Акции

Артему Ревягину девять лет. У него острый лимфобластный лейкоз и, к тому же, ему чертовски не везет. За три года лечения мальчик собрал все возможные и невозможные осложнения, которые только можно себе представить. У него был остеомиелит берцовой кости, фурункулез верхней губы и стоматит такой, что щека отваливалась кусками. Еще у мальчика были токсическое поражение сердца, легких и головного мозга. И еще гепатит В. Трижды Артем лежал под аппаратом искусственного дыхания. И даже трансплантацию костного мозга мальчику делали дважды: сначала от мамы, а потом, когда мамин костный мозг не прижился, – от папы. Теперь у Артема еще и аспергиллез (инфекционное заболевание). Мальчику нужны противогрибковые препараты. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает про Артема независимому эксперту по социальному сопровождению Александре ВОЛГИНОЙ.  →

Мальчику шесть лет. У него несовершенный остеогенез, повышенная ломкость костей. Впервые он сломал оба бедра и плечо еще до рождения, еще у мамы в утробе. Потом ломал руки и ноги чуть ли не каждый месяц. Ломал бедро и в этом сентябре. Но если спросить Артема, то он расскажет, что с трех лет переломов у него не было, потому что закрытые переломы мальчик и переломами то не считает: это, мол, совсем не больно, походишь месяц в лангете, и ничего. Он ходит с трудом, переваливаясь как уточка. У него ноги разной длины и ложные суставы в бедрах. При этом Артем самый дружелюбный, самый оптимистичный и общительный человек на земле. Ему надо только вживить в бедренные кости специальные телескопические штифты, чтобы раздвигались по мере роста. →

Кате Зимниковой пять лет. Она из Томска. У нее острый лимфобластный лейкоз. Два месяца назад девочке проведена трансплантация костного мозга. Трансплантат прижился, но Кате необходимо принимать противогрибковые и противовирусные препараты. Считается, что если ребенок благополучно проживет первые сто дней после трансплантации, то будет жить, выздоровеет. Кате осталось продержаться меньше двух месяцев. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает про Катю музыкальному критику Артемию ТРОИЦКОМУ. →

В декабре Кате исполнится три года. Еще недавно это означало, что жизнь Кати подходит к концу. Совсем недавно во всем мире считалось, что ребятишки с таким диагнозом, как у нее, живут в среднем до двух с половиной - трех лет. Это генетическое заболевание называется врожденным или ювенильным остеопетрозом. Еще его часто называют летальным, а по-простому - мраморной болезнью. Но теперь у детей с мраморной болезнью есть надежда, всего лишь шанс, но сильный – трансплантация здорового костного мозга от чужого человека. →

Вике Поспеловой полтора года. Она из города Бийска Алтайского края. Живет с мамой и папой в доме без центрального отопления и водопровода. Папа охранник в доме престарелых, мама продавец: вдвоем не зарабатывают и десяти тысяч в месяц. А у девочки порок сердца: открытый артериальный проток и дефект межпредсердной перегородки. Девочке нужна операция, но в Алтайском крае ее готовы оперировать только на открытом сердце и только в семь лет. В федеральном кардиоцентре в Томске Вике уже сейчас может быть проведена щадящая эндоваскулярная операция: дыры в сердце могут быть закрыты специальными окклюдерами – это что-то вроде запонок, вставляющихся в сердце и закрывающих дыру. Покупка импортных окклюдеров здравоохранительным нашим бюджетом не предусмотрена. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает про Вику Поспелову врачу и писателю Максиму ОСИПОВУ. →

Девочке два года. У нее врожденный прогрессирующий сколиоз. Уже сейчас заметно, что одно плечо значительно выше другого. Без операции годам к четырнадцати девочка станет похожа на знак вопроса, и деформированная грудная клетка раздавит внутри девочки сердце, легкие, печень… Без операции Лера… Нет, не надо думать о том, что будет без операции. Мы ведь соберем денег на высокотехнологичный растущий вместе с ребенком штырь, который вставляют в позвоночник, исправляя сколиоз навсегда. Мы ведь соберем денег и вылечим ее, правда? →

Дима живет в Северодонецке (Украина). Он появился на свет всего один год и один месяц назад – и не таким, как все. Дима родился с очень серьезными дефектами ног и рук. Но если ноги исправили, как могли, украинские врачи, то за возвращение малышу нормальных рук они не берутся. Тут нужна другая хирургия, такие операции могут провести в Ярославской клинической больнице им. Соловьева. Но это другая страна, значит, лечение для Димы платное. Надо с полмиллиона рублей – таких денег у Диминой мамы нет. И у бабушки с дедушкой нет. А больше-то у Димы и вовсе никого.  →

Глеб Богданов совсем еще маленький. Ему чуть больше года. У него миелодиспластический синдром, иными словами, почти что рак или «недорак» крови. И это «почти что» объясняется тем, что у младенцев просто недостаточно развита кровь, чтобы развивалась растворенная в крови опухоль. Мальчик маленький, но лечение ему нужно вполне взрослое: трансплантация костного мозга, поиск донора в международном регистре, сопровождающие трансплантацию дорогие лекарства. Иначе, когда миелодиспластический синдром Глеба превратится в настоящий рак, будет поздно. →

Мальчику семь лет. У него острый лимфобластный лейкоз. Ему нужна трансплантация костного мозга, но, прежде, чем думать о трансплантации, надо справиться с инфекциями и с грибками. У детей, больных раком крови, инфекционные осложнения бывают часто, но Арсений побил все рекорды. С одной стороны, у него развилась гангрена половых органов. С другой стороны, грибковый менингит. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает про Арсения поэту Игорю ИРТЕНЬЕВУ. →