Жизнь. Продолжение следует

Никита Куртов что-то недоговаривает. Ему уже шесть лет, и он мог бы поделиться кое-какими мыслями и желаниями. Но он, наверное, не хочет. Или не считает это нужным. Он может наизусть рассказать длинное стихотворение дельфину. Или вдруг сам с собой заговорить на английском языке, которому никто его не учил. А потом он снова занимается своими делами, которых у него полно, но что это за дела – не нашего ума дело. Пытались выяснять это, даже собрали почти 200 тыс. руб. через Русфонд. Думали, нужно несколько дорогостоящих курсов лечения задержки речевого развития, пытались восстанавливать центральную нервную систему. Но Никита Куртов явно не готов пока поделиться с человечеством своими наблюдениями и выводами. «Привет!» – радостно говорит он человечеству, если видит его в первый раз. После этого он очень любит прощаться. «Пока!» – говорит Никита Куртов жителям Земли и идет заниматься своими делами. Он просто не рассказывает, какими именно, не видит в этом нужды. →

Человек становится особенным, совершенно исключительным сразу, без каких-либо предварительных условий и в силу непонятных нам причин. Остается только разглядеть и полюбить эту его особенность. Вот, например, красавица Дженнет Базарова. Таких, как она, людей в целом свете известно всего лишь двенадцать. Она еще в шестом только классе, а ее знает почти что вся школа. Рисует. Поет. Бегает с 14-летним другом восьмикилометровые кроссы. Она рассуждает так уверенно, смотрит на жизнь так мудро, что не может быть сомнений: вся вселенная существует сейчас только вокруг нее, ради одной ее слезы или улыбки. →

Сколько требуется слов, чтобы описать жизнь человека? Оставим смысл – с ним, похоже, не разобраться. Возьмем хотя бы само по себе содержание. При известном старании фантазии может хватить на десяток предложений в жанре биографии. И то если добавить антуража. Скажем, жизнь – это маленький город Кашин в Тверской области. Река Кашинка делает здесь последний собственный изгиб в виде сердца перед тем как стать наконец Волгой. 15 тысяч жителей. Ликеро-водочный завод «Вереск». Санаторий курортного типа с грязелечебницей. Следственный изолятор. Магазин «Ярославский бройлер». Воскресенский собор с 76-метровой колокольней и часами. Пустая гостиница «Русь». Сушеные грибы и теплые рейтузы на рынке. Самое процветающее предприятие – городское кладбище. Ну и, разумеется, присутствует быт. Если вы заместитель начальника местного СИЗО, а жена ваша бухгалтер, следует прибавить несколько слов о рыбках в домашнем аквариуме, обоях со строгим узором и картине, изображающей львов. Вот как бывает, было и есть. Один небольшой, крепкий такой абзац. →

Говорят, жизнь – сложная штука. Наверное, говорят, когда в жизни становится трудно разобраться. Страшное делается похожим на обычное, нужное перестает отличаться от напрасного, постоянное кажется случайным. Случается даже, что горе и радость больше не сменяют и не заменяют друг друга, а становятся одним и тем же – простой жизнью, в которой многое сложно понять. →

Может быть, болезнь приходит не только для того, чтобы изменить тебя, все перевернуть в тебе и подчинить новым, своим порядкам. Она переделывает и весь мир вокруг, касается каждой мелочи, любого сиюминутного его проявления и пустякового обычая. Например, по дороге к Татьяне Крюковой и ее сыну в Нижнем Новгороде я зашел в продуктовый магазин купить зефиру в шоколаде – отличная штука к чаю. Чайник закипел, 12-летний Даниил вернулся из школы – обычная как бы ситуация. Но больше я уже не был в том мире, где всего час назад заходил в магазин. →

Алина Деревянко сходила в кино. Какой-то детский мультфильм, кажется, про самолеты. Самое главное, что в середине мультфильма мама Алины, Гуля Деревянко, уснула. И как раз в это время один самолет упал. Дочь сказала матери, что так нельзя – за самолетами надо присматривать, иначе они не держатся в облаках. Мать расчувствовалась, обещала взять себя в руки. Свекровь Галина Борисовна, женщина строгих правил, даже всплакнула, промокнула под очками слезу. А отец Алины, Дмитрий Деревянко, улыбнулся, он человек немногословный, но совершенный оптимист. Кстати, пока ехали в кино из городка Сапожок в столицу области Рязань, а это часа два пути, Алина сказала, что все они – путешественники. →

Питерская коммуналка – длинный коридор, двенадцать дверей. Полумрак обстоятельств. Картонные коробки жизни, тумбочки, стулья, в конце – надежда, яркое окно. Общие для всех туалет, ванная и кухня. Разные для каждого судьбы. Первая дверь налево – комната Юлии Деевой. Здесь две кровати, школьный стол, кресло, книжные полки и игрушки. Когда у Юли родился сын Альберт Москаленко, он уже не дышал. Тяжелые роды, все устали, перепугались, действовали как попало. Мальчик умирал. Альберта вытащили с того света в реанимации, перевели на искусственную вентиляцию легких. Сейчас ему уже семь, пошел в первый класс. Но ходит за руку с матерью, у Альберта – детский церебральный паралич. →

Здоровому человеку трудно представить, как развивается глухота. Наверное, в один из дней что-то незаметно, но окончательно меняется. Становится чуть больше тишины. Той самой тишины, которой иногда так хочется человеку и которой он совсем не знает. Один раз показав себя, она начинает расползаться как чернильное пятно на бумаге. Забирает себе сначала сущие мелочи, из которых устроен мир. Лишает его подробностей, безделиц, невидимых границ. Потом тишина останавливает время. Ничто больше не может иметь привычную природу, оставаться в прежнем порядке вещей: вопрос-задумчивость-ответ. Некого и нечего становится слышать, незачем и невозможно отвечать. Оставшись в тишине, больше нельзя ее нарушить. Выражать себя теперь можно только тишиной. →

Если все до ужаса плохо, очень хочется, чтобы стало хорошо. Это наиболее желанный сценарий, не так ли? Но странно: именно он часто кажется самым скучным и неправдоподобным, особенно если приходится узнавать о нем из книжек, фильмов и газет. Гораздо более честной представляется жизнь, в которой все было изумительно правильно, как вдруг превратилось в кошмар. Тогда вот она, подлинная драматургия – в подмосковной Лобне, в семье Ильи Райвича и Вероники Подвербной. Он – детский стоматолог, она – стюардесса «Аэрофлота». Молодые прекрасные люди, красивая любовь. Она приходит к нему на прием в стоматологию, возникает дружба, потом чувство, начинается роман. И вот уже картины безмятежной совместной радости: благополучная семья, просторная квартира с эркером в кирпичном доме на улице Ленина, долгожданный сын по имени Лев. Счастье! Длится оно три дня. Прививки. Менингит. Реанимация. Гидроцефалия. Изменение формы черепа. Больницы. Врачи. Операции. Обращение за помощью в благотворительные фонды. Специальный ортопедический шлем. Неизвестные последствия для организма ребенка. →