25.10.2011
Будут лекарства и донор у Тимура!
14 октября здесь на сайте, «Коммерсанте», в Газете.ru на сайтах rusfond.ru, «Эхо Москвы», livejournal.com и Здоровье@Mail.Ru мы рассказали историю шестилетнего Тимура Рудыко из Комсомольска-на-Амуре («Надежда на японцев», Виктор Костюковский). У Тимура лимфобластный лейкоз, его спасет только трансплантация костного мозга от здорового совместимого донора. Потенциальные доноры нашлись в Японии. На детальный поиск и сопутствующие пересадке лекарства нужно было 2 056 945 руб. Наши читатели собрали всю сумму, и детальный поиск донора начат. Тимур с мамой сейчас в Петербурге, в Институте детской гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой, готовятся к спасительной процедуре. Родители Тимура благодарят читателей, кто пришел на помощь мальчику. Примите и нашу признательность, дорогие друзья! Мы следим за развитием событий.
14.10.2011
Надежда на японцев
Шестилетнего Тимура Рудыко спасет чужой костный мозг
Тимур берет книжку и медленно читает, не выговаривая, а выпевая слоги. Это значит, он недавно научился соединять буквы. Процесс пошел, теперь не остановишь. Буквы – в слова, слова – в предложения. Как из кирпичей складывают дома, а из домов составляют кварталы, улицы и целые города. В одном таком городе он живет, в Комсомольске-на-Амуре. Даром что райцентр, зато третий город по числу населения на Дальнем Востоке, после Владивостока и Хабаровска. Живется здешнему населению трудно. Тимур этого еще не знает, но трудная жизнь уже отразилась на нем. Полной мерой.
Он и сейчас выглядит крепким, здоровым мальчишкой, каким был до болезни. Занимался спортивной акробатикой. Нынче весной заболела нога, мама и папа решили, что это от новых упражнений, может быть, даже растяжение. Но потом заболели еще шея и спина, поднялась температура, и врачи не понимали, в чем дело.
А дело еще и в том, что в «Городе юности», как пафосно привыкли называть Комсомольск, нет детского гематолога. Там делают самолеты и подводные лодки, там льют сталь и перерабатывают нефть, а детского гематолога нет. Для такого специалиста, говорят, город числом детского населения не вышел.
И потому Тимура, у которого уже был рак крови, но об этом еще никто не знал, лечили от менингита и от чего угодно еще. Лечили целых две недели, за это время количество раковых клеток в крови увеличилось так, что потом врачи в Хабаровске только охнули. В Хабаровске детские гематологи есть. Они поставили диагноз лимфобластный лейкоз. Это и есть рак крови.
Отец Тимура Роман бродил по медицинским закоулкам интернета и холодел от ужаса. Думал о том, как же подготовить ко всем этим страшным словам жену Ирину.
– А что меня было готовить, – говорит Ирина, – мы ведь в это время уже в онкогематологическом отделении лежали, там-то я всего навидалась и все поняла. Без интернета.
В Хабаровске провели химиотерапию. Но вывести Тимура в ремиссию не удалось. В иных местах, знаю примеры, доктора в таких случаях разводят руками, велят родителям готовиться к худшему и вообще ехать домой, чтобы это худшее случилось подальше от больницы. Хабаровские врачи не паниковали и не стращали, они деловито объяснили Ирине: бластов (раковых клеток) еще целых 17 процентов, то есть много, и это прямое показание к высокодозной «химии» и трансплантации костного мозга. И направили Ирину с сыном в Петербург, в Институт детской гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой.
Прежде чем продолжить рассказ о Тимуре, еще несколько слов о городе, в котором ему повезло родиться. Впрочем, сам город, как и Тимур, ни в чем не виноват. Я понимаю, существуют сельские амбулатории и фельдшерские пункты, где и стоматолога-то не всегда встретишь. Бывают случайности: например, из большого города навсегда уехала за границу заведующая отделением, одна из лучших детских гематологов России – и область на какое-то время осталась вообще без этого направления. Не совсем случайность, но все же. Но если городу с тремя сотнями тысяч населения не положено детского гематолога, то это никакой не случай, а стандарт, система. Которую старики-сталинисты называют диверсией, молодые радикалы – геноцидом, а чиновники – системным подходом.
В Петербург Ирина с Тимуром приехали в июле, и с этого времени проведено уже три блока высокодозной «химии», идет четвертый, а всего их нужно провести шесть. Тимур переносит блоки не без осложнений, но в целом неплохо. По нему и не скажешь, что больной, только что волосы выпали. Ну, так не девочка – не комплексует, даже шапочку не надевает. И щеки от гормонов налились, Тимуру это не нравится, зато вид упитанного ребенка.
Ирина рассказывает, что живут они с родителями мужа. Задаю вопрос на популярную тему: как отношения со свекровью?
– Прекрасные, – отвечает она.
– Свекровь хорошая?
– Очень. Да и невестка вроде тоже ничего.
После «химии» врачам предстоит практически заново построить Тимуру систему кроветворения, сложить клеточки в нужном порядке. Как из букв слова, а из кирпичей дома и улицы. Чтобы сложить, надо еще где-то взять эти самые нужные кроветворные клетки. Потому что у Тимура они есть, но больные. А нужны здоровые.
– Что вам сказали, доноры есть? – спрашиваю Ирину.
– Да, – отвечает она, – судя по предварительному поиску, доноров хватает. – И вдруг смеется: – Но все они живут в Японии!
– Так, – я подхватываю ее настроение, – с родственниками уже разбирались?
– Разбирались, не признаются, никаких, говорят, японцев не было! Но если серьезно, мне тут уже сказали, что это хорошо. Японский регистр один из лучших, и доноры очень хорошие – здоровые и дисциплинированные. Так что у нас теперь надежда на японцев!
И еще надежда на вас, наши читатели. Потому что оплатить поиск донора и доставку трансплантата, а также необходимые лекарства этой семье не под силу. В городе у них трудно не только с детской медициной. В Комсомольске и с работой трудно. Ирина бухгалтер, работу она только нашла – и сразу ушла на больничный. Роман юрист в лесной фирме, его зарплата составляет одну шестидесятую часть от стоимости поиска здорового донора.
Тимура, говорит Ирина, назвали не без влияния повести Гайдара. Как же такому Тимуру – и без команды?
Может быть, мы с вами и составим его команду?
Виктор Костюковский
Фото автора
Для спасения Тимура Рудыко не хватает 1 235 495 руб.
Заведующая отделением Института им. Р.М. Горбачевой Наталья Станчева говорит, что лечение в Хабаровске не принесло результата, Тимур не вышел в ремиссию в положенный срок. «Это является прямым показанием для трансплантации костного мозга, – отмечает госпожа Станчева, – поэтому хабаровские коллеги и направили мальчика к нам на консультацию и дальнейшее лечение. Родственного донора для Тимура не нашлось, но предварительный поиск в международной сети дал хороший результат, найдено около 100 доноров. И почти все они из японского регистра. Для России это крайне редкий случай». После трансплантации, когда иммунитет Тимура будет снижен, для предупреждения инфекционных осложнений мальчику понадобится сильная сопроводительная терапия, противогрибковые препараты и иммуноглобулины.
Поиск, активация донора и доставка трансплантата в Петербург обойдутся в €17,5 тыс. Пересадка проводится бесплатно для больного, однако еще 1 306 893 руб. требуется на оплату лекарств, госбюджетом не предусмотренных. Таким образом, для спасения Тимура Рудыко необходимы 2 056 945 руб. Как всегда, наш постоянный партнер петербургский фонд «Адвита» перечислит 321 450 руб. Еще 500 тыс. руб. вложит московская компания, пожелавшая остаться не названной. То есть не хватает еще 1 235 495 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Тимура Рудыко, то пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер) или на банковский счет Ирины Олеговны Тедеевой – мамы Тимура. Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. Спасибо.
Экспертная группа Российского фонда помощи
Будут лекарства и донор у Тимура!
14 октября здесь на сайте, «Коммерсанте», в Газете.ru на сайтах rusfond.ru, «Эхо Москвы», livejournal.com и Здоровье@Mail.Ru мы рассказали историю шестилетнего Тимура Рудыко из Комсомольска-на-Амуре («Надежда на японцев», Виктор Костюковский). У Тимура лимфобластный лейкоз, его спасет только трансплантация костного мозга от здорового совместимого донора. Потенциальные доноры нашлись в Японии. На детальный поиск и сопутствующие пересадке лекарства нужно было 2 056 945 руб. Наши читатели собрали всю сумму, и детальный поиск донора начат. Тимур с мамой сейчас в Петербурге, в Институте детской гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой, готовятся к спасительной процедуре. Родители Тимура благодарят читателей, кто пришел на помощь мальчику. Примите и нашу признательность, дорогие друзья! Мы следим за развитием событий.
14.10.2011
Надежда на японцев
Шестилетнего Тимура Рудыко спасет чужой костный мозг
Тимур берет книжку и медленно читает, не выговаривая, а выпевая слоги. Это значит, он недавно научился соединять буквы. Процесс пошел, теперь не остановишь. Буквы – в слова, слова – в предложения. Как из кирпичей складывают дома, а из домов составляют кварталы, улицы и целые города. В одном таком городе он живет, в Комсомольске-на-Амуре. Даром что райцентр, зато третий город по числу населения на Дальнем Востоке, после Владивостока и Хабаровска. Живется здешнему населению трудно. Тимур этого еще не знает, но трудная жизнь уже отразилась на нем. Полной мерой.
Он и сейчас выглядит крепким, здоровым мальчишкой, каким был до болезни. Занимался спортивной акробатикой. Нынче весной заболела нога, мама и папа решили, что это от новых упражнений, может быть, даже растяжение. Но потом заболели еще шея и спина, поднялась температура, и врачи не понимали, в чем дело.
А дело еще и в том, что в «Городе юности», как пафосно привыкли называть Комсомольск, нет детского гематолога. Там делают самолеты и подводные лодки, там льют сталь и перерабатывают нефть, а детского гематолога нет. Для такого специалиста, говорят, город числом детского населения не вышел.
И потому Тимура, у которого уже был рак крови, но об этом еще никто не знал, лечили от менингита и от чего угодно еще. Лечили целых две недели, за это время количество раковых клеток в крови увеличилось так, что потом врачи в Хабаровске только охнули. В Хабаровске детские гематологи есть. Они поставили диагноз лимфобластный лейкоз. Это и есть рак крови.
Отец Тимура Роман бродил по медицинским закоулкам интернета и холодел от ужаса. Думал о том, как же подготовить ко всем этим страшным словам жену Ирину.
– А что меня было готовить, – говорит Ирина, – мы ведь в это время уже в онкогематологическом отделении лежали, там-то я всего навидалась и все поняла. Без интернета.
В Хабаровске провели химиотерапию. Но вывести Тимура в ремиссию не удалось. В иных местах, знаю примеры, доктора в таких случаях разводят руками, велят родителям готовиться к худшему и вообще ехать домой, чтобы это худшее случилось подальше от больницы. Хабаровские врачи не паниковали и не стращали, они деловито объяснили Ирине: бластов (раковых клеток) еще целых 17 процентов, то есть много, и это прямое показание к высокодозной «химии» и трансплантации костного мозга. И направили Ирину с сыном в Петербург, в Институт детской гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой.
Прежде чем продолжить рассказ о Тимуре, еще несколько слов о городе, в котором ему повезло родиться. Впрочем, сам город, как и Тимур, ни в чем не виноват. Я понимаю, существуют сельские амбулатории и фельдшерские пункты, где и стоматолога-то не всегда встретишь. Бывают случайности: например, из большого города навсегда уехала за границу заведующая отделением, одна из лучших детских гематологов России – и область на какое-то время осталась вообще без этого направления. Не совсем случайность, но все же. Но если городу с тремя сотнями тысяч населения не положено детского гематолога, то это никакой не случай, а стандарт, система. Которую старики-сталинисты называют диверсией, молодые радикалы – геноцидом, а чиновники – системным подходом.
В Петербург Ирина с Тимуром приехали в июле, и с этого времени проведено уже три блока высокодозной «химии», идет четвертый, а всего их нужно провести шесть. Тимур переносит блоки не без осложнений, но в целом неплохо. По нему и не скажешь, что больной, только что волосы выпали. Ну, так не девочка – не комплексует, даже шапочку не надевает. И щеки от гормонов налились, Тимуру это не нравится, зато вид упитанного ребенка.
Ирина рассказывает, что живут они с родителями мужа. Задаю вопрос на популярную тему: как отношения со свекровью?
– Прекрасные, – отвечает она.
– Свекровь хорошая?
– Очень. Да и невестка вроде тоже ничего.
После «химии» врачам предстоит практически заново построить Тимуру систему кроветворения, сложить клеточки в нужном порядке. Как из букв слова, а из кирпичей дома и улицы. Чтобы сложить, надо еще где-то взять эти самые нужные кроветворные клетки. Потому что у Тимура они есть, но больные. А нужны здоровые.
– Что вам сказали, доноры есть? – спрашиваю Ирину.
– Да, – отвечает она, – судя по предварительному поиску, доноров хватает. – И вдруг смеется: – Но все они живут в Японии!
– Так, – я подхватываю ее настроение, – с родственниками уже разбирались?
– Разбирались, не признаются, никаких, говорят, японцев не было! Но если серьезно, мне тут уже сказали, что это хорошо. Японский регистр один из лучших, и доноры очень хорошие – здоровые и дисциплинированные. Так что у нас теперь надежда на японцев!
И еще надежда на вас, наши читатели. Потому что оплатить поиск донора и доставку трансплантата, а также необходимые лекарства этой семье не под силу. В городе у них трудно не только с детской медициной. В Комсомольске и с работой трудно. Ирина бухгалтер, работу она только нашла – и сразу ушла на больничный. Роман юрист в лесной фирме, его зарплата составляет одну шестидесятую часть от стоимости поиска здорового донора.
Тимура, говорит Ирина, назвали не без влияния повести Гайдара. Как же такому Тимуру – и без команды?
Может быть, мы с вами и составим его команду?
Виктор Костюковский
Фото автора
Для спасения Тимура Рудыко не хватает 1 235 495 руб.
Заведующая отделением Института им. Р.М. Горбачевой Наталья Станчева говорит, что лечение в Хабаровске не принесло результата, Тимур не вышел в ремиссию в положенный срок. «Это является прямым показанием для трансплантации костного мозга, – отмечает госпожа Станчева, – поэтому хабаровские коллеги и направили мальчика к нам на консультацию и дальнейшее лечение. Родственного донора для Тимура не нашлось, но предварительный поиск в международной сети дал хороший результат, найдено около 100 доноров. И почти все они из японского регистра. Для России это крайне редкий случай». После трансплантации, когда иммунитет Тимура будет снижен, для предупреждения инфекционных осложнений мальчику понадобится сильная сопроводительная терапия, противогрибковые препараты и иммуноглобулины.
Поиск, активация донора и доставка трансплантата в Петербург обойдутся в €17,5 тыс. Пересадка проводится бесплатно для больного, однако еще 1 306 893 руб. требуется на оплату лекарств, госбюджетом не предусмотренных. Таким образом, для спасения Тимура Рудыко необходимы 2 056 945 руб. Как всегда, наш постоянный партнер петербургский фонд «Адвита» перечислит 321 450 руб. Еще 500 тыс. руб. вложит московская компания, пожелавшая остаться не названной. То есть не хватает еще 1 235 495 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Тимура Рудыко, то пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер) или на банковский счет Ирины Олеговны Тедеевой – мамы Тимура. Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. Спасибо.
Экспертная группа Российского фонда помощи
