24.06.2011
«Мы хотим перемен сейчас»
Чему и почему бизнес-школы США учат лидеров НКО
Ирина Меньшенина,
директор по развитию благотворительного фонда «Даунсайд Ап» (Москва)
20 мая в Петербурге на встрече Дмитрия Медведева с руководителями российских фандрайзинговых фондов, опекающих тяжелобольных детей, Ирина Меньшенина, автор и большой друг Русфонда, рассказала о курсах для лидеров некоммерческих организаций (НКО) в Стэнфордской высшей школе бизнеса, предложив наладить такую учебу и в России. Президенту затея понравилась: «Было бы очень неплохо, чтобы опыт, который Ирина Леонидовна и другие ваши коллеги находят за рубежом, правильно тиражировался у нас». Мы попросили Ирину рассказать о впечатлениях от бизнес-курсов в Силиконовой долине.
Высшая школа бизнеса (Stanford Graduate School of Business) при Стэнфордском университете (Калифорния, США), существует более 80 лет, сейчас эта одна из наиболее эффективных и престижных школ мира. Здесь преподают нобелевские лауреаты Уильям Ф. Шарп (William Forsyth Sharpe), Майрон Шоулз (Myron Samuel Scholes), Майкл Спенс (Michael Spence). Нынче в марте 56 лидеров третьего сектора из десяти стран прошли обучение на курсе «Руководство некоммерческими организациями».
Утром 14 марта 2011 года в теленовостях смотрю репортаж о 10-летней девочке с самодельным плакатом, она собирает средства в пользу пострадавших от землетрясения в Японии. Прохожие дают кто доллар, кто пять. А через час в бизнес-школе Стэнфорда слушаю лекцию для руководителей НКО, тех, кто призван профессионально помогать попавшим в беду людям. Тема – Capacity management, по-русски это «управление производительностью» или «управление пропускной способностью». Мы решаем, как наладить работу восьми медицинских бригад в лагере беженцев, чтобы помощь получило максимальное число людей. На доске графики и формулы, мы составляем оптимальное расписание смен для врачей, считаем, сколько людей, в какой час поступает в лагерь, решаем, кого принимать в первую очередь – легких или тяжелых пациентов?
Уже потом, в Москве, выпускники бизнес-школы Сколково мне рассказали, что это очень похоже на теорию быстрого обслуживания, которую им преподавали в рамках программы MBA (Master of Business Administration). Разница лишь в том, что в Москве эту теорию преподают бизнесменам, а в Стэнфорде – еще и лидерам благотворительных организаций.
Велика ли разница между бизнесом и НКО? Есть мнение: это вообще антиподы. Другие говорят, благотворительность – тот же бизнес, разве что с нюансами. Попробуем рассуждать с цифрами в руках. Объем благотворительных пожертвований в США в 2009 году составил $303,75 млрд. (данные Giving USA). В прошлом году этот показатель несколько снизился (кризис), но еще с 1998 года он в США стабильно превышает 2 процента ВВП. С аналогичными консолидированными данными по России труднее. Впрочем, специалист по корпоративной социальной ответственности Алексей Костин оценивает объемы благотворительных пожертвований в 2010 году по РФ в $3 млрд.
Не будем говорить о причинах огромной разницы (в США до $1000 на душу населения, в России – $20), это тема отдельная. Важно, однако, что и у нас речь идет уже о достаточно больших суммах, чтобы считать благотворительность бизнесом.
Конечно, это бизнес особого рода. Ведь даже и успешность частного предприятия только до определенной степени можно считать личным делом его владельцев и акционеров. А успешность фонда? Мы знаем по многим примерам, что общественный спрос с благотворительных организаций весьма строгий, даже жесткий. Логично: на них лежит большая ответственность перед обществом и донорами, которые доверили им огромные ресурсы. А кто учит руководителей НКО? Я задала этот вопрос Google. В США, как и предполагала, многочисленные университеты, бизнес-школы и т.д. По-русски поисковик выдал ссылки на федеральные законы, студенческие дипломные работы и статьи просветительского характера…
По окончании курса в Стэнфорде я спросила ведущего профессора программы Джеймса Филлза: зачем знаменитейшей бизнес-школе (целевой капитал $15 млрд., четырнадцать нобелевских лауреатов в профессуре) отвлекаться на НКО? Он объяснил. Во-первых, этого требуют доноры, а они жертвуют Стэнфорду значительные средства. Вторая же причина связана с видением университета своей роли в жизни страны и мира: «Мы хотим перемен сейчас. Не стоит ждать, когда студенты вырастут в социально ответственных бизнесменов. На это надо много времени. Вот мы и приглашаем на этот курс вас – тех, кто уже сегодня меняет мир к лучшему».
Профессор Филлз говорит о мире, в котором растут дети, такие же, как та 10-летняя девочка из теленовостей: с самодельным плакатом, на котором призыв помочь пострадавшим в Японии.
Необходимое послесловиe
На той встрече 20 мая президент Медведев рассказал о своем посещении Стэнфорда: «Удивило, что до 90 процентов затрат на научные исследования там идут за счет государства. Нам нужно понимать, что из каких-то сфер государство никогда не уйдет, как бы мы ни развивали общественную поддержку». Так вот, может, стоит за государственный счет наладить учебу лидеров наших НКО в лучших бизнес-школах России?
А пока следите за нашим rusfond.ru, мы продолжим публикацию заметок Ирины МЕНЬШЕНИНОЙ о Стэнфордских курсах.
Лев Амбиндер,
руководитель Российского фонда помощи
«Мы хотим перемен сейчас»
Чему и почему бизнес-школы США учат лидеров НКО
Ирина Меньшенина,
директор по развитию благотворительного фонда «Даунсайд Ап» (Москва)
20 мая в Петербурге на встрече Дмитрия Медведева с руководителями российских фандрайзинговых фондов, опекающих тяжелобольных детей, Ирина Меньшенина, автор и большой друг Русфонда, рассказала о курсах для лидеров некоммерческих организаций (НКО) в Стэнфордской высшей школе бизнеса, предложив наладить такую учебу и в России. Президенту затея понравилась: «Было бы очень неплохо, чтобы опыт, который Ирина Леонидовна и другие ваши коллеги находят за рубежом, правильно тиражировался у нас». Мы попросили Ирину рассказать о впечатлениях от бизнес-курсов в Силиконовой долине.
Высшая школа бизнеса (Stanford Graduate School of Business) при Стэнфордском университете (Калифорния, США), существует более 80 лет, сейчас эта одна из наиболее эффективных и престижных школ мира. Здесь преподают нобелевские лауреаты Уильям Ф. Шарп (William Forsyth Sharpe), Майрон Шоулз (Myron Samuel Scholes), Майкл Спенс (Michael Spence). Нынче в марте 56 лидеров третьего сектора из десяти стран прошли обучение на курсе «Руководство некоммерческими организациями».
Утром 14 марта 2011 года в теленовостях смотрю репортаж о 10-летней девочке с самодельным плакатом, она собирает средства в пользу пострадавших от землетрясения в Японии. Прохожие дают кто доллар, кто пять. А через час в бизнес-школе Стэнфорда слушаю лекцию для руководителей НКО, тех, кто призван профессионально помогать попавшим в беду людям. Тема – Capacity management, по-русски это «управление производительностью» или «управление пропускной способностью». Мы решаем, как наладить работу восьми медицинских бригад в лагере беженцев, чтобы помощь получило максимальное число людей. На доске графики и формулы, мы составляем оптимальное расписание смен для врачей, считаем, сколько людей, в какой час поступает в лагерь, решаем, кого принимать в первую очередь – легких или тяжелых пациентов?
Уже потом, в Москве, выпускники бизнес-школы Сколково мне рассказали, что это очень похоже на теорию быстрого обслуживания, которую им преподавали в рамках программы MBA (Master of Business Administration). Разница лишь в том, что в Москве эту теорию преподают бизнесменам, а в Стэнфорде – еще и лидерам благотворительных организаций.
Велика ли разница между бизнесом и НКО? Есть мнение: это вообще антиподы. Другие говорят, благотворительность – тот же бизнес, разве что с нюансами. Попробуем рассуждать с цифрами в руках. Объем благотворительных пожертвований в США в 2009 году составил $303,75 млрд. (данные Giving USA). В прошлом году этот показатель несколько снизился (кризис), но еще с 1998 года он в США стабильно превышает 2 процента ВВП. С аналогичными консолидированными данными по России труднее. Впрочем, специалист по корпоративной социальной ответственности Алексей Костин оценивает объемы благотворительных пожертвований в 2010 году по РФ в $3 млрд.
Не будем говорить о причинах огромной разницы (в США до $1000 на душу населения, в России – $20), это тема отдельная. Важно, однако, что и у нас речь идет уже о достаточно больших суммах, чтобы считать благотворительность бизнесом.
Конечно, это бизнес особого рода. Ведь даже и успешность частного предприятия только до определенной степени можно считать личным делом его владельцев и акционеров. А успешность фонда? Мы знаем по многим примерам, что общественный спрос с благотворительных организаций весьма строгий, даже жесткий. Логично: на них лежит большая ответственность перед обществом и донорами, которые доверили им огромные ресурсы. А кто учит руководителей НКО? Я задала этот вопрос Google. В США, как и предполагала, многочисленные университеты, бизнес-школы и т.д. По-русски поисковик выдал ссылки на федеральные законы, студенческие дипломные работы и статьи просветительского характера…
По окончании курса в Стэнфорде я спросила ведущего профессора программы Джеймса Филлза: зачем знаменитейшей бизнес-школе (целевой капитал $15 млрд., четырнадцать нобелевских лауреатов в профессуре) отвлекаться на НКО? Он объяснил. Во-первых, этого требуют доноры, а они жертвуют Стэнфорду значительные средства. Вторая же причина связана с видением университета своей роли в жизни страны и мира: «Мы хотим перемен сейчас. Не стоит ждать, когда студенты вырастут в социально ответственных бизнесменов. На это надо много времени. Вот мы и приглашаем на этот курс вас – тех, кто уже сегодня меняет мир к лучшему».
Профессор Филлз говорит о мире, в котором растут дети, такие же, как та 10-летняя девочка из теленовостей: с самодельным плакатом, на котором призыв помочь пострадавшим в Японии.
Необходимое послесловиe
На той встрече 20 мая президент Медведев рассказал о своем посещении Стэнфорда: «Удивило, что до 90 процентов затрат на научные исследования там идут за счет государства. Нам нужно понимать, что из каких-то сфер государство никогда не уйдет, как бы мы ни развивали общественную поддержку». Так вот, может, стоит за государственный счет наладить учебу лидеров наших НКО в лучших бизнес-школах России?
А пока следите за нашим rusfond.ru, мы продолжим публикацию заметок Ирины МЕНЬШЕНИНОЙ о Стэнфордских курсах.
Лев Амбиндер,
руководитель Российского фонда помощи
