23.11.2007
ТАКАЯ БОЛЬШАЯ УДАЧАМы рассказали о беде трехлетнего Дениски Кухтина из Саратова в газете «Коммерсантъ» и на сайте 9 ноября. У Дениса острый лимфобластный лейкоз, по жизненным показаниям необходима пересадка чужого костного мозга. Публикация получила много читательских откликов, вся сумма на лечение собрана (30 тыс. евро), так что проблем с оплатой поиска донора немецкому Фонду Морша больше не существует. Это большая удача. И вот еще радость: по словам врачей, Дениска может получить даже полностью совместимого неродственного донора.
Для мальчика обнаружены сразу несколько потенциальных доноров, сообщил нам заведующий отделением онкогематологии-16 Российской детской клинической больницы Дмитрий Литвинов. Накануне публикации под гарантии Российского фонда помощи немцы начали поиск, обычно он занимает несколько месяцев. А господин Литвинов еще говорит, что "высока вероятность нахождения даже полностью совместимых доноров". Денис хорошо себя чувствует, вчера начат очередной курс химиотерапии.
Пожертвований для Дениса собрано даже на 10 тыс. евро больше. И если не будет возражений читателей, "излишки" пойдут на поиск донора для Володи Русакова (18 лет, острый лимфобластный лейкоз, Санкт-Петербург). Спасибо.
9.11.2007
ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Денису Кухтину нужна трансплантация костного мозгаМальчику три с половиной года. У него рано рецидивировавший острый лимфобластный лейкоз. То есть лейкоз вернулся после химиотерапии. И это очень плохо, что лейкоз вернулся быстро - не прошло и двух месяцев. Даже после трансплантации костного мозга быстро рецидивировавшие лейкозы вылечиваются лишь в сорока процентах случаев. Надежда на то, что саратовские врачи, лечившие Дениса, прежде чем он попал в московский Институт детской онкогематологии, ошиблись, и у мальчика не рецидив, а его просто не долечили. Тогда шансов выжить у Дениса больше, чем сорок из ста.
Денис сидит на кровати в Институте детской онкогематологии и спуститься с кровати не может, потому что пристегнут к капельнице пластиковой трубкой через катетер, введенный в подключичную вену. Сидит и рассказывает мне про машину и про автобус. Про машину Денис рассказывает, что оторвал от нее колеса, и что прибежали гаишники и стали его ругать.
- Ты про настоящую машину рассказываешь или про игрушечную? – спрашиваю я.
- Про настоящую, - уверенно говорит Денис. – Про железную. С резиновыми колесами. Я их оторвал.
- Как же тебе удалось оторвать колеса от настоящей машины? Ты силач или автослесарь? И потом, как тебя отпустили гулять на улицу?
Денис настаивает, что машина была самая настоящая, и колеса самые настоящие, а про улицу, печально глядя в окно, Денис говорит, что там, на улице его дом. А мама Дениса улыбается, шепчет мне, что мальчик полгода не выходил из больничной палаты, и просто забыл, что бывают настоящие большие машины. Настоящей он считает всякую машинку металлическую, тогда как игрушечной - всякую пластмассовую.
- Как же тогда, - спрашиваю, - прибежали гаишники? Они что были маленькие, как Мальчик-с-пальчик?
- Нет, - говорит Денис, - гаишники были большие. Они на автобусе приехали.
И многозначительно указывает мне на игрушечный автобус. Автобус, если запустить его по простыне, начинает жужжать, как будто внутри у него работает неигрушечной какой-то мощности дизельный двигатель. Автобусик жужжит, но Денис на своей трехлетнем языке уверяет меня, что на самом деле автобус поздравляет его с днем рождения, причем по-английски.
Я думаю, что, может быть, мальчик бредит. Но мама Дениса улыбается. Сегодня Денис чувствует себя хорошо. Это вчера, когда Дениса присоединили к капельнице и стали вводить обязательный при лечении рака крови, но очень токсичный препарат, мальчик вдруг побледнел, завалился на спину, схватился руками за горло, стал кричать «Больно! Больно!» и потерял сознание. Прибежавшие на помощь врачи намерили Денису артериальное давление сорок на одиннадцать. Это был анафилактический шок. Третий анафилактический шок в жизни мальчика, которому три с половиной года. Первый анафилактический шок случился с Денисом в Саратове. Испугавшись, саратовские врачи тогда отменили мальчику необходимое лекарство, так что теперь непонятно, действительно ли у него ранний рецидив или просто его первый лейкоз нельзя признать толком вылеченным. Посчитав возвращение бластов рецидивом, саратовские врачи сообщили Денисовой маме, что у мальчика нет надежды, что нового курса химиотерапии мальчик не переживет, и в Москву ехать отсоветовали, поскольку в Москве, дескать, лечат всеми теми же лекарствами и по тем же протоколам.
- Нет, - говорит Денисова мама, - в Москве все по-другому. Когда у нас в палате вчера была реанимация, я поверила, что все по-другому.
Увидев, как ловко врачи проводят реанимацию прямо в палате, убедившись, что никто из врачей и сестер не требует с нее подарков и денег, наслушавшись от врачей серьезных выговоров за то, что разрешала мальчику ползать по полу и потом тянуть немытые руки в рот, эта женщина, кажется, поверила, что перед ней не доктора, а боги. Правда же заключается в том, что они не боги, а доктора. Прежде чем ввести меня в палату к Денису, главный врач отделения Дмитрий Литвинов печально пожимал плечами и считал шансы: если это ранний рецидив, то сорок из ста, если саратовские врачи ошиблись, то шансы возрастают, но не сильно - пятьдесят процентов, шестьдесят, может быть, семьдесят. Мальчик будет в большой опасности, даже если найти ему в Германии за 15 тысяч Евро донора костного мозга и еще на 15 тысяч накупить лекарств, без которых трансплантацию провести невозможно. Мальчик будет отчаянно рисковать, но если не трансплантация, он наверняка не доживет до своего четвертого дня рождения.
Его игрушечный автобус ездит по простыни и жужжит. Показывая мне на автобус, Денис говорит:
- Ты слышал? Он поздравляет меня с днем рождения!
Я думаю, что мальчик бредит после перенесенного накануне анафилактического шока. Но на крыше автобуса есть маленькая кнопка.
- Послушай! – говорит Денис.
Он нажимает кнопку, и автобус говорит:
- Happy birthday!
ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН,
специально для Российского фонда помощи.
ДЛЯ СПАСЕНИЯ ТРЕХЛЕТНЕГО ДЕНИСА КУХТИНА
НЕ ХВАТАЕТ 693 185 РУБ.«Это на редкость тихий и трогательный малыш», - говорит заведующий отделением онкогематологии-16 Российской детской клинической больницы (РДКБ) Дмитрий Литвинов. У Дениса Кухтина острый лимфобластный лейкоз, причем «к несчастью с «очень ранним рецидивом». Единственным спасением для всех пациентов с таким диагнозом является трансплантация костного мозга от здорового донора. Никто из родных Дениса в качестве такого донора не подошел, поэтому предстоит поиск неродственного. Как обычно, российские онкологи заказывают такой поиск в европейском банке данных (Фонд Стефана Морша, Германия).
Под гарантии клиники и Российского фонда помощи немцы согласились начать поиск немедленно. Вчера врачи отправили кровь Дениски самолетом в Германию. Если повезет и донор отыщется быстро, то мальчика немедленно переведут в отделение трансплантации. «Хотя бы тут проблем не будет», - заявил господин Литвинов. Помимо донорского мозга потребуются еще лекарства - кансидас, вифенд во флаконах и таблетках, а также иммуноглобулин.
Сама пересадка бесплатна для больного, но вместе с поисками донора и лекарствами она обойдется Кухтиным в 975 050 руб. Родителям Дениса это не по карману: «при огромном желании мы не в состоянии собрать такие деньги», - написала нам в фонд мама малыша Вика Кухтина. Вика работает заведующей ветеринарной лабораторией, ее оклад 3 тыс. руб., муж сейчас остался без работы, в семье есть еще десятилетняя дочь.
Как обычно, наш постоянный партнер - компания «Ингосстрах» внесет $11500. То есть не достает еще 693 185 руб. Пожертвования в евро можно отправить напрямую в Фонд Морша, для рублевых переводов мы открыли в московском Сбербанке счет маме мальчика Вике Владимировне Кухтиной. Любая ваша помощь будет с благодарностью принята.
Экспертная группа Российского фонда помощи
