Контекст
Почему ФМБА считает некоммерческий Национальный РДКМ лишним
Фото Арсения Нисходимова
Дополнительные 35 тыс. и 632 добровольца рекрутированы некоммерческим Национальным регистром доноров костного мозга (Национальным РДКМ), но ФМБА отказывается их принять. Три года назад оно включило в Федеральный регистр 75 840 наших доноров – ровно столько в Национальном РДКМ тогда и состояло. По соглашению с ФМБА мы передали обезличенные данные этих доноров (номер, пол, возраст). Мы продолжаем расти: в нашей базе уже 111 472 донора. Однако все эти годы в ФМБА полагают, что Национальный РДКМ с его полным производственным циклом излишен: нам отказывают в праве самим работать с нашими донорами, совпавшими с пациентами. Мы предприняли полтора десятка попыток, но договориться не получается, последний отказ заместителя руководителя ФМБА Игоря Борисевича датирован 17 июля.
Но почему? Национальный РДКМ строит свою донорскую базу дешевле, чем ФМБА свою. Наша база – самая качественная, а скорость поставки трансплантатов у нас самая высокая. Так в чем же дело? Давайте разбираться.
Действующие лица и исполнители
Итак, три года назад ФМБА взялось за создание Федерального регистра как информационной системы с персональными данными доноров и пациентов. Организацию этого вида донорства ФМБА видит в партнерстве трех ведомственных сетей: 1) станции переливания крови по всей стране рекрутируют добровольцев в Федеральный регистр; 2) лаборатории тканевого типирования, крупнейшая в Кирове принадлежит ФМБА, устанавливают генотипы добровольцев; 3) клиники по генотипам пациентов отыскивают в Федеральном регистре доноров и, получив контакты, организуют забор костного мозга.Под эту схему ФМБА расписало роли каждому участнику. Две главные роли – Оператор и Администратор Федерального регистра – поручены учреждениям ФМБА. Роли других участников поделены на две группы: поставщики информации (рекрутинговые и генотипирующие организации) и пользователи информации (трансплантационные центры и центры заготовки клеток).
Национальный РДКМ зарегистрирован в роли рекрутингового центра. Однако наш полный производственный цикл рассчитан не только на поставку информации, но и на ее использование. Мы рекрутируем добровольцев, сами генотипируем, вносим их данные в свою Информационную систему. А когда клиника находит нашего донора для пациента, ей достаточно подать заявку – всю остальную работу, включая финансирование, мы берем на себя. Отсюда наивысшие в стране качество донорской базы и скорость поставки трансплантатов. Завершив поставки, Национальный РДКМ передает Администратору всю информацию о доноре.
В 2023 году поначалу Администратор при совпадении нашего донора сообщал его номер и называл клинику. И наш производственный цикл был сохранен. Но потом в сообщениях о совпавшем доноре исчезла клиника, так ФМБА напомнило: мы в роли поставщика – и только!.. Согласись мы, полный производственный цикл Национального РДКМ приказал бы долго жить. То есть нам предлагали самоликвидироваться. Мы не согласились. Мы публично настаивали на сохранении субъектности Национального РДКМ и его легитимации в Федеральном регистре. Но руководство ФМБА было непреклонно. Нас выручила (и продолжает выручать!) активность клиник. Они стали искать доноров напрямую у нас. В итоге в 2023 году Национальный РДКМ впервые в своей истории поставил стране больше ста трансплантатов – 148, в том числе 41 из-за рубежа. По сравнению с 2022 годом поставки выросли в полтора раза.
Лыко-мочало, начинай сначала
Всю первую половину 2024 года Администратор игнорировал наши обращения в ФМБА, наши публикации в «Ъ» и на rusfond.ru. А потом мы опубликовали сравнительный анализ результатов Федерального регистра и Национального РДКМ за 2023 год. Тогда и выяснилось, что качество нашей донорской базы втрое выше, чем у ФМБА, а время подбора доноров и поставки трансплантатов вдвое короче. И это притом что мы на пожертвования граждан и компаний строим Национальный РДКМ на 40% дешевле, чем ФМБА Федеральный регистр за госсчет (стоимость включения донора у нас 18 тыс. руб., в ФМБА – 30 тыс. руб.). Неизвестно, что сработало – этот сравнительный анализ, позиция клиник, – но во втором полугодии 2024 года в Федеральном регистре появилось указание на принадлежность доноров базе Национального РДКМ.Казалось, уж теперь право Национального РДКМ оставаться самим собой в системе Федерального регистра хотя бы де-факто обеспечено. И нет больше противостояния, и осталось терпеливо добиваться легитимации этого права.
Нет. Оказывается, и «де-факто» можно отменить, и легитимация вновь откладывается. 26 июня Кировский НИИ гематологии и переливания крови ФМБА прислал запрос на контакты трех наших доноров «для проведения активации». То есть эта клиника решила сама поработать с нашими донорами вплоть до доставки стволовых клеток. Мы ответили, что это наша работа. Тогда 1 июля ФМБА поддержало Кировский НИИ: Игорь Борисевич предложил нам «в возможно короткий срок персонализировать» трех доноров из кировского запроса, а заодно и всех других добровольцев Национального РДКМ в Федеральном регистре.
То есть «лыко-мочало, начинай сначала» из докучной сказки. Будто и не было трех лет переговоров. Опять Игорь Владимирович ссылается на методические рекомендации ФМБА, якобы обязывающие нас отказаться от роли пользователя информации.
И еще пара новостей: 1) Администратор не опубликовал итоги Федерального регистра за 2024 год, и анализ его работы впредь чужакам недоступен; 2) как считают эксперты, ФМБА реорганизует донорство, передав работу с совпавшими донорами от клиник к Администратору, тому же Кировскому НИИ. Если вторая новость верна, то становится понятна первая. Рискнем предположить, что это ФМБА вот так впечатлилось эффективностью полного производственного цикла Национального РДКМ и дело в конкуренции. Но если так, то добросовестна ли она?
Что такое недобросовестная конкуренция
Методические рекомендации ФМБА, на которые ссылается Игорь Борисевич, не являются ни нормативно‑правовым актом, ни законом. Наше право использовать собственную донорскую базу (принадлежит нам «на исключительном праве интеллектуальной собственности», Гражданский кодекс РФ, статья 1334) прописано в уставе и зарегистрировано в Минюсте РФ в 2017 году. Тогда Федерального регистра не было в проекте. В 2018 году президент России поставил Русфонду в заслугу создание Национального РДКМ. И тогда Федерального регистра не было даже в проекте. О нем заговорили в 2019 году, когда мы уже поставляли трансплантаты.Простой вопрос: почему Национальному РДКМ невозможно в Федеральном регистре оперировать данными своей базы? Нет ответа, так как нельзя принять логику руководства ФМБА, которому наш производственный цикл кажется излишним. Согласно 8-й статье Конституции, в РФ частная, государственная и иные формы собственности «признаются и защищаются равным образом». А вот ее статья 34: «Не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию». А еще есть Федеральный закон №135 «О защите конкуренции», статья 4, пункт 8: «Дискриминационные условия – условия, при которых хозяйствующий субъект поставлен в неравное положение по сравнению с другим хозяйствующим субъектом». И пункт 9: «Недобросовестная конкуренция – действия хозяйствующих субъектов, направленные на получение преимуществ перед другими хозяйствующими субъектами – конкурентами».
Мы не сомневаемся: в ФМБА знают и Конституцию, и 135-ФЗ. И тем не менее хозяйствующий субъект, Кировский НИИ, ФМБА наделило всеми ролями из методических рекомендаций: он и Администратор, и поставщик информации, и ее пользователь.
Что делать? То же, что и до сих пор: добиваться легитимации Национального РДКМ в Федеральном регистре.
