Дети – наше будущее
Нужно защитить их от нашего прошлого
Валерий Панюшкин,
главный редактор Русфонда
1 июня – Международный день защиты детей. В этот день некоммерческие организации, компании, имеющие программы корпоративной социальной ответственности, и государственные чиновники социального блока традиционно напоминают о себе. Защищают детей публично от беды, которая для той или иной организации профильная: от рака, от безнадзорности, от насилия… Дело только в том, что защита детей может быть современной и эффективной, а может быть отсталой и бесполезной. Это важный критерий качества помощи: как именно мы помогаем детям, попавшим в беду? Как принято было помогать полвека назад? Или как будет принято помогать через полвека?
В моем детстве рак – это была верная смерть. Помочь ребенку, больному раком, можно было только молитвами или отчаянным поиском народных, а то и магических средств, единственный смысл которых – теплить в родителях надежду до самого начала агонии. Пятьдесят лет назад принести матери умирающего малыша чудодейственное средство из тертых драгоценных камней – это была помощь, лекарство хотя бы от отчаяния. Сейчас это преступление, потому что есть по-настоящему действенные лекарства, потому что трансплантация костного мозга стала почти рутинной, потому что изобретены таргетные препараты. Использование лекарств, эффективность которых не доказана, – это уже не помощь, это вред, ибо отвлекает от того, что действительно могло бы помочь. Времена изменились. Дети, болеющие в двадцать первом веке тяжелыми болезнями, не должны лечиться, как лечились в веке двадцатом. Надо защитить их от прошлого.
В моем детстве считалось гуманным отправлять детей с тяжелыми множественными нарушениями в приюты, изолировать под присмотром грамотного и (будем надеяться) сострадательного медицинского персонала. Это была помощь. Сейчас это преступление. Потому что мы научились интегрировать в обычный мир детей с синдромом Дауна, с детским церебральным параличом, с генетическими нарушениями, с аутизмом. Они живут в своих семьях, они ходят в школу, они имеют друзей, они имеют права. И надо защитить их от прошлого, где нормальным сценарием их жизни считалось заключение в четырех казенных стенах.
Примеры можно множить. Детские дома – это больше не помощь малышам, оставшимся без родителей, это преступление. Болезненные процедуры нельзя больше оправдывать словами «ничего не поделаешь, надо потерпеть» – обезболивающие ведь изобретены. Дурное образование нельзя больше объяснять труднодоступностью школы – есть интернет, вот-вот спутники Илона Маска покроют всю планету. Насилие нельзя больше объяснять дремучестью семьи – мир стал прозрачным, страдания ребенка должны быть видны даже и в недрах дремучей семьи. Рабство, дискриминацию, голод нельзя уже объяснять отсталостью народа – люди, которые научились пользоваться кредитными картами, могут научиться и не иметь рабов, не терзать женщин, не замечать разреза глаз или цвета кожи.
Это хороший критерий качества благотворительной программы: как мы помогаем? Как принято было помогать в прошлом? Или мы первыми догадались помогать, как принято будет помогать в будущем?
Прошлое – прошло. Будущее будет таким, каким мы его сделаем. Важнейшая задача – детей от прошлого защитить.
Это не значит лишить детей культуры, традиций, памяти. Наоборот, я уверен, наши дети в будущем восстановят в своей памяти наше прошлое таким, каким оно и правда было, а не таким, как в прошлом принято было его искажать. Восстановление памяти, в отличие от затверживания ложных мифов и идеологем, – это тоже, к слову сказать, хорошая благотворительная программа.
В большинстве случаев отличить доброе дело от глупости легко: мы делаем, как делали в прошлом? Или догадались, как будут делать в будущем?
