Вишенка на торте
Новый генный препарат для лечения миодистрофии Дюшенна
Коллаж Анны Иванцовой
На сайте FDA сообщается, что первый препарат генной терапии МДД – элевидис (деландистроген моксепарвовек) одобрен по ускоренной процедуре. Она применяется к орфанным препаратам, исследования которых ведутся на небольших группах пациентов. Элевидис одобрили, несмотря на то что улучшения в двигательных функциях у испытуемых выявлено не было.
МДД называют генетическим убийцей мальчиков номер один в мире. Это одно из часто встречающихся редких нейромышечных заболеваний: с ним рождается примерно один из 3,5–5 тыс. мальчиков и одна из 50 млн девочек.
У пациентов с МДД необратимо разрушаются мышечные клетки, катастрофически слабеют мышцы, что со временем приводит к полной неспособности двигаться, к сердечной и дыхательной недостаточности. В 9–12 лет ребенку требуется инвалидное кресло, в 14–16 лет – респираторная поддержка. Как правило, пациенты с миодистрофией Дюшенна не доживают до 25 лет.
Причина заболевания – в неправильной работе гена дистрофина (DMD), который не производит или производит в недостаточном количестве белок, нужный для работы и развития мышц. Ген дистрофина – самый большой в организме человека, состоит из 79 экзонов («рабочих» участков), каждый из которых отвечает за часть процесса в единой выработке белка. Мутации, то есть сбои в одном или нескольких таких участках, и приводят к МДД.
Разработка генной терапии для МДД ведется уже много лет, но величина гена дистрофина усложняет процесс. Дело в том, что генная терапия возможна с применением вирусных векторов, то есть с помощью неопасных для организма человека вирусов, которые доставляют рабочий ген в клетки. Однако самый большой такой вирус меньше дистрофина: размер багажа превосходит габариты вагона. Разработчики элевидиса удалось смоделировать особый усеченный дистрофин, который можно доставить в клетки.
Сегодня для лечения МДД есть пять препаратов: трансларна (аталурен), вилтепсо (вилтоларсен), виондис 53 (голодирсен), амондис (касимерсен), эксондис 51 (этеплирсен). Четыре из них закупает для российских детей фонд «Круг добра». Однако мутаций, приводящих к МДД, зарегистрировано более 7 тыс., а эти препараты, по оценкам экспертов, подходят только 33–40% пациентов.
Поможет ли элевидис всем? «Несмотря на то что клиническая эффективность (влияние на двигательные функции) одобренного FDA препарата пока не доказана, уже известно, что однократное его введение приводит к синтезу микродистрофина (укороченного варианта дистрофина. – Русфонд) в мышцах», – отмечает Ольга Щагина, врач – лабораторный генетик, ведущий научный сотрудник лаборатории ДНК-диагностики Медико-генетического научного центра имени академика Н.П. Бочкова.
При этом эксперт предупреждает: «Настороженность по использованию элевидиса остается – в экспериментальной группе зарегистрированы побочные эффекты, миокардиты и другие опасные реакции. Тем не менее одобрение препарата – первый большой шаг к лечению для всех пациентов с МДД».
С тем, что появление элевидиса – это действительно большой шаг вперед, согласна и Ольга Гремякова, основательница благотворительного фонда развития системной помощи пациентам с МДД «Гордей»:
— Для нашего сообщества семей это событие, которого мы очень долго ждали и с которым связаны большие надежды. Мы рады одобрению первого препарата генной терапии, и в то же самое время мы с нетерпением ждем позитивных данных по эффективности препарата и расширения возрастной когорты. Элевидис находится в третьей фазе клинического исследования, результаты которого могут быть опубликованы до конца 2023 года. От опубликованных результатов зависит возможность расширения возрастной когорты пациентов, которая на сегодняшний день ограничена четырьмя-пятью годами. Также противопоказанием к применению препарата является любая делеция (потеря участка хромосомы. – Русфонд) в 8-м и/или 9-м экзонах гена дистрофина.
Элевидис, по словам Ольги Гремяковой, флагманский препарат, который, во-первых, может подтолкнуть вперед исследования генной терапии МДД, проводимые другими фармкомпаниями, а во-вторых, может дать пациентам пять-десять стабильных лет, изменив траекторию течения заболевания, сделав ее более мягкой и плавной.
Сейчас в России диагностировано приблизительно 1,4 тыс. пациентов с МДД, но их количество, скорее всего, значительно больше. Помочь выявить «невидимок» сможет ранняя диагностика. Но она затруднена из-за стертого дебюта заболевания, мягких и неочевидных симптомов.
— Сегодня у нас в стране диагноз МДД ставится в семь-восемь лет, это фатально поздно, – рассказывает Ольга Гремякова. – При этом у МДД есть биохимический маркер – креатинфосфокиназа (КФК), уровень которой у детей с МДД повышен в десятки или сотни раз по сравнению с нормальными значениями. Если инновационная генная терапия подойдет большей части пациентов с МДД, биохимический скрининг на КФК по сухому пятну крови целесообразно будет включить в программу федерального неонатального скрининга. Одним из критериев включения является наличие патогенетической терапии, показанной большинству пациентов.
Чуда от элевидиса ждать не стоит, говорит Гремякова: «В любом случае препарат будет работать не вместо всего того, что уже существует для поддержания здоровья детей с МДД (ранняя диагностика, физическая терапия, реабилитация, стандарт лечения, включающий применение стероидов, витамина D, кардиопротекторов), а вместе».
Элевидис не торт, а вишенка на торте, причем очень дорогая: $3,2 млн за одну инъекцию – в полтора раза дороже золгенсмы.
