16.06.2006
СЕРДЦА БЕЗ ПОРОКА

Дом ребенка -- это самое аккуратное здание в городе Бийске. Здесь живут дети-сироты и те, от которых отказались живые родители. Здесь живут и четверо ваших крестников. В прошлом году читатели Ъ оплатили им операции по поводу пороков сердца. Дети еще слишком маленькие, чтобы выразить свою благодарность. Но пусть вам будет просто приятно узнать, что одна из девочек уже живет у приемных родителей в Испании, а еще на двоих ребятишек есть кандидаты-усыновители. И все ваши крестники - здоровы.

Последний раз мы писали о сиротах из Бийска 31 августа 2005 года. Бийский дом ребенка отправил тогда в Томский кардиоцентр пятерых детей с пороками сердца. Томичи тогда прислали спецмашину, нашли сиделок. Операции прошли успешно. Осенью дети вернулись домой. Дом ребенка - это действительно их дом. Его заведующую Любовь Бузунову малыши называют мамой. И когда стайкой приходят конфеты клянчить. И просто так.

Возвращение с операции было триумфальным. "Томск – о,кей!" - сражал всех встречавших таким заявлением двухлетний Андрюша Соболев. А Алена Фликова, вообще-то русая, вызвала всеобщую зависть ярко рыжим цветом своих волос. Оторопевшим воспитателям объяснили, что после процедур на голове у девочки оставались пятна йода. Вот их и решили их скрыть с помощью красящей пенки для волос. Не в последнюю очередь потому, что у Алены и других детей на вечер возвращения была запланирована пресс-конференция для местной прессы. Помощь читателей Ъ имела на Алтае огромный резонанс.

Прошел почти год. Ваших крестников в Доме ребенка осталось четверо. Но не подумайте плохого: Алену Фликову удочерили. Она теперь в Испании, и у нее все хорошо, в том числе и со здоровьем.

Годовалой Кристине Голомедовой местные врачи не давали и нескольких месяцев жизни - уж больно порок был тяжелый, она задыхалась. И вот прошел год, я сижу на корточках перед Кристинкой. Она в красивом платье и с разноцветными бантами на косичках. Показывает любимую игрушку и очень доверительно сообщает, что это "Касон". Я улыбаюсь ей и думаю, что она, конечно, доживет до дня, когда научится выговаривать имя "Карлсон", и мультфильм этот посмотрит, и Астрид Линдгрен прочитает. Да и еще много чего увидит и узнает.

Кирюшу Селина визит корреспондента Ъ совершенно не обрадовал. Да и кто бы обрадовался корреспонденту Ъ, если ради него тебя снимают с горшка, заставляют отвечать на всякие глупые вопросы, показывают картинки и требуют сказать, что на них изображено. Кирилл молчал как партизан, и если бы умел выговаривать "без комментариев", то, поверьте, только это бы и выговаривал. Мальчик поднимает футболку, и я вижу в середине грудной клетки тонкий послеоперационный шрам. С возрастом он станет незаметнее и будет молчаливого Кирюшу украшать. Как настоящего мужчину.

С Андрюшей Соболевым пообщаться не удалось - он простудился, и его на пару дней определили в бокс под наблюдение врачей. Такие правила. А вот с Андрюшей Алексеевым мы познакомились, я бы сказал, внезапно. Этот упитанный и жизнерадостный мальчик запустил в меня совсем не мягкой игрушкой. Это, напомним, тот самый ребенок, которого один раз уже усыновляли, а потом вернули с формулировкой, что он слишком много ест, но при этом только худеет.

"Это матрешка", - объяснил он на случай, если я не понял, чем именно он в меня запустил. И предложил дружить.

Я решил не спорить.

На Андрея Алексеева и на Кирилла Селина уже есть кандидаты-усыновители. Не беспокоятся в Доме ребенка и об остальных прооперированных. Потому что теперь они здоровы. И в каждом новом посетителе готовы узнать маму или папу.

АНДРЕЙ КОЗЕНКО


26.08.2005
У БИЙСКИХ СИРОТ ТЕПЕРЬ ВСЕ БУДЕТ В ПОРЯДКЕ

В сентябре руководству Бийского дома ребенка (Алтайский край) предстоят большие хлопоты. Придется снарядить и отправить в Томский кардиоцентр сразу пятерых своих питомцев. У этой пятерки сложные врожденные пороки сердца и каждого ожидает эндоваскулярная щадящая операция. Операции и послеоперационный уход полностью оплачены нашими читателями "Ъ".

Рассказывая вам о беде двухлетних Андреев - Алексеева и Соболева, годовалых Кристины Голомедовой, Алены Фликовой и Кирюши Селина, мы, дело прошлое, не очень-то рассчитывали на успех. Все-таки июль-август, время отпусков, а тут требуется 922 тыс. руб. Но все получилось как нельзя лучше, 1 сентября Томский кардиоцентр начинает оперировать после августовского отпуска персонала, и первыми кандидатами на госпитализацию станут как раз бийские сироты. РФП следит за развитием событий в Томске.

22.07.2005
СЕРДЦЕ НЕ ПОРОК
Андрюшу Алексеева можно вылечить и усыновить

Андрюше Алексееву два года. Он сирота из дома ребенка города Бийска Алтайского края. Какие-то добрые люди усыновили было Андрюшу, но через пару месяцев вернули в дом ребенка обратно. Вернули, потому что у мальчика порок сердца, он все время болеет и все время хочет есть. Так вот его можно вылечить от порока сердца.

Чуть больше полугода назад я полетел в Томск встречаться с тамошними детскими кардиологами Ивановым и Кривощековым и помогать им собрать денег на амплатцеры. Амплатцеры, грубо говоря, — это такие заплатки, которые хирурги крепят детям на сердце, когда у детей порок сердца. Порок сердца, грубо говоря, — это когда у ребенка в сердце лишние дырки, сквозь которые кровь утекает куда не надо, и оттого недостаточно обогащается кислородом или не доносит кислород до тканей и органов. Грубо говоря, если дырки залатать амплатцерами, кровь станет циркулировать по телу ребенка нормально, ребенок будет жить и нормально развиваться. Только амплацеры стоят денег. Много. И операции стоят денег. И уход за детьми. И если у ребенка, больного пороком сердца, есть родители, то это они обычно оплачивают операцию и выхаживают малыша. Теперь еще, когда государство монетизировало льготы, родители оплачивают и проезд ребенка в крупный город, где есть кардиологический центр. А если у ребенка нет родителей, то кто оплачивает?

Чуть больше полугода назад мы ездили с доктором Ивановым и доктором Кривощековым по томским детским домам, и врачи показывали мне детей, которым нужна была операция на сердце, детей, которые умерли бы без этой операции, но у которых не было никого, кто заплатил бы за заплату для сердца. Дети были бледные и грустные. Чем старше они были, тем заметнее было их отставание в физическом и психическом развитии. На них было больно смотреть, но, клянусь, еще больнее было смотреть на двух здоровых мужиков, хирургов Иванова и Кривощекова, молодых, талантливых и рукастых, готовых оперировать чуть не каждый день, но не имевших такой возможности, потому что чертов амплатцер стоит столько, сколько каждый из них зарабатывает за год.

Это было чуть больше полугода назад. Примерно в это же время в полутысяче километров от Томска мальчик Андрюша Алексеев второй раз в жизни осиротел. Я ничего не знал про Андрюшу. Я возвращался в Москву, был ясный морозный день. Глядя в самолетный иллюминатор, я думал патриотические мысли, дескать, какая бескрайняя земля эта Сибирь, и сколько же в ней детских домов, и сколько в каждом детском доме детей с пороком сердца, и скольким нужна операция.

Я прилетел в Москву, написал про амплатцеры, и вы, дорогие читатели, собрали денег. Много. Так много, что томские врачи оказались загруженными работой надолго. Не слишком ли пафосно будет сказать, что они прооперировали город? У них в Томске не осталось детей-сирот, нуждающихся в срочной операции на сердце. И они поехали по другим городам. Сибирь большая. И в городе Бийске Алтайского края доктор Иванов смотрел мальчика Андрюшу Алексеева, дважды сироту, и подтвердил диагноз «порок сердца» и сказал, что нужна операция.

Мать отказалась от Андрюши в роддоме. Младенец был еле живой, и прямо из роддома его повезли в больницу, где мальчик провел первые несколько месяцев своей жизни. Там в больнице Андрюшу, не знаю уж как, приметили добрые люди и обратились в органы опеки, заявив, что хотели бы, дескать, усыновить мальчика. Прежде чем разрешить усыновление, Андрюшу чисто формально на несколько дней перевели в Бийский дом ребенка. Главный врач дома ребенка Людмила Бузунова стала, как это и положено по закону, Андрюшиным опекуном, представляла интересы мальчика в суде по усыновлению, и мальчик, как это и положено по закону, был усыновлен через суд добрыми людьми, приметившими мальчика в больнице.

А еще через несколько месяцев добрые люди потребовали через суд, чтобы Бийский дом ребенка забрал у них Андрюшу обратно. Не знаю уж, как можно не понять, что ребенок болен, если ты познакомился с ребенком в больнице, но усыновители утверждали на суде, что не были, дескать, предупреждены о пороке сердца, которым страдает Андрюша Алексеев.

Главный врач соглашалась. Она признавала в суде, что органы опеки действительно должны были предупредить усыновителей обо всех болезнях усыновляемого ребенка и взять с них расписку, что они предупреждены.

- Еще он все время ест, — говорила в суде приемная мать.

Главный врач соглашалась, что у ребенка с пороком сердца могут быть проблемы с усвоением пищи, и про это тоже надо было предупреждать усыновителей.

Короче говоря, Андрюшу взяли в дом ребенка обратно. Он был очень голодный. Худой, голодный и запуганный. Норовил стащить еду, спрятаться где-нибудь и есть. Через пару месяцев Андрюша наелся, потолстел, стал почти нормально расти, перестал таскать еду, и научился, как все дети, просто спокойно завтракать, обедать, полдничать, и ужинать. Я спрашивал начмеда Бийского дома ребенка, почему проблемы с усвоением пищи были у Андрюши, пока он жил в приемной семье, и пропали, когда стал жить в детском доме. Начмед сказала:

- По-моему, его просто мало кормили.


Андрюше Алексееву и еще четверым бийским сиротам
спасут жизнь 519 920 руб.

«Без оперативной ликвидации сердечного порока Андрюшу Алексеева ждет специализированный детдом для инвалидов. А оттуда его уже никто и никогда не усыновит», — написала в Российский фонд помощи главврач Бийского дома ребенка Людмила Бузунова. Операции на сердце таким маленьким детям в Алтайском крае не делают, и госпожа Бузунова просила нас найти клинику. В соответствии с договором о сотрудничестве с нашим фондом (подробности договора компании с Российским фондом помощи), томские кардиологи отправились в Бийск. Они нашли, что Андрюше показана эндоваскулярная операция (142 000 руб.). Здесь же, в доме ребенка они обнаружили еще четверых малышей с врожденными пороками сердца. Кардиологи решили, что, возможно, читателям «Ъ» удастся спасти и всех пятерых, как полгода назад спасли томских сирот. Положение четверки даже посложнее Андрюшиного. 2-летнему Андрею Соболеву, годовалым Кристине Голомедовой, Алене Фликовой и Кирюше Селину операции обойдутся по 195 тыс. руб. каждому. Как и Андрюша Алексеев, без операции эти малыши обречены на инвалидность и сиротское будущее. Оперативное же вмешательство томичей, по мнению Бузуновой, помимо здоровья дает реальную надежду обрести новых родителей. Дети-то вполне сохранные.



В стоимость включены услуги сиделок в Томской клинике. В целом для спасения пятерых сирот требуется 922 тыс. руб. Как всегда компания Ингосстрах и американский благотворительный фонд «Русский дар жизни» внесут соответственно $11 500 и $2,5 тыс. Таким образом, недостает 519 920 руб. Томский кардиоцентр выставил нам счет на каждого малыша и с благодарностью примет любые пожертвования.

Экспертная группа Российского фонда помощи