30.08.2013
Прямая речь
— Нравственно ли приравнять расходы некоммерческого сектора к расходам коммерческого?
Дэн Паллотта
Апартеид для НКО – навсегда?
Почему благотворительные организации не меняют мир
→ /issues/354
|
Стивен Пиджен, член попечительского совета Института фандрайзинга (Лондон, Великобритания):
— Да, это корректно. Сотрудникам благотворительной НКО надо платить хорошо. Не как нефтяникам, но хорошо. Проблема вот в чем: когда вы покупаете бензин, то знаете, за что платите, а когда жертвуете в фонд, то ничего не покупаете. Люди считают, будто фонд должен работать бесплатно, и я пробую переубедить их. Но я не отдам деньги в НКО, которая хороша как бизнес. Я лучше пожертвую фонду, который максимально урезает свои расходы. Видите, и мое мнение противоречиво. |
|
Владимир Волошин, менеджер по маркетингу компании William Grant & Sons Distillers Ltd:
— Конечно, нравственно. Если бы благотворительная НКО не существовала как структура, не было бы и всего остального. А если она существует, то методы достижения высокой эффективности у нее практически те же, что и на любом производстве. Хорошие результаты появляются тогда, когда люди отдают делу все свое время, когда они инициативны и предприимчивы – и получают за это деньги. Деньги нужны и чтобы выстроить саму организацию, наладить обратную связь. Очень важно, чтобы эти расходы были прозрачны – только так можно укрепить доверие к НКО. А если фонд и работа в нем – это так, хобби, то ничего из этой затеи не получится. |
|
Александр Гордон, телеведущий, журналист, актер, режиссер:
— Если НКО, даже вполне успешная, намерена по-прежнему оставаться некоммерческой организацией, то большую часть денег, сколько бы ей не удалось заработать, она все равно должна отдавать именно на благотворительность. А если заработанное сотрудники НКО предпочитают тратить на себя, то о какой этике тут можно говорить? Это уже не благотворительность, это не НКО, а организация вполне коммерческая. |
|
Евгений Гонтмахер, член правления Института современного развития:
— Тут все зависит от чувства меры. Конечно, в НКО есть люди, работающие «фулл тайм», и они должны получать зарплату. Часть денег идет на содержание фонда – но какая часть? Если зарплаты заоблачные, а штаты раздуты, если под НКО снимаются слишком дорогие офисы, а такие примеры имеются, это производит плохое впечатление. И потенциальный благотворитель, раз столкнувшись с подобными излишествами, будет считать, что все НКО живут не по средствам. Невозможно жестко ограничить расходы НКО, это не государственная организация, за разумностью расходов должны следить учредители, совет попечителей, да и сами сотрудники фондов – ведь большинство из них пришли сюда не за деньгами, а чтобы помогать людям. Проблема эта никогда до конца решена не будет, ни у нас, ни за рубежом. Правила финансового поведения должно выработать само сообщество благотворительных НКО. |
|
Мария Черток, директор CAF РОССИЯ:
— Коммерческие компании имеют один простой показатель – цену их продукции, которая регулируется рынком. Все управленческие расходы «зашиваются» в эту цену и являются частью себестоимости. У НКО тоже есть себестоимость производства общественного блага, а вот рыночного механизма для сравнения «цен» разных «производителей» нет. Мне кажется, все же продуктивнее двигаться в сторону выработки стандартов и экономических показателей для сферы НКО, чем переводить разговор в нравственные категории. |
|
Артем Шадрин, директор департамента Минэкономразвития:
— А как иначе? Должны же люди в НКО есть, пить и одеваться? А сам благотворительный фонд – он ведь должен покрывать свои издержки? Да, в фондах работают и добровольцы, но все же основу любой организации составляют профессионалы, штатные сотрудники, и им, конечно, надо платить нормально. А вот какую именно часть пожертвований – на этот счет есть установленные законом ограничения. |
|
Олег Алексеев, вице-президент, главный управляющий директор по образованию и исследованиям Фонда развития Центра «Сколково»:
— Я уже больше 15 лет слышу вздохи благотворителей, которым не нравится, что часть их денег тратится не на нуждающихся, а на работу фондов, которым они пожертвовали средства. Но как же иначе? Кто будет искать объект благотворительности, в частности, – больных детей? Кто проверит, вправду ли этот ребенок существует и нуждается в помощи? Кто найдет клинику, и не просто хорошую, но еще и не самую дорогую? Кто сообщит общественности и благотворителям, как потрачены их деньги? Так что ваш вопрос – странный: когда люди что-то делают, их труд должен быть оплачен. А сами жертвователи? Некоторые из них работают в сфере управления, так что уж они-то должны бы были знать, как много надо потратить только на то, чтобы организация могла нормально функционировать! Так что их вздохи насчет НКО – это чистой воды лицемерие. |
|
Елена Тополева, директор Агентства социальной информации:
— Все зависит от специфики деятельности НКО и источников финансирования. Если источником средств организации являются частные пожертвования или бюджетные средства (что те же средства граждан, только направленные из их налогов) – к ней более жесткие требования. Расходы должны быть разумны и прозрачны. В таких организациях не могут быть зарплаты выше средних по региону, например. Другое дело если это исследовательский центр, им нужно инвестировать в персонал высокой профессиональной квалификации, на низкие зарплаты они просто не найдут нужных сотрудников. Или если доноры сознательно идут на оплату этих расходов, понимая специфику НКО, или организация живет за счет прибыли от продажи услуг, то в этом случае сложно что-то диктовать. |
|
Ольга Евдокимова, директор фонда «Эволюшн энд Филантропи»:
— Зрелый жертвователь не может не понимать, сколько стоит «продукт» (то есть работа благотворительной НКО), который он поддерживает. И он не возражает, когда часть его денег идет на оплату административных расходов. Но зрелых жертвователей у нас еще не много, а новички не всегда знают, как устроен благотворительный фонд. По-моему, надо смотреть на эффективность НКО, а не на долю пожертвований, которые она тратит на свои нужды. |
|
Людмила Улицкая, писательница, член попечительского совета фонда помощи хосписам «Вера»:
— Всякий раз, когда кто-то собирается дать денег на благотворительность, у него возникает вопрос: на что я жертвую? Всегда легче оказать помощь непосредственно нуждающемуся, с фондами иметь дело сложнее. Ведь НКО – это организация и в каждой – сотрудники, компьютеры, аренда помещения... На что будут потрачены мои деньги? Бабушка моя не была верующей, но идея церковной десятины была в ней укоренена, она всегда эту десятину отдавала, говоря: «На бедных». Наше положение сложнее, и я лично разрешаю его так – я сотрудничаю с людьми, которых уважаю и люблю. Фонд «Вера», который основала моя покойная подруга Вера Миллионщикова, как раз такой. И если мои деньги пойдут не на обезболивающее умирающему, а на зарплату бухгалтеру, я вполне с этим согласна. |
| Беседовала Ольга Волкова и Марина Аларичева |
Подпишитесь на канал Русфонда в Telegram — первыми узнавайте новости о тех, кому вы уже помогли, и о тех, кто нуждается в вашей помощи.
