Акции

16 октября, в день ее рождения, Даше Кузнецовой врачи сделали пункцию, убедились в стремительном росте раковых клеток и назначили высокодозную химиотерапию. Вот такой получился праздник. Но другого выхода не было: обычная химиотерапия результата не дала. Даша попала в группу высокого риска, и теперь надо с помощью «супер-химии» поддержать девочку до трансплантации костного мозга. Это единственно возможный Дашин шанс победить рак. Родственных доноров у нее нет. Нужен чужой. →

Восьмилетний Сережа Калмыков болеет два с половиной года. У него лейкоз. И вот так сложилось, что для него кругом засада. Лечить начали поздно – и болезнь вернулась. Когда выяснилось, что без пересадки костного мозга не обойтись, – долго ждали квоты. И родственного донора нет – три старших брата Сережи от другого отца. Искали костный мозг в международном регистре – не нашли. Теперь вся надежда на пересадку стволовых клеток от мамы. Это очень опасно и очень дорого. Специальное оборудование и лекарства обойдутся в миллион рублей. →

У двухлетней Майи Мухамедназаровой из Казани паралич лицевого нерва — результат врачебной ошибки, как уверены родители этой девочки. Они сами медики, наверняка знают, что говорят. И еще у Майи очень мало времени. Если не сделать операцию до конца этого года, мышцы лица окончательно атрофируются, и лицо останется парализованным до конца жизни. →

Алена Азуп готовилась идти в первый класс, а попала в больницу, прямиком в реанимацию. С тех пор у нее меняются только палаты, больницы, врачи и даже города. После Вологды – Петербург, Институт имени Р.М. Горбачевой. Лучше бы изменился диагноз. Но он как был, так и остается: острый лимфобластный лейкоз. Спасти Алену может трансплантация стволовых клеток, но предварительный поиск в Фонде Морша показал лишь незначительное число доноров костного мозга. Времени на новый тщательный поиск уже нет – принято решение о пересадке пуповинной крови.  →

Ангелине Гусельниковой четыре года. У нее тяжелый врожденный сколиоз. Позвоночник искривлен на сто градусов, то есть почти под прямым углом. И дело не в том, что это не красиво. Дело в том, что сдавлены внутренние органы, сердце врезается в легкие, почки врезаются в печень. Такие дети не живут долго, если не вставить им в спину американскую раздвигающуюся железяку, гибкий и прочный высокотехнологичный прут, который распрямляет позвоночник и растет вместе с ребенком. →

Мальчику два с половиной года, и он уже дважды перенес мощные переливания крови. Дважды ему перешивали сердечные сосуды, его собственную кровь остужали, и он продолжал жить благодаря аппарату искусственного кровообращения. Так ему сделали две операции, как говорят врачи, «по жизненным показаниям». Теперь нужна еще одна, третья, – и тоже по самым что ни на есть жизненным показаниям. Без нее не жить. Но нет денег.  →

Двухлетний Гоша Зимоглядов лежит в Детской городской больнице №1 Санкт-Петербурга с диагнозом, который ставят лишь одному проценту людей с заболеваниями крови. У него миело-монобластной лейкоз, и ему срочно нужна трансплантация костного мозга. Здесь проценты считаются просто: если вовремя не сделать трансплантацию, у Гоши будет лишь 40 шансов из 100, чтобы выжить. Если найти деньги, шансы у него будут такими же, как и у остальных детей из отделения лейкозов.  →

Пятилетний Саша Новокрещенов болеет ровно половину жизни. В 2,5 года при оформлении в детский сад ему поставили диагноз: острый бифенотипический лейкоз – это тяжелая форма рака крови. Трансплантация костного мозга в прошлом году помогла: наступила ремиссия. Однако через полтора года рак вернулся. Теперь Саше нужны новые стволовые клетки, курсы химиотерапии и очень дорогие препараты для защиты иммунитета. Родители ребенка надеются на чудо и на вас. →

Даня чувствует себя в палате как дома. Другого, настоящего дома он и не помнит. Дане всего один год и одиннадцать месяцев от роду, полгода из них он вместе с мамой живет в больницах Томска и Петербурга. У Дани рак крови – острый монобластный лейкоз, вариант М5. Даня еще не знает, что у него только одна надежда – на сестру Дашу, от которой скоро возьмут стволовые клетки и пересадят ему. Но даже и тогда это еще не будет спасением, потому что мальчик не выживет без лекарств. Лекарства, которые понадобятся Дане, государство пока не оплачивает. →