29.06.2007Восьмилетний Богдан Чесноков получит высококачественный эндопротез. Этот товар американской компании обладает способностью расти вместе с больным ребенком, не требуя вскрытия ноги для механической раздвижки. У Богдана саркома Юинга, и чтобы спасти ногу, надо удалить пораженную часть ноги. Протез стоит 1,08 млн. руб. Мы рассказали о беде мальчика впервые 15 июня, удалось собрать 872 тыс. руб. и последние 208 тыс. руб. сегодня, 29 июня, переведет один из наших читателей. Как фонду заявил поставщик, протез уже заказан и прибудет в Москву 25-27 июля.
«Коммерсантъ» №102 [3678] 15.06.2007
ПРОПАВШЕЕ ПИСЬМО
Богдану Чеснокову нужно спасти от ампутации ногуМальчику восемь лет. У него Саркома Юинга. Раковая опухоль на ноге, на большой берцовой кости слева. Мальчик перенес четырнадцать курсов химиотерапии, но болезнь рецидивировала, и нужна операция. Выбор у врачей простой: либо ампутация ноги, либо вживление раздвижного онкологического эндопротеза коленного сустава. Эндопротез умеет расти вместе с растущим ребенком. Ампутированная нога расти не умеет.
- Зачем ты стоишь на голове?
- Это гимнастика.
- Какая гимнастика?
- Чтобы нога не болела.
- Почему у тебя болит нога?
- Я ударился.
- Ты помнишь, как ты ударился?
- Не помню.
На койке в онкологической палате Третьей городской больницы города Костромы восьмилетний Богдан Чесноков стоит на голове. Это действительно гимнастика. Мальчик живет по разным больницам уже три с половиной года, и я не знаю, действительно ли эта йога помогает от саркомы Юинга, но если бы мальчик не двигался и не занимался гимнастикой, он бы атрофировался давно до состояния скелета.
Его болезнь действительно началась с синяка. Мама Богдана Елена Сергеевна рассказывает, что три с половиной года назад мальчик бегал по квартире с младшей сестренкой Ксенией и больно ударился ногой об угол дивана. Сначала был просто синяк. Потом синяк припух. Потом синяк стал каким-то таким, каким вообще-то синяки не бывают. Мама не может описать особенностей синяка. Богдан синяка не помнит.
- Ты помнишь, какой у тебя был синяк?
- Не помню.
Елена Сергеевна рассказывает, что синяк на ноге был вовсе не причиной, а поводом для того, чтобы развилась саркома.
- Наверное, - говорит Елена Сергеевна, - это потому так получилось, что у нас в области радиация повышенная. Потому что в роду у нас никто никогда саркомой не болел. Все были богатыри и долгожители. До ста лет доживали.
Три с половиной года назад, когда костромские врачи диагностировали Богдану саркому, Елена Сергеевна работала в совхозе на пяти работах. Она перечисляет. Я не очень разбираюсь в сельскохозяйственных специальностях. Я запомнил только, что она работала главным, кажется, агрономом и завскладом, кажется, запчастей для машинно-тракторной станции. Когда ребенок заболел и потребовалось проводить с ним много времени, Елена Сергеевна со всех своих руководящих должностей уволилась. Она говорит:
- Я не могла работать уже с утра до ночи. Я устроилась почтальоном. Утром почту разнесла, и весь день с ребенком.
Я пытаюсь говорить Елене Сергеевне, что зря она уволилась в почтальоны, что по закону государство должно было бы сто двадцать дней оплачивать ей больничный по уходу за ребенком. Хотя бы сто двадцать дней. И чем зарплата выше, тем больше платят по больничному. Но Елена Сергеевна возражает, что, дескать, неприлично получать с государства деньги, если не работаешь.
Еще минуты через две выясняется, что когда Богдана положили в московский онкоцентр на Каширке, и мама должна была ехать вместе с сыном, Елена Сергеевна уволилась и из почтальонов.
- Зачем же вы уволились? - спрашиваю. - Вам бы оплачивали больничный.
- Мы же в деревне живем, - Елена Сергеевна пожимает плечами.- На почте всего три почтальона. Если бы я не уволилась, двум другим почтальонам пришлось бы разносить мою почту вместо меня. И они бы обиделись. И весь совхоз обиделся бы на меня, потому что я деньги получаю, а работают за меня другие.
У Чесноковых совсем не было денег. Елена Сергеевна говорит, что поскольку она все время была с сыном в больнице, пришлось расстаться с мужем. А младшую дочь Ксению пришлось пока отдать в приют. Елена Сергеевна говорит, что для тех детей, чьи братья или сестры лечатся от онкологических заболеваний, есть в Костроме специальный приют. Потому что очень часто отцы оставляют свои семьи, когда кто-то из детей заболел раком.
В своей совхозной квартире Елена Сергеевна несколько лет не платила за свет и тепло. Образовались огромные по совхозным меркам долги. Елена Сергеевна рассказывает, что, подождав пару лет, совхоз согласился принять у семьи Чесноковых квартиру в зачет долгов и выдать им взамен квартиры сарай без света и тепла, так что долгов сделать не из чего.
В прошлом году бывшие сослуживцы Елены Сергеевны рассказали ей, что на почте устраивается детский конкурс. Дети писали письма в Великий Устюг по официальному адресу Деда Мороза. По условиям конкурса тот ребенок, который напишет письмо лучше всех, должен был получить от Деда Мороза подарок – какую-нибудь чудесную игрушку.
Богдан теперь уже не помнит, какое именно написал Деду Морозу письмо. Но Елена Сергеевна цитирует по памяти: «Дорогой Дед Мороз. Пожалуйста, не дари мне никаких подарков, никаких игрушек, и даже игровую приставку Сега мне не надо. Сделай, пожалуйста, так чтобы я был здоров».
Вероятно, письмо не дошло.
Валерий ПАНЮШКИН
специально для Российского фонда помощи
ДЛЯ СПАСЕНИЯ 8-ЛЕТНЕГО БОГДАНА
НЕ ХВАТАЕТ 562 ТЫС. РУБ.По словам ведущего научного сотрудника отделения опухоли опорно-двигательного аппарата НИИ им. Н.Н. Блохина Надежды Ивановой: «у Богдана Чеснокова саркома Юинга большеберцовой кости слева - редчайшая патология». Год назад мальчика лечили в родной Костроме, на Каширку он попал с рецидивом, но здесь удалось добиться «выраженного положительного эффекта».
Сейчас мальчик в Костроме, в третьей горбольнице ему проводят второй курс химиотерапии. Это поддерживающая терапия, говорит госпожа Иванова: «опухоль уже не пальпируется, что очень хорошо. Но она остается в кости, в таких случаях кость удаляют полностью и заменяют протезом». Опухоль уже настолько мала, что Богдана можно оперировать и ставить эндопротез.
Чесноковы поставлены перед выбором. Бесплатный протез гарантирован госбюджетом, но он нередко ломается, а главное, ребенок растет, и протез приходится раздвигать, вскрывая всякий раз ногу. Эти операции придется делать, как минимум, раз в год, «а то и раз в полгода, в зависимости от скорости роста мальчика».
И есть платная версия: раздвижной «растущий» протез производства компании Райт (США). Врачи настоятельно рекомендуют именно его, потому что его раздвижка проводится незаметно для ребенка. «С этим протезом больше никаких операций и максимальная надежность, - говорит госпожа Иванова, - если только пациент не попадет в экстремальную ситуацию, например, в автокатастрофу». Уже через две недели дети с таким эндопротезом ходят как ни в чем ни бывало и забывают о нем.
Чесноковы, к несчастью, не в состоянии оплатить такую покупку. Они живут в одной из деревень Костромской области, где работа - большая редкость. Мама Богдана Елена Сергеевна одна воспитывает двоих детей. Эндопротез стоит 1,08 млн. руб. Как всегда, наш постоянный партнер инвестиционная группа «Капиталъ» внесет $10 тыс. И еще $10 тыс. предложил читатель, пожелавший остаться неназванным. Таким образом, для спасения Богдана не хватает еще 562 тыс. руб.
Помощь можно перечислить поставщику протеза либо на московскую сберкнижку Елены Чесноковой. Банковские реквизиты есть в фонде.
Экспертная группа Российского фонда помощи
