30.09.2011
Ярославль примет Мишу Пермякова 15 октября
23 сентября здесь на сайте, в Газете.ru и на сайтах «Коммерсанте», «Эхо Москвы», livejournal.com и Здоровье@Mail.Ru мы опубликовали историю девятимесячного Миши Пермякова из Костромской области («Добросовестная ошибка», Валерий Панюшкин). У мальчика акушерский паралич, тяжелое повреждение плечевого сплетения справа. Помочь берутся в Ярославской больнице им. Соловьева, потребуется многоэтапное микрохирургическое оперативное лечение, но Пермяковы не в силах его оплатить. Рады сообщить, что вся необходимая сумма собрана (540 000 руб.). 15 октября Мишу ждут в Ярославле. После тщательного обследования ему предстоит первая операция – реконструкция плечевого сплетения. Родители Миши благодарят читателей за помощь. Примите и нашу признательность, дорогие друзья! Мы следим за развитием событий.
23.09.2011
Добросовестная ошибка
Мише Пермякову нужна серия операций
Мальчику девять месяцев. У него акушерский паралич Дюшена-Эрба. Иными словами, он получил паралич во время неудачных родов. У него не двигается правая рука. Ему нужна серия сложных операций, цель которых фактически перепроложить в правой руке нервы. Валерий Панюшкин рассказывает про Мишу детскому врачу-гематологу профессору Алексею Масчану.
– Ты ведь знаешь, что такое паралич Дюшена-Эрба?
– Конечно, это классическое акушерское осложнение, которое происходит в родах от того, что ущемляется нерв.
– По словам Мишиной мамы, преждевременные роды начались у нее на тридцать пятой неделе беременности после неудачного осмотра. То есть это, по ее словам, врач что-то напортачил. Или женщина зря винит врача? А я хочу спросить, как следует относиться к врачебным ошибкам? Что должен думать и делать пациент? Что должен думать и делать допустивший ошибку врач?
– Я не знаю подробностей, но не думаю, что какой-то неосторожный осмотр мог спровоцировать преждевременные роды. Как пациент мама относится к ситуации правильно. Потому что ребенок пострадал, и естественно мама винит врачей. Но что там было на самом деле, без подробного изучения вопроса сказать нельзя. Дело тут в другом. Предположим даже, доктор виноват. Если даже доктор виноват, то поврежденный нерв признанием врачебной ошибки не исправишь. Устанавливать вину врача следует затем, чтобы допустивший ошибку врач заплатил за лечение, правда же? В Америке, если доктор виноват, если совершил добросовестную ошибку, то у него есть страховка от добросовестной ошибки, и его страховка покроет дальнейшее лечение пациента. Во Франции за ошибки своих врачей платит клиника, и клиника страхуется на случай врачебных ошибок. У нас страхования от врачебной ошибки не существует. По суду можно приговорить врача или больницу, но практически этого почти никогда не происходит. Второй вопрос такой: почему вообще на операцию мальчику нужны деньги? Это ведь операция в России. Мальчик ведь гражданин России. Тогда что? Операция не предусмотрена квотой? То-то же – квоты. Людей, которые придумали квоты, я бы повесил на суку и на фонаре…
– …Неплохо звучит в устах врача-гуманиста...
– … на суку и на фонаре, так и напиши. Потому что квоты – это фашизм. Это механизм ограничения доступа пациентов к медицинской помощи. Квоты превратили медицину в коммерцию. Я это ненавижу.
– Некоторое время мальчик провел в реанимации. Потом ему диагностировали паралич Дюшена-Эрба, сказали, что правая ручка так и будет висеть, и что нельзя с этим ничего поделать. Мама сама нашла в интернете, какие процедуры применяются для детей с параличом Дюшена-Эрба, сама платила за массаж, гимнастику и физиотерапию. Что это? Самолечение?
– Это новый вариант самолечения, да. Интернет – это великий информационный революционер. Мама выбрала очень правильный алгоритм. Если сказали, что помочь нельзя, надо залезть в интернет и искать людей, которые могут помочь, искать врачей в России, в Германии, в Израиле или где угодно. Проблема в том, что в интернете на один полезный источник информации приходится десять вредных или вымогающих деньги. Во-первых, в интернете могут появляться советы, которые не имеют ни малейшего отношения к тому, как надо лечить. Во-вторых, может появляться тонкая медицинская информация, которую сами родители не могут применить. Люди должны получать из интернета информацию, но никогда не лечиться сами, руководствуясь интернетом. Паралич Дюшена-Эрба – это еще простой случай. А представь себе, что будет, если люди станут лечиться по интернету от лейкоза.
– Мама повезла Мишу в Москву в Институт педиатрии. Там сказали, что консервативное лечение надо продолжать и что радикальных методов лечения этого паралича не существует. Мишина мама сама нашла в интернете Ярославскую клинику, где мальчика взялись оперировать. По-моему, как-то иначе должно быть устроено информирование пациентов о том, где, как и какую помощь они могут получить. Как, скажи мне, должно быть устроено информирование пациентов?
– Информирование должно быть устроено. Врач должен предоставить пациенту всю информацию, если он ее знает. Проблема в том, что сами врачи у нас плохо информированы. На западе докторов значительно больше и они значительно легче отправляют пациентов на консультации к коллегам. У нас же принята своего рода профессиональная гордость. Ложно понятая. Врач часто считает себя лучшим специалистом в своей области. И у нас действительно есть прекрасные врачи, но в большинстве своем наши врачи не ездят на международные конференции, не получают иностранных журналов и не читают ни на одном языке, кроме русского. Наладить процесс непрерывного образования врачей можно, но это очень сложно. Этим во многом у нас занимались фармацевтические компании. Но их активность не понравилась антимонопольной службе. Антимонопольная служба усмотрела в сотрудничестве врачей и фармкомпаний элементы коррупции. И не нашла ничего лучше, как просто это сотрудничество запретить. В новом законе о здравоохранении тому, чего нельзя делать фармкомпаниям, посвящена целая глава. Теперь непрерывным образованием врачей всерьез не занимается никто.
– Семья, как ты догадываешься, у мальчика небогатая. Папа водитель. Мама не работает. А мальчику Мише по крайней мере до года отказали в оформлении инвалидности. Как такое может быть?
– Очень просто. В нашей стране может быть все что угодно. Неизлечимые больные каждый год подтверждают у нас свою инвалидность. Это бюрократическая система, а не человеческая. И раньше-то о людях думали мало, а сейчас вовсе думать перестали. Как этот мальчик не получил инвалидность по каким-то формальным крючкотворским признакам, я очень хорошо себе представляю. Просто о мальчике никто не думал, думали об экономии бюджета.
Фото из личного архива семьи Пермяковых
Для спасения девятимесячного Миши Пермякова
не хватает 540 000 руб.
Рассказывает заместитель главного врача больницы имени Соловьева Юрий Филимендиков (Ярославль): «У Миши тяжелое повреждение плечевого сплетения, правая рука висит плетью. Если не лечить, то Миша не сможет себя обслуживать. Мы планируем микрохирургическое оперативное лечение в несколько этапов, цель – воссоздание анатомической целостности нервов через реконструкцию и пластику нервных стволов. Сначала предстоит микрохирургическая реконструкция плечевого сплетения, затем будет иссечен рубец, блокирующий рост нервных волокон, вместо него вошьем аутонервные ставки. Все лечение продлится не менее года. Обычно если первая операция выполнена до 12 месяцев с рождения ребенка, объем движения восстанавливается полностью».
Ярославская больница им. Соловьева выставила счет Пермяковым на 540 000 руб. Семья Миши не в состоянии его оплатить.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Мишу Пермякова, то пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. Спасибо.
Экспертная группа Российского фонда помощи
Ярославль примет Мишу Пермякова 15 октября
23 сентября здесь на сайте, в Газете.ru и на сайтах «Коммерсанте», «Эхо Москвы», livejournal.com и Здоровье@Mail.Ru мы опубликовали историю девятимесячного Миши Пермякова из Костромской области («Добросовестная ошибка», Валерий Панюшкин). У мальчика акушерский паралич, тяжелое повреждение плечевого сплетения справа. Помочь берутся в Ярославской больнице им. Соловьева, потребуется многоэтапное микрохирургическое оперативное лечение, но Пермяковы не в силах его оплатить. Рады сообщить, что вся необходимая сумма собрана (540 000 руб.). 15 октября Мишу ждут в Ярославле. После тщательного обследования ему предстоит первая операция – реконструкция плечевого сплетения. Родители Миши благодарят читателей за помощь. Примите и нашу признательность, дорогие друзья! Мы следим за развитием событий.
23.09.2011
Добросовестная ошибка
Мише Пермякову нужна серия операций
Мальчику девять месяцев. У него акушерский паралич Дюшена-Эрба. Иными словами, он получил паралич во время неудачных родов. У него не двигается правая рука. Ему нужна серия сложных операций, цель которых фактически перепроложить в правой руке нервы. Валерий Панюшкин рассказывает про Мишу детскому врачу-гематологу профессору Алексею Масчану.
– Ты ведь знаешь, что такое паралич Дюшена-Эрба?
– Конечно, это классическое акушерское осложнение, которое происходит в родах от того, что ущемляется нерв.
– По словам Мишиной мамы, преждевременные роды начались у нее на тридцать пятой неделе беременности после неудачного осмотра. То есть это, по ее словам, врач что-то напортачил. Или женщина зря винит врача? А я хочу спросить, как следует относиться к врачебным ошибкам? Что должен думать и делать пациент? Что должен думать и делать допустивший ошибку врач?
– Я не знаю подробностей, но не думаю, что какой-то неосторожный осмотр мог спровоцировать преждевременные роды. Как пациент мама относится к ситуации правильно. Потому что ребенок пострадал, и естественно мама винит врачей. Но что там было на самом деле, без подробного изучения вопроса сказать нельзя. Дело тут в другом. Предположим даже, доктор виноват. Если даже доктор виноват, то поврежденный нерв признанием врачебной ошибки не исправишь. Устанавливать вину врача следует затем, чтобы допустивший ошибку врач заплатил за лечение, правда же? В Америке, если доктор виноват, если совершил добросовестную ошибку, то у него есть страховка от добросовестной ошибки, и его страховка покроет дальнейшее лечение пациента. Во Франции за ошибки своих врачей платит клиника, и клиника страхуется на случай врачебных ошибок. У нас страхования от врачебной ошибки не существует. По суду можно приговорить врача или больницу, но практически этого почти никогда не происходит. Второй вопрос такой: почему вообще на операцию мальчику нужны деньги? Это ведь операция в России. Мальчик ведь гражданин России. Тогда что? Операция не предусмотрена квотой? То-то же – квоты. Людей, которые придумали квоты, я бы повесил на суку и на фонаре…
– …Неплохо звучит в устах врача-гуманиста...
– … на суку и на фонаре, так и напиши. Потому что квоты – это фашизм. Это механизм ограничения доступа пациентов к медицинской помощи. Квоты превратили медицину в коммерцию. Я это ненавижу.
– Некоторое время мальчик провел в реанимации. Потом ему диагностировали паралич Дюшена-Эрба, сказали, что правая ручка так и будет висеть, и что нельзя с этим ничего поделать. Мама сама нашла в интернете, какие процедуры применяются для детей с параличом Дюшена-Эрба, сама платила за массаж, гимнастику и физиотерапию. Что это? Самолечение?
– Это новый вариант самолечения, да. Интернет – это великий информационный революционер. Мама выбрала очень правильный алгоритм. Если сказали, что помочь нельзя, надо залезть в интернет и искать людей, которые могут помочь, искать врачей в России, в Германии, в Израиле или где угодно. Проблема в том, что в интернете на один полезный источник информации приходится десять вредных или вымогающих деньги. Во-первых, в интернете могут появляться советы, которые не имеют ни малейшего отношения к тому, как надо лечить. Во-вторых, может появляться тонкая медицинская информация, которую сами родители не могут применить. Люди должны получать из интернета информацию, но никогда не лечиться сами, руководствуясь интернетом. Паралич Дюшена-Эрба – это еще простой случай. А представь себе, что будет, если люди станут лечиться по интернету от лейкоза.
– Мама повезла Мишу в Москву в Институт педиатрии. Там сказали, что консервативное лечение надо продолжать и что радикальных методов лечения этого паралича не существует. Мишина мама сама нашла в интернете Ярославскую клинику, где мальчика взялись оперировать. По-моему, как-то иначе должно быть устроено информирование пациентов о том, где, как и какую помощь они могут получить. Как, скажи мне, должно быть устроено информирование пациентов?
– Информирование должно быть устроено. Врач должен предоставить пациенту всю информацию, если он ее знает. Проблема в том, что сами врачи у нас плохо информированы. На западе докторов значительно больше и они значительно легче отправляют пациентов на консультации к коллегам. У нас же принята своего рода профессиональная гордость. Ложно понятая. Врач часто считает себя лучшим специалистом в своей области. И у нас действительно есть прекрасные врачи, но в большинстве своем наши врачи не ездят на международные конференции, не получают иностранных журналов и не читают ни на одном языке, кроме русского. Наладить процесс непрерывного образования врачей можно, но это очень сложно. Этим во многом у нас занимались фармацевтические компании. Но их активность не понравилась антимонопольной службе. Антимонопольная служба усмотрела в сотрудничестве врачей и фармкомпаний элементы коррупции. И не нашла ничего лучше, как просто это сотрудничество запретить. В новом законе о здравоохранении тому, чего нельзя делать фармкомпаниям, посвящена целая глава. Теперь непрерывным образованием врачей всерьез не занимается никто.
– Семья, как ты догадываешься, у мальчика небогатая. Папа водитель. Мама не работает. А мальчику Мише по крайней мере до года отказали в оформлении инвалидности. Как такое может быть?
– Очень просто. В нашей стране может быть все что угодно. Неизлечимые больные каждый год подтверждают у нас свою инвалидность. Это бюрократическая система, а не человеческая. И раньше-то о людях думали мало, а сейчас вовсе думать перестали. Как этот мальчик не получил инвалидность по каким-то формальным крючкотворским признакам, я очень хорошо себе представляю. Просто о мальчике никто не думал, думали об экономии бюджета.
Фото из личного архива семьи Пермяковых
Для спасения девятимесячного Миши Пермякова
не хватает 540 000 руб.
Рассказывает заместитель главного врача больницы имени Соловьева Юрий Филимендиков (Ярославль): «У Миши тяжелое повреждение плечевого сплетения, правая рука висит плетью. Если не лечить, то Миша не сможет себя обслуживать. Мы планируем микрохирургическое оперативное лечение в несколько этапов, цель – воссоздание анатомической целостности нервов через реконструкцию и пластику нервных стволов. Сначала предстоит микрохирургическая реконструкция плечевого сплетения, затем будет иссечен рубец, блокирующий рост нервных волокон, вместо него вошьем аутонервные ставки. Все лечение продлится не менее года. Обычно если первая операция выполнена до 12 месяцев с рождения ребенка, объем движения восстанавливается полностью».
Ярославская больница им. Соловьева выставила счет Пермяковым на 540 000 руб. Семья Миши не в состоянии его оплатить.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Мишу Пермякова, то пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. Спасибо.
Экспертная группа Российского фонда помощи
