Прямая речь

— Сборы в соцсетях накрыла волна мошенничества.
Должен ли Русфонд сотрудничать с группами помощи или нам отгородиться от черных сборов?

	Юрий Пивоваров, директор Института научной информации по общественным наукам РАН, академик: – Совсем не понимаю, как можно жульничать в таком деле… И все же Русфонду стоит рискнуть и продолжить сотрудничество с сетевыми группами помощи – ведь даже если 95 процентов собранных денег будет украдено, то оставшиеся пять процентов дойдут до больных детей. А это лучше, чем совсем ничего.
	Дарья Кайгородцева, директор благотворительного фонда помощи детям «Спасибо» (Новосибирск): – С трудом представляю взаимодействие сетевых сообществ волонтеров с фондами. Сетевые сборы никем не проверяются, ответственности никто не несет. Даже в очень порядочных группах выявляются случаи мошенничества. Думаю, Русфонду не стоит класть на чашу весов свою репутацию. С другой стороны, в благотворительности должно быть место частному фандрайзингу, но регламентированному законами.
	Валерий Рязанский, глава комитета Совета Федерации по социальной политике: – Русфонду надо не прерывать отношения с группами помощи, а постараться их фильтровать. Кто еще, если не вы и не подобные вам фонды, с вашим опытом, нюхом, наработками и возможностью получать информацию из регионов, способны отличить волонтеров, которые действительно желают помочь, от жуликов, которые просто хотят пошарить в чужих карманах?
	Александр Гордон, телеведущий, журналист, актер, режиссер: – Это проблема профессиональная, я вряд ли сумею ответить на ваш вопрос. Могу только вспомнить еврейскую поговорку: «Пусть милостыня запотеет в твоей руке». Дающий несет определенную ответственность за свой поступок. И прежде чем разжать руку, в которой «потеют» благотворительные пожертвования, неплохо было бы потрудиться и проверить, куда пойдут деньги.
	Мариэтта Чудакова, писатель, литературовед, общественный деятель: – Как поступать Русфонду, я не знаю, у меня нет твердого мнения. Когда я кому-то помогаю, то предпочитаю иметь дело не с посредниками, а непосредственно с мамами и бабушками больных детей. Я готова помогать, но мне некогда ходить по сберкассам, стоять в очереди, да еще и разбираться, хорошему фонду я перечисляю деньги или плачу жуликам, и я не одна такая. А вот если бы из того же Русфонда ко мне кто-то приехал, я бы отдала деньги, а он бы передал их по назначению, это было бы здорово.
	Эмиль Паин, политолог, этнограф: – Если есть потребность в этих деньгах, значит, Русфонду надо сотрудничать с теми, кто может помочь их собрать. А если кто-то хочет отмежеваться от мошенников и остаться чистым, тому проще вообще ничего не делать, и тогда его репутация не пострадает. А вот как защититься от мошенничества – это вопрос, причем не столько технологический, сколько социально-политический.
	Протоиерей Александр (Борисов), настоятель храма Космы и Дамиана в Москве: – Сотрудничество с непроверенными людьми может стать лазейкой для нечистоплотных и искушением для ненадежных. Думаю, Русфонду разумнее было бы полностью отгородиться от черных сборов и иметь дело только с теми, в ком вы полностью, на сто процентов, уверены.
	Юлия Рутберг, актриса: – Недавно Гарри Бардин сказал: «Мы долго искали в нашей стране национальную идею. И нашли – это воровство». Если есть люди, готовые украсть у больных детей, значит, мы вообще погружаемся в бездну. Я мало кому верю, не хочу быть обманутой идиоткой. Есть несколько фондов и несколько человек, на чью просьбу о помощи я всегда готова откликнуться. Думаю, что можно сотрудничать только с теми, в ком ты безоговорочно уверен.
	Анатолий Власов, заведующий кафедрой гражданского, арбитражного и административного процессуального права, Российская академия правосудия: – Если есть возможность собрать о той или иной группе помощи информацию, чтобы была хоть какая-то уверенность в том, что они не присвоят собранные деньги, тогда можно с ними и поработать. Однако поскольку то, что происходит в сети, контролировать трудно, лучше, наверное, с этими группами помощи вовсе не связываться.
	Беседовала Ольга Волкова