18.03.2011
Напрямую или через фонд?
Лев Амбиндер,
руководитель Российского фонда помощи,
член Совета при Президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека
Вчера наш многолетний партнер московский Институт медицинских технологий (ИМТ) получил определение Мосгорсуда на решение Кунцевского районного суда по делу о пожертвованиях для 9-летней Яны Юлас. Юристы фандрайзинговых организаций считают это дело прецедентным. Напомню, истец Виктор Самотаев, дед девочки, добивается от ИМТ возврата пожертвований, оставшихся после лечения Яны. Кунцевский суд отказал истцу, признав оплату читателями Русфонда медицинских услуг для девочки принадлежащими им же, читателям. Мосгорсуд, куда истец обратился с кассационной жалобой, оставил жалобу без удовлетворения.
Эта судебная тяжба длится более полутора лет. Кунцевский районный суд дважды рассматривал иск деда Яны, оба раза отказав истцу. А тот дважды обжаловал эти отказы в Мосгорсуде, и в первый раз городская судебная коллегия вернула дело на новое рассмотрение, а во второй раз поддержала Кунцевский суд. «Ъ» тоже дважды в прошлом году обращался к этой истории («Дело о пожертвованиях», 19 марта, и «Дело о пожертвованиях-2», 2 июля). Наши эксперты, юристы некоммерческих организаций, считают, что судебного разбирательства не было бы, перечисли читатели пожертвования для Яны на счет фонда. Я вернусь к этому их заключению чуть ниже, а пока о сути дела.
В конце декабря 2007 года Русфонд у себя на сайте rusfond.ru опубликовал письмо Виктора Самотаева с просьбой о помощи Яне Юлас в оплате лечения в ИМТ. У девочки церебральный паралич (ДЦП) и поражение центральной нервной системы, Яна из Узбекистана, там такие болезни не лечат, семья материально бедствует, а ИМТ выставил счет на 150,4 тыс. руб. Вообще-то тема ДЦП не самая востребованная у наших помощников. Однако дело было в канун нового года, и двадцать читателей перечислили в ИМТ 543,1 тыс. руб. После нескольких курсов терапии врачи ИМТ пришли к выводу, что дальнейшее лечение Яне не поможет. Остальные деньги ИМТ потратил на очередников Русфонда, получив на это согласие жертвователей.
А семья Яны Юлас считает эти остатки своими и требует от ИМТ вернуть их законному владельцу, то есть себе. Вот и вся коллизия. Случай для нашего фонда уникальный. Дед Яны ссылается на Гражданский кодекс, утверждая, что пожертвования – это дар внучке. ИМТ парирует статьей 274 из того же ГК, согласно которой дар оформляется документом, которого у истца нет. В этой истории все пожертвования, поступив напрямую в медцентр, структуру коммерческую, превратились в плату за услуги, и ИМТ, даже если бы согласился с требованиями деда Яны, вправе отдать остатки лишь самим плательщикам и никому больше. То есть наши читатели и есть единственные законные владельцы.
Русфонд, разумеется, поддержал позицию партнера и читателей. Я несколько раз заявлял Виктору Самотаеву в беседе, в суде и в «Ъ», что мы готовы рассмотреть новую просьбу о помощи Яне, если семья найдет соответствующую клинику. Просьбы не было. Что ж, мы исходим из закона о благотворительности, согласно которому коммерческие структуры не имеют права на сбор пожертвований, а если пожертвования все ж таки поступают в коммерческую структуру, то это благотворительной деятельностью не является (ФЗ-135, ч. 2, ст.2).
Вся эта история, наверное, не стоит газетной площади, если бы мы и сейчас не получали запросы реквизитов клиник от читателей. Вот свежее письмо: «Наша компания поможет деньгами Ане Паршиной с вашего сайта, но только прямо в клинику. В стране процветает мошенничество, доверия нет никому. Елена». Что ж, читатели в своем праве, и мы дали Елене реквизиты ИМТ. Заодно мы написали Елене об этой судебной тяжбе и о мнении юристов НКО. Юристы считают: поступи пожертвования для Яны на счет фонда, то ситуация была бы ясной: фонд платит ровно по счету ИМТ, семья Яны получает желанное, остатки фонд направляет на лечение других детей – с согласия жертвователей. То есть все то же, что и в случае «прямо в клинику», но повода для тяжбы нет. И второе: если компания Елены перечислит пожертвование в клинику, то у семьи ребенка возникает подоходный налог. Если пожертвование конкретному ребенку единожды за год делает фонд, то налог не возникает, таков закон. Те редкие наши читатели, которые жертвуют «прямо в клинику», как правило, заодно вносят за семью и налог. Но большинство жертвует через фонд, получая оперативные отчеты с комментариями врачей.
Елена пока не сообщила нам, какое решение примет ее компания.
Напрямую или через фонд?
Лев Амбиндер,
руководитель Российского фонда помощи,
член Совета при Президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека
Вчера наш многолетний партнер московский Институт медицинских технологий (ИМТ) получил определение Мосгорсуда на решение Кунцевского районного суда по делу о пожертвованиях для 9-летней Яны Юлас. Юристы фандрайзинговых организаций считают это дело прецедентным. Напомню, истец Виктор Самотаев, дед девочки, добивается от ИМТ возврата пожертвований, оставшихся после лечения Яны. Кунцевский суд отказал истцу, признав оплату читателями Русфонда медицинских услуг для девочки принадлежащими им же, читателям. Мосгорсуд, куда истец обратился с кассационной жалобой, оставил жалобу без удовлетворения.
Эта судебная тяжба длится более полутора лет. Кунцевский районный суд дважды рассматривал иск деда Яны, оба раза отказав истцу. А тот дважды обжаловал эти отказы в Мосгорсуде, и в первый раз городская судебная коллегия вернула дело на новое рассмотрение, а во второй раз поддержала Кунцевский суд. «Ъ» тоже дважды в прошлом году обращался к этой истории («Дело о пожертвованиях», 19 марта, и «Дело о пожертвованиях-2», 2 июля). Наши эксперты, юристы некоммерческих организаций, считают, что судебного разбирательства не было бы, перечисли читатели пожертвования для Яны на счет фонда. Я вернусь к этому их заключению чуть ниже, а пока о сути дела.
В конце декабря 2007 года Русфонд у себя на сайте rusfond.ru опубликовал письмо Виктора Самотаева с просьбой о помощи Яне Юлас в оплате лечения в ИМТ. У девочки церебральный паралич (ДЦП) и поражение центральной нервной системы, Яна из Узбекистана, там такие болезни не лечат, семья материально бедствует, а ИМТ выставил счет на 150,4 тыс. руб. Вообще-то тема ДЦП не самая востребованная у наших помощников. Однако дело было в канун нового года, и двадцать читателей перечислили в ИМТ 543,1 тыс. руб. После нескольких курсов терапии врачи ИМТ пришли к выводу, что дальнейшее лечение Яне не поможет. Остальные деньги ИМТ потратил на очередников Русфонда, получив на это согласие жертвователей.
А семья Яны Юлас считает эти остатки своими и требует от ИМТ вернуть их законному владельцу, то есть себе. Вот и вся коллизия. Случай для нашего фонда уникальный. Дед Яны ссылается на Гражданский кодекс, утверждая, что пожертвования – это дар внучке. ИМТ парирует статьей 274 из того же ГК, согласно которой дар оформляется документом, которого у истца нет. В этой истории все пожертвования, поступив напрямую в медцентр, структуру коммерческую, превратились в плату за услуги, и ИМТ, даже если бы согласился с требованиями деда Яны, вправе отдать остатки лишь самим плательщикам и никому больше. То есть наши читатели и есть единственные законные владельцы.
Русфонд, разумеется, поддержал позицию партнера и читателей. Я несколько раз заявлял Виктору Самотаеву в беседе, в суде и в «Ъ», что мы готовы рассмотреть новую просьбу о помощи Яне, если семья найдет соответствующую клинику. Просьбы не было. Что ж, мы исходим из закона о благотворительности, согласно которому коммерческие структуры не имеют права на сбор пожертвований, а если пожертвования все ж таки поступают в коммерческую структуру, то это благотворительной деятельностью не является (ФЗ-135, ч. 2, ст.2).
Вся эта история, наверное, не стоит газетной площади, если бы мы и сейчас не получали запросы реквизитов клиник от читателей. Вот свежее письмо: «Наша компания поможет деньгами Ане Паршиной с вашего сайта, но только прямо в клинику. В стране процветает мошенничество, доверия нет никому. Елена». Что ж, читатели в своем праве, и мы дали Елене реквизиты ИМТ. Заодно мы написали Елене об этой судебной тяжбе и о мнении юристов НКО. Юристы считают: поступи пожертвования для Яны на счет фонда, то ситуация была бы ясной: фонд платит ровно по счету ИМТ, семья Яны получает желанное, остатки фонд направляет на лечение других детей – с согласия жертвователей. То есть все то же, что и в случае «прямо в клинику», но повода для тяжбы нет. И второе: если компания Елены перечислит пожертвование в клинику, то у семьи ребенка возникает подоходный налог. Если пожертвование конкретному ребенку единожды за год делает фонд, то налог не возникает, таков закон. Те редкие наши читатели, которые жертвуют «прямо в клинику», как правило, заодно вносят за семью и налог. Но большинство жертвует через фонд, получая оперативные отчеты с комментариями врачей.
Елена пока не сообщила нам, какое решение примет ее компания.
