29.09.2006
СЧИТАЕМ НА ПАЛЬЦАХ
Катя плюс Женя плюс еще Катя

Ярославская больница им. Соловьева вызывает Катю Тяшко на госпитализацию в последнюю декаду октября. На октябрь, как сообщил нам зам. главврача больницы Юрий Филимендиков, запланирована и первая операция, а «весь цикл оперативного лечения может растянуться на год, в зависимости от возможных осложений».
На цикл операций для Кати удалось собрать 1263 300 руб. - на 328 800 руб. больше необходимого. Эти деньги пойдут на оперативное лечение в этой же больнице 25-летнего ярославца Евгения Ершова и 17-летней Кати Ларионовой из Костромской области. Евгений шесть лет назад на срочной службе в Чечне получил тяжелое ранение в правое плечо. Позади шесть операций, руку спасти удалось, а вот поврежденное «плечевое сплетение» не работает, и рука висит плетью, а кисть совсем отказала. Евгений женат, сыну полтора года. Теперь врачи рассчитывают «вернуть солдату руку в рабочее состояние». Операция оценена в 196 тыс. руб. А Кате Ларионовой надо удалить ребро, на нем обнаружена доброкачественная опухоль и она серьезно угрожает правой руке. Настолько серьезно, что Катя может лишиться руки. В московских клиниках Кате, цитируем по ее письму, почему-то отказали в операции по гос. квоте, а в родной Костроме лечить не взялись. Зато удалить ребро и спасти руку взялись ярославцы (127 тыс. руб.).

15.09.2006
ОБЪЯСНЯЕМ НА ПАЛЬЦАХ
Двухлетней девочке нужна сложная операция

Кате Тяшко два с половиной года, и у нее нет пальцев на руках. Или почти нет. Пальцы сросшиеся и деформированные. От рождения. А у Катиных родителей нет денег. Они из Приднестровья. И нет такой страны, которая должна заплатить за операцию, чтобы у девочки на руках были пальцы.

Мы сидим с Катей на полу в прихожей крохотной хрущевки и пытаемся завязать шнурки на ботинках. Это такая игра. Катя говорит, что умеет завязывать шнурки. Она вообще очень бойкая и веселая девочка. Как только я вошел, Катя показала мне плюшевую собаку с длинными ушами и объяснила, что собака может махать ушами, как крыльями, но летать не может. Еще Катя сказала, что у нее специально для меня есть торт. Потом взяла меня за руку (это очень странное чувство, когда ребенок без пальцев берет тебя за руку) и повела на кухню (на крохотную кухню в хрущевке), и торжественно показала мне торт на столе (половинку вафельного торта).
Мы пили чай, и Марина, Катина мама рассказывала, что в роддоме, в этом состоянии послеродовой эйфории как-то не обратила внимания, что новорожденную девочку ей показали уже запеленутой. Марина работает акушеркой. Она должна знать, что детей сначала показывают, и только потом пеленают. Но не обратила внимания. И еще почти сутки, пока ребенка не принесли кормить, не знала, что на правой руке у ее девочки пальцы срослись вместе, а на левой руке срослись в кулачок.

Когда Марина увидала, какие у ее дочери руки, она очень плакала, а коллеги-врачи успокаивали ее в том смысле, что медицина теперь добилась невероятных успехов, и наверняка девочке смогут сделать какую-нибудь удивительную операцию.

Но только не в Приднестровье - ей этого не сказали - только не в Приднестровье. И ни в какой другой стране, потому что никакая страна не станет оперировать иностранного ребенка бесплатно.

Два месяца Марина искала врача, который хотя бы проконсультировал девочку, и нашла в Киеве. Киевский хирург госпитализировал маленькую Катю тайно и тайно сделал ей операцию, потому что если бы стало известно, что в больнице прооперирована иностранная девочка, пришлось бы платить. А денег не было. А операцию надо было делать срочно, потому что к трем месяцам у младенцев развиваются хватательные рефлексы, и Катя стала бы катастрофически отставать в умственном развитии, если бы киевский доктор не отделил ей большие пальцы и не разжал бы кулачок на левой руке.

Теперь Катя, кажется, нисколько не отстает в развитии. Ей всего два с половиной года, а мы уже сидим с ней на полу в прихожей и завязываем шнурки. Девочка смешно пыхтит, пытаясь перекинуть один шнурок через другой, чтобы получился узел, но узел все не получается, и Катя говорит мне:

- Помоги.

Я помогаю ей. Совсем немного. Только перекинуть шнурок. Дальше она уже завязывает узел сама.

Катя очень самостоятельная, потому что ходит в детский сад. Ее мама Марина говорит:

- Я боялась, что она вырастет, и потом к ней никто уже не захочет привыкать. Поэтому отдала ее в детский сад сразу, как только это было можно.

Детки в садике были совсем маленькие, такие маленькие, что вовсе не обращали внимания на то, какие у Кати пальцы. А когда подросли, то не обращали внимания уже потому, что привыкли. Кате нравится ходить в садик. Ее там никто не обижает. Она там научилась сама есть и сама одеваться. Только вот шнурки пока даются с трудом. Впрочем, в ее группе никто еще не умеет завязывать шнурков. Я говорю:

- Кать, теперь будем завязывать бантик. Умеешь?

- Умею, - кивает Катя, уверенно принимаясь за совершенно уж недоступную для ее рук манипуляцию.

Я только совсем чуть-чуть помогаю ей. В четыре руки мы завязываем бантик, и Катя торжественно и совершенно самостоятельно его затягивает. Один ботинок надет. Теперь ту же самую игру, играя в которую мне хочется повеситься, надо повторить на другом ботинке.

Мы завязываем шнурки вместе. Наши пальцы соприкасаются. Катины пальцы холодные, влажные и сладкие, потому что она только что ела торт и облизывала руки. Я украдкой целую Катину руку. Сентиментальный идиот! Это не помогает!

Катина мама говорит, что девочке нужна операция. Она говорит, что в Ярославле есть доктор, который готов восстановить или почти восстановить Катины пальцы. И может быть, пересадить недостающий палец с ноги. Во всяком случае, этот доктор берется наладить Кате пальцы так, чтобы они могли адекватно двигаться. Это надо делать быстро еще и потому, что от мелкой моторики пальцев очень зависит развитие ребенка.

- Все, - говорит Катя. - Шнурки завязали. Пойдем гулять.

ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН


Для спасения Кати Тяшко не хватает 654 150 руб.

На этот раз мы предложили вам необычную историю. Обычная для Российского фонда помощи история - это когда публикация по жизненным, как говорят врачи, показаниям. Вложился - спас. Не вложился - как говорится… Правда, в наших историях обычно всегда находится кто-то другой (как бы не сглазить!!!), кто заметит, проникнется - и спасет. Чаще это спаситель коллективный. Но бывает, когда наоборот - спасает один человек или одна компания.

Так вот, физически жизни двухлетней Кати Тяшко ничего не угрожает. Без нас с вами Катя жизни не лишится. Вот только что это будет за жизнь? По словам главврача Ярославской больницы скорой помощи Александра Дегтярева, если не вмешаться, то Катя с такими кистями, какие у нее сейчас, никогда не сможет взять в руку чашку, не сможет писать «от руки». Ни левой, ни правой: «она никогда не сможет выполнять точные и щипковые движения». Причем деформации Катиных кистей в будущем будут только нарастать. Это объясняется просто: неработающие мышцы атрофируются. А недоразвитые и нефункционирующие пальцы и мышцы, отвечающие за сгибание и разгибание этих пальцев, «приведут к значительным диспропорциям рук». Проще говоря, к уродству.

Можно с этим жить? Можно: ежегодно в России 20 тысяч взрослых граждан получают протезы кистей рук. Это декоративные протезы, протезы-«перчатки».

Так вот, ярославцы берутся полностью восстановить Кате функции трех пальцев левой руки и всех пяти - на правой. Вряд ли у взрослой Кати будут руки топ-модели. Но главврач Дегтярев говорит: «Мы гарантируем, после наших операций Катя сможет отлично пользоваться руками в быту и на работе, выполнять манипуляции практически любой сложности».

Спасение Кати Тяшко обойдется в 934 500 руб. Как всегда, $10,5 тыс. внесет наш постоянный партнер Инвестиционная группа «Капиталъ». То есть еще не хватает 654 150 руб. Пожертвования можно перечислить в Ярославскую больницу скорой медпомощи и на московскую сберкнижку мамы Кати Марины Тяшко. Любые суммы там будут с благодарностью приняты. Банковские реквизиты есть в фонде.

Экспертная группа Российского фонда помощи