию», – вдруг заводит один. «Мой друг мечтает стать полицейским», – подхватывает другой. За ними третий, четвертый... Выкрики объединяются, накладываются друг на друга, резонируют между собой.
Это скорее картина, чем спектакль. Но вот и сюжет: кажется, все летят на какую-то планету. Там надо познакомиться с местными жителями. Шесть пар участников исполняют по очереди танец первого знакомства, каждая по-своему. Подходят и отскакивают, присматриваются друг к другу, верещат, подвывают, осторожно дотрагиваются. И в конце концов мирно усаживаются рядом. В финале под музыку, напоминающую Эрика Сати, актеры растягивают через сцену во всех направлениях ленты под цвет своих балахонов. Не очень понятно, но красиво. Все хлопают.
Театрал Рудольф
На репетиции
Особые актеры в спектакле – школьного возраста. Рудольф тоже не совсем обычный, но ему уже 36. Поэтому в спектакле он не участвует, только в мюзикле, но много раз спектакль смотрел и все-все про него знает. Говорить с ним по телефону тяжело – он торопится, комкает слова, повторяет одно и то же по несколько раз, как скороговорку. Но когда декламирует какую-нибудь фразу из спектакля – «Дамы и господа! Смотрите, мы взлетаем!» – речь становится плавной, звучной, выразительной. Это действительно талантливый парень: в роли он преображается.
Рудольф обожает театр, всегда мечтал выступать, но до встречи с Розой и Тимуром ему лишь однажды, очень давно, доверили сыграть в каком-то спектакле маленькую роль. Почему-то женскую. Его диагноз я не знаю. «Меня папа в детстве очень напугал, напугал, папа напугал, у меня была паника» – так он сам это объясняет. А медицинских документов я не видел.
Благодаря Рудольфу проясняется, что в спектакле «У меня есть друг» – шесть актеров с ментальными нарушениями и шесть обычных актеров заполярного театра. Так и образуются пары: особый плюс обычный. «Динару Тимур, наш режиссер, сказал: ты, Динар, будешь с Сашей», – приводит пример Рудольф. Это довольно надежная система. Если бы оба участника какой-то сцены были людьми с ментальными нарушениями, действие сильно рисковало бы окончательно свернуть куда-то не туда. А так обычный актер следит за следованием сценарию. Откуда сценарий берется?
Тимур и его команда
Тимуру Файрузову, режиссеру заполярного театра, дозвониться почти невозможно. У него репетиция, потом встреча с директором, потом опять репетиция, потом забыл включить звук. И вдруг в два часа ночи по норильскому времени он звонит сам, очень любезно извиняется, что не брал трубку, и выражает готовность поговорить.– С Розой я познакомился через волонтерство. Она все время кем-то занимается – то малоимущими, то людьми с особенностями. Когда она мне предложила сделать спектакль, стало страшновато. Я же ничего в этом не понимаю. Но любопытно войти в неизведанную область.
Файрузов стал заново учиться – из Петербурга в Норильск приезжал делиться опытом режиссер Борис Павлóвич, другие люди из фонда Alma Mater, занимающегося поддержкой социально ориентированных культурных инициатив.
Bот что Файрузов в результате для себя выяснил. Не надо пытаться вставить человека с особенностями в обычную театральную драматургию – «получится обманка». А если человек плохо говорит или не в состоянии выучить текст, и вовсе ничего не получится. Нужно иначе. Репетиции – это в данном случае скорее тренинги, где режиссер должен создать безопасную дружественную среду, в которой актеры смогут самовыражаться. Из этого и формируется постепенно сюжет.
– Моя задача состояла в том, чтобы собрать весь этот материал в единой логике, – говорит Файрузов. – Это потрясающе! Сюр в самом лучшем смысле слова. Хармс. Ну кто бы еще так придумал, как Галя, – у нее чайка кричит: «Где Галя? Дай хлеба».
Удивительно похоже на настоящий крик чайки.
Галя, кстати, это та девушка, которая на единственной увиденной мной репетиции изображала кошку. То есть это я думаю, что кошку, – возможно, она имела в виду что-то другое.
Участники инклюзивного мюзикла. В центре — Галя Денисова
Файрузов не отбирал актеров театра для участия в инклюзивном спектакле: желающих было более чем достаточно, а по ходу дела часть сама собой отвалилась. Пары «обычный – необычный актер» тоже образовались сами собой – режиссер только приглядывался и констатировал факт совпадения.
С мюзиклом, который сейчас готовят, то же самое. Среди студентов колледжа искусств, на базе которого идут репетиции, работал естественный отбор: пришло, как и в театре, слишком много желающих, но часть из них сами отсеялись. Тимур пока только собирает материал. Он делит участников на группы, в которых особые артисты придумывают стихи, а студенты колледжа – музыку для них.
Поначалу дело двигалось не очень, признается режиссер, но потом участники как-то разошлись. Выучили стихи друг друга, стали петь все вместе. На одном из видео исполняют очень подходящую для Норильска песню собственного сочинения «А белый снег кружит в мое окно». На другой репетиции участники, вооружившись кто ложкой, кто доской для стирки, а кто маленьким барабаном, пытаются нащупать некий общий ритм – стучат, прислушиваются, переглядываются. На третьей – кружатся парами по залу, стремясь сочетать свободу и синхронность.
Эпилог
Тимур Файрузов перед началом репетиций посмотрел истории болезни ребят – проверить, нет ли противопоказаний для коллективной работы, например излишней агрессии. Сами диагнозы как-то не задержались в голове – зачем? Помнит только, что есть парень с синдромом Дауна.А у Гали – синдром Ландау – Клеффнера, рассказывает мне ее мама Лариса, добавляя последний кусочек к картине. Он выражается среди прочего в трудностях с пониманием чужих высказываний и с формированием собственных. Галя никогда не сможет жить самостоятельно и работать.
Но как здорово она изображает кошку! Или вот, например, видео: Рудольф наигрывает на фортепиано, Галя поет, и дуэт звучит очень слаженно.
Репетиции мюзикла сейчас проходят три раза в неделю. Галю возит в колледж мама, а живут они в Талнахе. Это удаленный от центра район Норильска, бывший его пригород, ехать – час на автобусе с пересадкой, но занятия, по словам мамы, они не пропускают – «Даже когда морозы минус 50, Галечка говорит: поехали, опять хочу на репетицию».
Фото и видео Ларисы Денисовой
* У спектакля два фактически равноправных названия: «У меня есть друг» и «У меня есть мечта». В программе Норильского заполярного театра используется название «У меня есть мечта».
