ДЕВОЧКА И СМЕРТЬ

30.08.2004

НАДЯ КОЛЬЦОВА: ГРИБКИ ПОД КОНТРОЛЕМ

Трехлетняя Надя Кольцова с диагнозом апластическая анемия (костный мозг не продуцирует клетки крови) наконец-то чувствует себя лучше. «Надя чувствует себя хорошо», — сообщил заведующий отделением Российской детской клинической больницы (РДКБ) Михаил Масчан: «грибковая инфекция взята полностью под контроль, борьба с основным заболеванием продолжается». В соответствии с протоколом этой борьбы у Нади был подавлен иммунитет, что и привело к развитию грибков. Требовался кансидас, суперсредство от них, но госбюджетная РДКБ его не закупает, слишком дорого: только для Нади требовались $23 тыс. Впервые мы рассказали об этом 28 июля, и наши читатели собрали даже больше.

Пока Надин костный мозг еще не заработал. Михаил Масчан говорит: «до трех месяцев можно ждать самостоятельного восстановления кроветворения. Если не восстановится, то Наде предстоит пересадка костного мозга. Это дорогой вариант спасения, но финансово мы хорошо подстрахованы вашими читателями. У Нади лекарств достаточно, чтобы дождаться любого решения».

Ваших денег хватило на кансидас и для 9-летнего ярославца Руслана Семедова. Полтора года назад он заболел почечной недостаточностью и год был на диализе. Потом ему пересадили почку мамы. Но у мальчика развилась недостаточность костного мозга и грибковая инфекция. В РДКБ он поступил в крайне тяжелом состоянии. Ваш кансидас позволил провести Руслану 20 августа пересадку костного мозга от мамы. «Состояние малыша пока очень тяжелое, но мы надежды не теряем. Его организм борется из всех сил», — сообщает Михаил Масчан.

ДЕВОЧКА И СМЕРТЬ

У Нади Кольцовой кончилось лекарство

Надя Кольцова

Наде Кольцовой три года. Три месяца назад она заболела анемией. Костный мозг перестал вырабатывать кровь. Три недели у нее была температура 40 из-за грибка. Она живет, пристегнутая через катетер в шее пластиковой трубкой к капельнице. Ей каждые три дня переливают тромбоциты и каждый день антибиотики и противогрибковый препарат «Кансидас». Так вот — «Кансидас» закончился.

У Нади есть маленький стерильный пластмассовый браслет. Мама говорит:

— Надя, ты села на браслет, слезь скорее. У тебя сейчас от него синяк на попе будет.

Мы разговариваем в изолированном боксе отделения гематологии детской клинической больницы. На мне халат, бахилы, маска. Потому что у маленькой Нади совсем нет иммунитета. Надина мама рассказывает мне, как готовит для Нади еду в стерильной посуде, и что кукол Наде разрешают только таких, которые могут быть простерилизованы, и что воздушные шарики, которыми украшен больничный бокс, надо каждый день протирать спиртом.

А Надя рассказывает мне про Карлсона, как он ловил рыбок в аквариуме, а потом улетел, но обещал вернуться. Надя слезает с кровати, чтобы показать мне, какие барашки вышиты у нее на тапочках. И мама говорит:

— Осторожно не наступай на хвостик.

Хвостиком они называют пластиковую трубку капельницы. Трубка длиной метра два тянется от укрепленных на металлической стойке флаконов с лекарствами, ныряет Наде под майку и заканчивается у Нади на шее под куском пластыря, где введен в вену катетер. Надя почти не замечает катетера. Это лучше, чем двадцать раз в день колоть вены на руках. Всякому входящему в бокс человеку Надя говорит вместо «здравствуй»:

— Не надо меня колоть.

Надина мама рассказывает, что три месяца назад стала замечать у дочки на руках и ногах беспричинные синяки. А потом однажды ехали в детский сад, и у Нади пошла кровь носом. А потом все очень быстро развивалось: высокая температура, больница в Хабаровске (они из Хабаровска), состояние тяжелое, пункция, то есть проба костного мозга, которую делали толстой иглой без наркоза, потому что не было времени давать наркоз. Потом — на самолет и в Москву. Надя рассказывает, что в аэропорту было интересно смотреть на самолеты, и на грузовички, развозившие чемоданы. А когда самолет взлетел, на облака, говорит Надя, смотреть было не интересно, потому что облака одинаковые. А Надина мама говорит, что просто в аэропорту Хабаровска действовала еще жаропонижающая таблетка, а в воздухе опять поднялась температура, и сбить температуру удалось только к Москве, поэтому девочке понравились аэропорты и не понравились облака.

Надина мама рассказывает, что когда началось лечение, к Наде нельзя было прикоснуться, у нее все болело, и особенно больно было, когда меряют давление, а давление меряют каждый день. Два месяца девочка ничего не ела, только лежала, почти не шевелясь. И еще была сыпь.

Доктор говорит, что сыпь — это колонии грибка под кожей. Он говорит, что сыпь заметили очень быстро. Он говорит, что если ребенок заболел анемией, в восьмидесяти процентах случаев ребенка можно вылечить. Специальными лекарствами уничтожают иммунную систему, и месяцев через пять костный мозг начинает снова вырабатывать кровь. А эти пять месяцев надо жить в изолированном боксе под капельницей и без иммунной системы. Через капельницу каждые три дня переливают компоненты крови и антибиотики. И главное — избежать грибка. И с каждым днем вероятность заболеть грибком все больше, а в пяти месяцах 153 дня.

Надя, к сожалению, заболела грибком очень быстро. Но к счастью сыпь заметили в первые сутки. Благодаря этому температура под сорок держалась всего две с половиной недели. Заметили бы сыпь на вторые сутки или на третьи, температура под сорок держалась бы полгода. И еще Наде очень повезло, что от кого-то из прежних пациентов в отделении общей гематологии осталось десять флаконов противогрибкового препарата «кансидас».

Доктор рассказывает, что на Надин грибок обычное лекарство «дифлюкан» не действует, а «кансидаса» больше нет. Доктор рассказывает, что если уж ребенок заболел грибком, то в эти пять месяцев, которые надо ждать пока костный мозг станет снова вырабатывать тромбоциты и гранулациты, грибок вернется еще несколько раз, а «кансидаса» больше нет. Доктор рассказывает мне, что такое трансфузионная независимость. Это начало выздоровления. Это когда тромбоцитов и гранулацитов еще очень мало в крови, но их уже не нужно переливать через два дня на третий. Это еще не скоро. А «кансидаса» уже нет.

Врачи и медсестры приносят Наде поиграть стерильные шприцы без иголок, пластырь, трубки от капельниц. Надя лечит своих стерильных кукол и говорит, что у нее очень красивая больница. В игрушечной больнице для кукол не бывает, наверное, перебоев с игрушечным «кансидасом».

Чтобы победить грибковую инфекцию

у Нади Кольцовой, надо 349 800 рублей

У трехлетней Нади Кольцовой апластическая анемия — злокачественное заболевание крови, при котором костный мозг не продуцирует клетки крови. По словам врача отделения общей гематологии РДКБ Ольги Воронковой Надя получила курс имунносупресстивной терапии и <теперь все ждут ответа>, когда Надин костный мозг вновь начнет нарабатывать клетки крови. Пока ответ не получен. Это может произойти в любой день, но обычно доктора ждут до 160 дней. У Нади позади только два месяца. У нее <низкие лейкоциты, на фоне которых она и подхватила грибковую инфекцию>. Теперь ее жизнь под угрозой.

Наиболее эффективное, практически абсолютное средство от грибковой инфекции — кансидас. К несчастью, в больнице, которую содержит федеральный бюджет, кансидаса сейчас нет. Одного флакона этого препарата в 50 мг хватает на два дня. Он стоит 17 490 рублей. Наде требуется 39 флаконов, это 682 110 рублей. 332 310 рублей вносит страховая компания <Ингосстрах> в соответствии с нашим договором (подробности — здесь). Таким образом, недостает еще 349 800 рублей. Пусть вас не смущают размеры этой суммы. Любая помощь будет принята с благодарностью. Деньги можно перечислять как московскому поставщику препарата, так и Надиной маме Анне Кольцовой. Счет от поставщика и банковские реквизиты Анны есть в Российском фонде помощи.

Экспертная группа Российского фонда помощи