Гордость и предубеждение

Как петербургская больница целый год отказывалась получить подарок благотворителя ценой 5 млн руб.

Кажется, благотворительность – это решить, кому и сколько пожертвовать, а остальное – мелочи. Но для предпринимателя Сергея Сидорова, решившего купить хирургические инструменты Детской городской больнице (ДГБ) №1 Санкт-Петербурга, самым сложным оказалось добиться, чтобы больница его подарок приняла. На одном из поворотов этой странной истории Сидорову даже пришлось побывать в суде.

31 марта стало для детского кардиохирурга Рубена Мовсесяна счастливым днем. В ДГБ №1, где он заведует отделением, прибыли хирургические инструменты, считающиеся одними из лучших в мире и к тому же сделанные специально под его руку. Но прибыли намного позже, чем могли бы, и до нелепости сложным путем.

– То, чем вы прикасаетесь к сердцу ребенка, должно быть самым лучшим, – говорит Мовсесян. – Взять бужи – тонкие стержни, которыми проверяется проходимость сосуда. Жесткий буж может повредить ткани. А здесь бужи мягкие, как смола: им можно придать любой изгиб, как у сосуда. И они с памятью формы: в горячей воде снова выпрямляются. У нас теперь есть такие бужи всех необходимых диаметров. Есть самозатачивающиеся коронарные ножницы с разными углами. И даже такая, казалось бы, простая вещь, как зажимы, – губки держат плотно и не травмируют ткани благодаря особому рельефу и правильному напряжению металла.

Хирург может долго рассказывать про этот набор – там три сотни инструментов от компании Fehling Surgical, он все их сам тщательно выбирал. Мовсесян – один из самых известных в России детских кардиохирургов. Коллеги говорят, что его отделение успешно занимается очень сложными врожденными пороками и детьми с экстремально малым весом – самый маленький пациент весил 440 граммов, как две пачки сливочного масла. А инструментов отделению не хватает. Пару лет назад, вспоминает Мовсесян, разговор об этом зашел с Сергеем Сидоровым, предпринимателем и давним другом хирурга. Сергей давно занимался благотворительностью, и у него самого был врожденный порок сердца: он решил купить хирургические инструменты для отделения Рубена Мовсесяна. Общая их стоимость – чуть больше 10 млн руб., и сумма не должна удивлять: например, каждый из двух десятков бужей стоит полторы тысячи евро. Ножницы – около €2 тыс.

До того Сидоров в основном помогал людям, которым требовалось лечение. С муниципальной больницей напрямую столкнулся впервые и был просто ошарашен.

Тут на самом деле две истории. О первой Русфонд рассказывал: осенью 2019 года Рубен Мовсесян принял первую половину набора на 5,5 млн руб. – и тут же получил от руководства выговор за неправильное оформление документов. Снимать выговор пришлось через суд.

Но оказалось, проблемы тогда только начинались. В конце 2019 года в Россию прибыла вторая половина набора – инструменты на сумму около 5 млн руб. Мовсесян в оформлении теперь вообще не участвовал: был заключен трехсторонний договор между Сергеем Сидоровым, ДГБ №1 и компанией Auroramed, эксклюзивным российским дистрибьютором Fehling.

Предполагалось сразу передавать инструменты в больницу, чтобы кардиохирурги без промедления могли начать ими работать. Не тут-то было. Бухгалтерия ДГБ №1 обнаружила в документах недочеты и попросила переделать. Потом еще и еще раз.

– Никогда с таким не сталкивался, – возмущается Сидоров. – Они говорят, что-то неправильно оформлено. Так скажите, как правильно! Вместо того чтобы быстро подготовить документы по правилам больницы, они их заворачивали с требованием все переделать, и так несколько раз. Я трижды летал в Питер, чтобы уладить ситуацию.

Auroramed – поставщик – много работает с больницами.

– Обычно все проще, у нас ни разу не возникало таких трудностей, а здесь пришлось ждать передачи инструментов целый год, – говорит менеджер по продажам Auroramed Софья Григорьева.

В конце концов трехсторонний договор – а это вполне распространенный вариант – по требованию больницы пришлось заменить двусторонним, между Сидоровым и ДГБ, а уже Сидоров отдельно от своего имени заключил договор с Auroramed.

31 марта больница наконец приняла инструменты – на год позже, чем могла бы. Это совсем не пустяк. Хорошие инструменты – прежде всего меньший риск осложнений. В отделении кардиохирургии каждую неделю проходит 15–20 операций: за год риск мог бы снизиться для нескольких сотен детей.

Что вообще все это значит и почему так получилось? ДГБ №1 трижды просила переделать отправленный ей мой запрос, но к моменту публикации так на него и не ответила. Рубен Мовсесян возмущен поведением руководства, которое специально все затягивало и усложняло. Его конфликт с Анатолием Каганом, бывшим главным врачом, ныне переведенным на должность директора по развитию, имеет долгую историю, Русфонд о нем рассказывал в деталях.

Но у истории есть еще одно действующее лицо – бюрократия. Российские законы, приказы и инструкции так устроены, что во всех действиях госучреждений изначально предполагают коррупцию. Аукционы, конкурсы, требования к оформлению документов – всюду есть такой подтекст. Не то чтобы это сильно помогало – в 2020 году Россия в традиционном рейтинге уровня коррупции Forbes заняла 129-е место из 180, рядом с Габоном, Малави и Мали.

Оформление документов при получении помощи – не очень простой процесс. Разные больницы, ориентируясь на мнение своих юристов, действуют по-разному. Русфонд в последний год не раз это наблюдал, помогая больницам покупать защитные средства и оборудование для лечения COVID. Главные врачи боятся обвинений в коррупции, а рисковать ради нелюбимого сотрудника тем более не хочется. И даже наоборот: в российских законах полно возможностей для того, чтобы неугодную тебе вещь не запрещать, а просто утопить в бесконечных согласованиях и переоформлениях.