3.10.2014
До и после
Что мешает развивать трансплантацию
костного мозга в России?
Виктор Костюковский,
специальный корреспондент Русфонда
Трансплантация костного мозга (ТКМ) является наиболее эффективным методом лечения некоторых злокачественных опухолей, заболеваний крови и генетических синдромов. Диагноз «лейкоз» ставится ежегодно примерно 5000 российских детей. Трети из них показана ТКМ. Однако лишь около 350 юных пациентов проходят через эту процедуру. Причина в том, что врачи называют «дефицитом трансплантационных коек». Русфонд имеет прямое отношение к проблеме: наша программа «Русфонд.Онкология» – это в значительной степени благотворительная поддержка ТКМ.
• «Русфонд.Онкология» стартовал в 2008 году. За эти годы для детей с онкологическими и онкогематологическими болезнями Русфонд собрал 1,3 млрд руб. пожертвований. Из них 350 млн руб. направлено в НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой (Санкт-Петербург). Читатели «Ъ» и rusfond.ru, зрители «Первого канала» оплачивают больному ребенку поиск за границей неродственного донора и до 40 процентов лекарств. Сборы увеличиваются, но в последние годы «Русфонд.Онкология» растет на пожертвованиях в лечение российских детей за рубежом. В то же время затраты Русфонда на ТКМ в России, как и само число ТКМ, остаются неизменными.
Есть международный показатель трансплантационной активности страны: число ТКМ на 10 млн населения. На постсоветском пространстве лидер Белоруссия – около 150. Хотя даже этот показатель вдвое меньше, чем в ведущих европейских странах. Показатель России – 45. Дефицита не смогло уменьшить даже открытие в Москве онкологического Центра им. Дмитрия Рогачева. В идеале, считает первопроходец российской детской ТКМ профессор Борис Афанасьев, центры трансплантации надо бы иметь в каждом федеральном округе.
Однако сегодня более реален другой путь: интенсифицировать работу в уже имеющихся центрах. Лидер на этом пути НИИ им. Р.М. Горбачевой во главе с профессором Афанасьевым. Проводя до 300 ТКМ в год (около половины из них детям), НИИ им. Р.М. Горбачевой может удвоить число трансплантаций и повысить выживаемость пациентов. Для этого институту необходим пансионат.
В радикальном лечении лейкозов есть своя специфика. Хотя оно длится месяцы, а порой и годы, пациентам вовсе не обязательно проводить эти месяцы-годы в клинике. Львиная доля времени приходится на обследование и подготовку к ТКМ, а после нее – на лечение ради приживления трансплантата, на борьбу с неизбежными осложнениями. И все это «до и после» пациенты сейчас проходят в условиях дневного стационара. Приезжие со всей России, а их подавляющее большинство, в это время живут на арендованных квартирах. Не будем говорить о том, насколько это дорого для родителей больных детей и для наших коллег из благотворительного фонда «Адвита», которые помогают оплачивать аренду жилья. Хуже другое: родители с детьми, чей иммунитет практически уничтожен «химией», обитают в неподходящих бытовых условиях, а если нет денег на такси, то ездят в общественном транспорте. И это ежедневно ради процедур в переполненном дневном стационаре. Тут просто неизбежны осложнения! И хорошо еще, если они чреваты только внеплановыми госпитализациями – в те же трансплантационные палаты, на те же койки. Но они чреваты и гибелью детей.
Между тем в Санкт-Петербургском медуниверситете (НИИ им. Р.М. Горбачевой в его составе) есть инвестиционный проект и архитектурная концепция клинического пансионата на 60 палат, с дневным стационаром. Есть и земля. Но нет финансирования. Предполагаемая стоимость стройки – 200 млн руб. Не так и много для государства или для крупного бизнеса, если вспомнить, что на кону жизнь детей. А вот для благотворительного фонда, даже такого крупного, как Русфонд, сумма неподъемна: читатели предпочитают вкладываться не в строительство, а в лечение конкретных детей. Но именно этим и мы могли бы оказаться полезными: при увеличении числа ТКМ наши читатели были бы только рады финансировать лечение детей не за рубежом, а дома, в России. Такими вложениями мы готовы войти в пул инвесторов. Только где он, этот пул?
