Плата за рак

Вступает в силу приказ о доплатах врачам, обнаружившим у пациента онкологию

Минздрав РФ два года пытался пробудить во врачах онконастороженность с помощью материальных стимулов. Пока не вышло: из выделенных на это денег до получателей дошли сотые доли процента. Теперь министерство доработало схему награждения – соответствующий приказ был принят 26 января и заработает с завтрашнего дня. Что из этого выйдет? И насколько вообще уместно платить врачу за то, что он и так обязан делать?

Чтобы не было путаницы, расскажу, как было дело. Два года назад, 30 декабря 2019 года, Дмитрий Медведев подписал постановление правительства «о выплатах стимулирующего характера» за каждый впервые выявленный случай рака. С начала 2020 года оно вступило в силу.

Кому деньги? Терапевтам, педиатрам, фельдшерам – любому неонкологу, который во время диспансеризации, осмотра или инструментального исследования заподозрил онкологию. Конечно, заподозрить мало – платят только тем, чьи подозрения в дальнейшем подтвердились.

Сколько? 1 тыс. руб. за один случай. Что называется, чистыми, после вычета налогов. Из них 500 руб. – специалисту, проводившему осмотр или диспансеризацию, а остальные деньги делятся между другими участниками процесса – тем, кто направил на исследование, тем, кто его проводил, и т. д.

О нововведении много спорили, а потом забыли. И немудрено. Когда через полтора года Минздрав решил оценить результаты своего нововведения, выяснилось, что в 2020 году из примерно 500 млн руб., выделенных на эту программу Федеральным фондом обязательного медицинского страхования, до врачей дошло 25 130 руб. за выявление 24 случаев рака. К 1 августа 2021 года – 115 тыс. руб. Надо было что-то делать. К прошедшему сентябрю Минздрав подготовил проект постановления «о внесении изменений», которым те самые выплаты стимулирующего характера увеличивались ровно в десять раз.

Тут пора приостановиться. В отличие от первоначальной тысячи на всех сумма уже вполне ощутимая. Вопрос: насколько вообще уместно, когда врачу доплачивают просто за то, что он нормально работает?

– Странненькая мера, – оценивает онколог Михаил Ласков, основатель Клиники доктора Ласкова. – Какая-то дискриминация. Врач должен обращать внимание на признаки любых болезней, даже если он на них не специализируется. Я онколог, но, если увижу, что у пациента повышенный сахар, отправлю его к эндокринологу. И почему именно за рак? У нас сердечно-сосудистые заболевания уносят больше жизней.

– Что-то в этом есть сомнительное, – говорит Маргарита Белогурова, заведующая детским онкологическим отделением Санкт-Петербургского клинического научно-практического центра специализированных видов медицинской помощи. – Цель диспансеризации в том и состоит, чтобы выявлять болезни на доклинической стадии. Внимательный доктор и так это делает. Хотя, если кого-то эти деньги побуждают лучше работать, почему бы и нет. Для улучшения же диагностики рака очень много можно было бы у нас сделать – например, проводить колоноскопию под наркозом в рамках ОМС, как во всех развитых странах. Без наркоза это очень больно, и исследование получается малоинформативное.

– Онконастороженность у нас недостаточна, и меру, направленную на ее усиление, надо приветствовать, – говорит Ирина Боровова, президент ассоциации онкологических пациентов «Здравствуй!». – Но важнее недостаточная осведомленность врачей, а также невнимание пациентов к собственному здоровью – есть люди, которые по десять лет вообще не посещают врачей.

Мнения разные, но этические проблемы явно присутствуют. Так что хорошо, наверное, что проект десятикратного повышения выплат сам собой заглох. Как заглох? Следов его продвижения нет, а оперативно ответить на вопрос о его судьбе Минздрав не смог.

А причина неудачи была в другом. Дело в том, что в постановлении правительства 2019 года – видимо, чтобы все не выглядело слишком уж просто – заодно ввели как условие выплат очень жесткие требования по срокам. Консультация врача-специалиста не позже чем через три дня после направления, диагностические исследования не позже чем через неделю.

– Нашим врачам такие выплаты могут быть интересны, – говорит Татьяна Герасимова, руководитель подразделения клиники «Полимедика» в Великом Новгороде. – Скажем, гинекологи сравнительно часто обнаруживают рак, и в регионах это может быть для них вполне ощутимой прибавкой к зарплате. Но сроки как раз таки в регионах соблюсти просто невозможно, не хватает оборудования и специалистов.

Сейчас, через два года, это стало понятно Минздраву. 26 января 2022 года министерство издало новый приказ, который почти точно повторяет постановление 2019 года, но с важным отличием – нет условия про сроки. Не могу сказать, что понимание пришло к разработчикам приказа быстро.