Акции

У Сони Третьяковой из Барнаула поясничный сколиоз 3-й степени. Первые признаки появились, когда ей было всего шесть. Врачи так и не смогли остановить развитие сколиоза консервативными методами, нужна операция. Вот только делать ее можно по-разному. Традиционный способ – намертво соединить позвонки между собой с помощью металлических шурупов и стержней. Есть другой вариант: использовать гибкий шнур – корд. Позвоночник сохранит подвижность, а искривление сразу уменьшится и будет дальше уменьшаться по мере роста Сони. Технология называется Vertebral Body Tethering (VBT), государство ее не оплачивает, а меж тем надо спешить: операцию лучше делать, пока Соня еще растет. →

Из письма Екатерины Даниловой, мамы Артема: «Сын родился с подвернутыми стопами, они были согнуты, как крючки. Рано начали лечение, первый год Артемка провел в гипсе. Потом ему сделали операцию по рассечению мышц и сухожилий и опять загипсовали. Стопы выпрямились, и сын начал ходить у опоры еще в гипсах. А в год и семь месяцев пошел самостоятельно, в ортопедической обуви. Ее шили на заказ, но теперь Артем стесняется ее носить, а обычные ботинки ему не подходят. Голени у сына тонкие, свод стопы высокий. Он регулярно проходил курсы массажа и лечебной физкультуры, но с наступлением переходного возраста ноги стали болеть, правая стопа снова начала подворачиваться внутрь...» →

Из письма Эллы Долговой, мамы Матвея: «Матвей родился слабым, с воспалением легких, его сразу подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. С трех месяцев сын без конца болел, в два года у него возникла бронхиальная астма. Приступы бывали настолько сильными, что Матвей часто оказывался в реанимации. Он находился под постоянным наблюдением врачей, принимал лекарства, и понемногу мы научились справляться с астмой. Но в последние годы состояние сына ухудшилось. Препараты перестали помогать, начали отекать ноги, снижаться зрение, появились кожные высыпания. Врачи из Центра имени Дмитрия Рогачева провели Матвею расширенный генетический анализ, и он показал, что у сына первичный иммунодефицит...» →

Маша Сюткина живет в селе Соловьевка на Сахалине с родителями и старшей сестрой. У девочки синдром короткой кишки – она не может полноценно усваивать материнское молоко или смесь. Из-за этого Маша плохо растет и никак не наберет нужный вес. Ей жизненно необходимо специальное внутривенное питание и расходные материалы для его введения на полгода, а также лекарства. Стоит все это больше 1,7 млн руб. Без нас Сюткиным не справиться. →

Из письма Анастасии Сайфуллиной, мамы Даниила: «В два месяца у сына начался дерматит, затем на коже даже от самого легкого ушиба стали появляться синяки. Даня ослаб, простуды шли одна за другой. Тогда врачи назначили анализ крови. Он показал, что уровень тромбоцитов – клеток, которые отвечают за свертываемость крови, у Дани критически низкий. Любая царапина или ушиб могут вызвать опасное для жизни кровотечение. Нас направили на обследование и лечение в Центр имени Дмитрия Рогачева в Москве...» →

У Камиля Хусниярова из поселка Нового, что в Удмуртии, тяжелый порок сердца. Когда Камиль был младенцем, врачам пришлось переставить легочный клапан в его сердце на место аортального. А на место легочного имплантировали кондуит – протез, сделанный из вены быка. Беда в том, что протез не растет вместе с мальчиком и, более того, изнашивается просто от времени. Поэтому первый кондуит пришлось поменять всего год спустя после операции, а второй кондуит нужно менять прямо сейчас, потому что Камиль синеет и задыхается от любой мало-мальской нагрузки. А просто играя с друзьями, рискует жизнью. С новым же кондуитом будет опять кататься на велосипеде и коньках. →

Гена Мяснов вместе с родителями и старшим братом Левой живет в селе Вознесенка в Красноярском крае. Правда, дома он уже давно не был: мальчик больше месяца в Москве, его готовят к пересадке костного мозга от неродственного донора. По-другому с острым лимфобластным лейкозом, который мучает Гену с двух лет, не справиться. Государство оплачивает трансплантацию, но не оплачивает ни подбор донора, ни его активацию, ни доставку трансплантата в клинику. Тут нужна наша помощь. →

Эрдэни живет в Бурятии, в селе Жаргаланта, что в девяноста километрах от Улан‑Удэ, с мамой, бабушкой, дедушкой и младшим братом. После тяжелой черепно‑мозговой травмы Эрдэни потерял способность двигаться и говорить. Усилия врачей дали результат: теперь мальчик с помощью мамы может недолго посидеть в кресле, шевелить пальцами правой руки и двигать ногой, уже узнает родных. Возвращаться к жизни, очень постепенно, ему помогают специалисты подмосковного реабилитационного центра «Три сестры». Эрдэни уже прошел здесь курс восстановительного лечения, его необходимо продолжить. Но лечение стоит дорого, в семье нет таких денег. →

Из письма Марии Гамзиной, мамы Миши: «Миша родился с двусторонней расщелиной верхней губы, нёба и альвеолярного отростка, на нижней губе образовался свищ. С трехмесячного возраста перенес четыре операции: зашили губу и провели пластику носовой перегородки и нёба, устранили свищ. Миша очень старательный и терпеливый, учится в первом классе и в музыкальной школе. Занимается с логопедом и говорит уже разборчиво, но гнусавит. После пяти лет начали лечение у ортодонта в московском Центре челюстно-лицевой хирургии и жалеем, что не сделали этого раньше...» →