Отцы и дети

Какая помощь нужна одиноким матерям тяжелобольных детей

В Русфонд нередко обращаются за помощью женщины, которые в одиночку воспитывают детей‑инвалидов. Многие просят не упоминать об этом в статьях: кто-то стыдится, кто-то надеется, что отношения отца с ребенком наладятся и он начнет помогать семье. Но эти ожидания редко оправдываются: мужчины заводят новые семьи, не хотят общаться с тяжелобольными детьми и скрываются от алиментов. Судебные приставы признаются, что не справляются с поиском должников, да и дело не только в алиментах. А вот педагогика, воспитание, государственная и социальная поддержка могли бы помочь.

Руководитель свердловского бюро Русфонда Наталья Ковпак даже написала письмо президенту России, рассказала об этой проблеме. Наталья признается, что ее побудили это сделать многочисленные истории женщин, похожие одна на другую. Особенно возмутил рассказ о том, как один из отцов назвал своего ребенка-инвалида «ошибкой» и заявил, что хочет «правильную» семью и детей.

«Эти отцы бросили своих детей. Не просто не хотят с ними встречаться, воспитывать, а не считают нужным даже отправлять деньги, жизненно необходимые ребенку на еду и лечение. И мать с больным ребенком, а зачастую еще и с его здоровыми братьями или сестрами живут на пособия и пенсии, которые выплачивает государство. По сути, эти дети становятся Вашими, Владимир Владимирович», – написала Ковпак.

Письмо из администрации президента было переправлено в областную службу судебных приставов. Те связались с Натальей Ковпак и признались, что не справляются с взысканием алиментов, даже несмотря на ужесточение законодательства.

Однако проблема не только в том, что отцы не платят своим детям алименты, а приставы плохо ищут должников. Есть еще моральный, идеологический и социальный аспекты. Например, школьникам на уроках «Разговоры о важном» рассказывают о демографической проблеме и о том, как важно и почетно для женщины быть матерью. Может, стоит рассказывать и мальчикам о том, что быть отцом тоже важно? Что «бывших детей» не бывает, а ответственность отца за жизнь, здоровье и воспитание ребенка – очень почетная миссия, особенно если ребенок тяжело болен?

Наконец, не все сводится к выплате алиментов. Зачастую одинокая мать или отец, ухаживающие за ребенком-инвалидом, буквально прикованы к нему и не могут не только выйти на работу, но и сходить в магазин, просто отдохнуть, заняться своим здоровьем, переключиться, почувствовать вкус собственной жизни. Здесь на помощь может прийти государство и общество.

Например, в Москве уже три года работает Служба ранней помощи семьям с детьми от нуля до трех лет.

– Обратиться в службу семья может сразу после рождения ребенка, даже без подтвержденного диагноза, – рассказывают в пресс-службе Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы. – Мультидисциплинарная команда специалистов вместе с родителями разрабатывают программу развития ребенка и реализуют ее на индивидуальных занятиях. Благодаря этому 40% малышей начинают посещать обычные детские сады. И не было зафиксировано еще ни одного развода и ни одного случая отказа от ребенка в семьях, участвующих в проекте.

Еще пять особых семейных центров в столице предлагают помощь детям до 18 лет. Здесь дети могут находиться под присмотром специалистов в течение дня или пять дней в неделю, заниматься лечебной физкультурой, играть, осваивать бытовые навыки, а родители получают консультации по воспитанию и реабилитации детей, но самое главное – эмоциональную поддержку. Им помогают найти столь необходимый баланс между заботой о ребенке и собственными нуждами.

Но Москва – это, конечно, не вся Россия. Не везде в регионах хватает бюджетных средств на организацию такой помощи. Где-то эту функцию берут на себя НКО или общественные объединения. Но их слишком мало, чтобы результат стал заметен.

«Россия становится страной матерей-одиночек, а дети со статусом „инвалид“ – самыми незащищенными гражданами страны», – отмечает Наталья Ковпак в своем письме. Но вряд ли президент сможет придумать такой указ, который в одночасье изменил бы ситуацию. А постепенно и все вместе мы, наверное, смогли бы.