Акции

Из письма Ольги Сережкиной, мамы Кати: «Катя родилась с двойным обвитием пуповиной, но задышала сама. Врачи поставили диагнозы „раннее органическое поражение центральной нервной системы“, „двусторонняя пяточно-вальгусная деформация стоп“. С самого рождения на ножки дочери накладывали гипсовые повязки и лонгеты, чередовали это с массажем и курсами реабилитации. К году стопы удалось выпрямить. Ходить Катя начала лишь в три с половиной года. И состояние ее стоп сразу стало ухудшаться: пятки пошли вверх, стопы заваливались внутрь...» →

Римма Митрошенко из Томска только пошла в школу, когда ее мама Рита стала замечать, что лопатки у дочки выпирают из спины, как маленькие крылышки. Так начался сколиоз. В борьбе с ним прошло девять лет, консервативное лечение так и не помогло. Сейчас Римме 16, искривление приближается к 4-й, самой тяжелой степени. Исправить дело теперь способна только операция. Ее можно сделать по новой щадящей технологии Vertebral Body Tethering (VBT), сохраняющей подвижность позвоночника. Беда в том, что в программу ОМС такие операции пока не входят. →

Вениамин Харлашин родился в городе Киселевске Кемеровской области. Но дома он пока еще не был, хотя там его с нетерпением ждут папа и старший брат. Все месяцы своей жизни Веня провел с мамой в больнице, перенес несколько операций. У мальчика синдром короткой кишки, его организм не усваивает обычную пищу. Вене требуется специальное питание, которое вводится внутривенно, а также лекарства и расходные материалы. Государство поддерживает детей с таким диагнозом, но на оформление всех документов нужно время. Давайте поможем купить Вене все необходимое на полгода, чтобы он смог расти и развиваться дома, дожидаясь государственной помощи. →

Из письма Юлии Бонадыковой, мамы Алены: «Алена родилась без ушных раковин, с недоразвитыми слуховыми проходами и расщелиной нёба. В полгода на дочку надели слуховые аппараты костной проводимости, и у нее стала развиваться речь. В два года закрыли расщелину нёба. Смена зубов проходила болезненно, на нижней челюсти зубы росли неровно, нарушился прикус. Алена не могла жевать, с трудом глотала. Московские врачи поставили ей диагноз „синдром Тричера Коллинза“. Патология не влияет на умственное и физическое развитие, но дефект лицевых и других костей черепа уродует дочку...» →

Алене шестнадцать, она из Владивостока. У девочки острый миелобластный лейкоз – рак крови, и химиотерапия далась ей очень тяжело. Из возможных осложнений химии, каждое из которых само по себе способно убить, с Аленой случились все. Жуткий стоматит, когда язвами покрыты изнутри весь рот и все горло, был. Воспаление легких было. Почки отказывали. Высокую температуру Алена приучилась даже уже и не считать тревожным симптомом. Наконец наступила ремиссия, то есть рак временно отступил – ненадолго Алена здорова. Но рецидив неизбежен: рак обязательно вернется, если не сделать трансплантацию костного мозга. Поэтому сделать ее нужно обязательно. →

Арина Михайлова живет в селе Белогорье Белгородской области с мамой и старшей сестрой. У девочки несовершенный остеогенез – очень хрупкие кости, которые могут ломаться от любого неосторожного движения. Она и родилась уже с переломами. С восьми месяцев Арину лечат в московской клинике Глобал Медикал Систем (GMS Clinic). Девочка перенесла три операции, ей укрепили оба бедра и левую голень телескопическими штифтами Fassier-Duval. Такой штифт дорого стоит, но он раздвигается по мере роста костей, не требуя частых замен, что особенно важно для хрупких пациентов. Теперь Арине нужна такая же операция на правой голени – правая нога отстает от левой в росте, все сильнее деформируется, девочке трудно и больно ходить. Но эта операция стоит больше 2 млн руб., у Михайловых таких средств нет. →

Из письма Романа Медина, папы Ярослава: «В марте прошлого года Ярослав тяжело заболел. Поднялась температура, заложило нос, лимфоузлы под челюстью опухли. Хирург, к которому мы обратились, назначил антибиотик, но лучше не стало, на теле сына появились красные точки. Ярославу провели анализ крови, и оказалось, что уровень лейкоцитов у него гораздо выше нормы. Взяли пункцию костного мозга – и диагностировали рак крови! Это было ужасное потрясение для нашей семьи. Целый год сын провел в больнице, проходил химиотерапию. Лечение шло долго, но помогало, рак отступил. К сожалению, этой весной Ярослав перенес коронавирусную инфекцию. И после этого случился рецидив: рак вернулся...» →

Артем живет в Москве с папой и бабушкой. Он общительный и дружелюбный, с увлечением рисует и собирает пазлы, любит играть с друзьями на детской площадке. Хотел бы и бегать, и гонять мяч наравне с ними, но ноги подводят – мальчик сильно хромает, стопы подворачиваются внутрь. Они у Артема деформированы с рождения, лечение помогало лишь на время, а сейчас, когда мальчик активно растет, ходить ему все труднее. Ноги болят, он не может наступать на полную стопу, спотыкается. Ярославские хирурги готовы провести Артему сложную операцию, которая позволит выправить стопы. Но ее стоимость без малого полмиллиона рублей. У папы Артема таких денег нет. →

Из письма Кермен Очировой, мамы Сангаджи: «Сразу после рождения малыша я заметила, что голова у него странной формы – лоб и затылок вытянуты. Врачи сказали, что он это перерастет и все придет в норму, но деформация не уменьшалась. Мы обратились к нейрохирургу, провели обследование, и Сангаджи поставили диагноз „cиностоз сагиттального шва, скафоцефалия“, то есть раннее сращение теменных костей, которое препятствовало росту и развитию мозга. Чтобы исправить этот дефект, потребовалась операция...» →