Рычаг давления
К активным родителям приходят сотрудники опеки
Иллюстрация Юлии Замжицкой
26 января в дверь квартиры, где живет семья Ковтун из Иркутска, громко постучали. Пришла комиссия из трех человек: специалист отдела опеки и попечительства, социальный работник медучреждения и полицейский инспектор из отдела по делам несовершеннолетних. Цель визита – обследовать условия жизни семьи, «находящейся в социально опасном положении».
Ковтуны – обычная молодая семья: мама, папа, двое детей. Младший сын ходит в сад, а у старшей дочери сахарный диабет 1-го типа, и в сад ее не берут: у сотрудников нет нужной квалификации для контроля уровня сахара в крови девочки.
– Дочь ходила в детсад до начала своего заболевания, поэтому рвется туда снова и снова, очень скучает, – рассказывает Анна Ковтун. – Я даже пыталась устроиться в сад на работу, чтобы быть рядом с дочкой, но меня не взяли.
Она настаивает на том, что в детском саду для ее дочери должна быть организована специальная диета и должен присутствовать медработник, который сумеет сделать инъекцию инсулина, оказать Мирославе помощь в случае падения сахара. С этим запросом Анна обращалась к региональному уполномоченному по правам ребенка, в прокуратуру. И наконец, в августе прошлого года пошла в суд. Состоялось уже шесть заседаний.
После новогодних праздников Ковтунам позвонили из комитета по образованию и сказали: «Приводите девочку, в саду все готово к ее приему». Готова, правда, была только дорожная карта сопровождения ребенка, в которой прописывались обязанности родителей и персонала. Те два дня, что Мирослава ходила в сад, Анне пришлось прибегать туда при каждом колебании уровня сахара и самой контролировать состояние дочери. На третий день Анна дочь в садик не повела. А через две недели пришла опека.
Комиссия пришла, потому что в органы опеки поступил донос, сотрудники не говорят от кого: «...имеет место риск угрозы жизни и здоровья» пятилетней девочки. В доносе помянуто также, что мама девочки пыталась в онлайн-группе для родителей детей с СД1 продать тест-полоски, выданные бесплатно. Это отчасти правда.
– Глюкометр, к которому они подходили, сломался, – говорит Анна. – Но я не продала, глюкометр отремонтировали.
Комиссия, которая обследовала условия жизни Мирославы Ковтун, больше ничего криминального не обнаружила. Однако семье, скорее всего, придется прийти на комиссию по делам несовершеннолетних, которая собирается в спорных случаях. Об этом Анне сообщили пока неофициально. Она беспокоится.
Семье Ковтун в судах помогают специалисты Всероссийской организации родителей детей-инвалидов и инвалидов старше 18 лет, нуждающихся в представительстве своих интересов (ВОРДИ). Здесь также встревожены создавшейся ситуацией:
– Очень неприятно, что органы опеки и попечительства используются как рычаг для давления на родителей, – говорит Юлия Панкова, федеральный куратор ВОРДИ по направлению «Здравоохранение». – Случай Анны Ковтун – не единственный, нам известный. Подобное происходит с завидным постоянством и в других регионах: опека приходит в семьи, где родители делают для детей все, что могут, и даже немного больше.
– Комиссия, состоящая из сотрудников органов опеки, полиции и других социальных служб, обязана реагировать на все обращения, в которых сообщается об угрозе жизни и здоровью ребенка, – объясняет юрист благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам».
Если «сигнал» есть, состоится и выезд в семью. Это важно, когда угрозы небеспочвенны и ребенок действительно нуждается в немедленном изъятии. Но, когда угрозы надуманы или даже выдуманы, чтобы запугать родителей, которые слишком настойчиво отстаивают права своих детей, ответственности за ложный донос никто не несет.
– Родителям, которые ведут такую борьбу, стоит готовиться к визитам сотрудников опеки и не паниковать, – говорит юрист.
Таким образом, остается признать, что органов опеки стоит опасаться.
