8.04.2011
Даню Панибратца прооперируют в мае. Спасибо!
1 апреля здесь на сайте, в «Коммерсанте», в Газете.ru, и на сайтах «Эхо Москвы», livejournal.com и Здоровье@Mail.Ru мы рассказали историю пятилетнего петербуржца Дани Панибратца («Сердце дешевле танка», Валерий Панюшкин). У Дани сложный порок сердца – клапанный стеноз аорты, двухстворчатый аортальный клапан. Помочь берутся в Германии, в Берлинском кардиоцентре. Лечение обойдется в €27 060, которых у семьи мальчика нет. Но теперь операция состоится – наши читатели собрали всю необходимую сумму. Данина мама Светлана просит поблагодарить всех читателей Русфонда. Спасибо, дорогие друзья! Немецкий кардиоцентр готов принять малыша уже в мае. Так что Светлана и Даня смогут вылететь в Берлин практически сразу после оформления виз. Официальный перевозчик Русфонда компания «Аэрофлот» обеспечит им бесплатные перелеты из Петербурга в Берлин и обратно (программа «Мили Милосердия»).
Мы следим за развитием событий.
1.04.2011
Сердце дешевле танка
Даня Панибратец ждет операции в Германии
Мальчика зовут Даниил Панибратец. Ему пять лет. У него тяжелый порок сердца. С операцией на сердце больше тянуть нельзя. Но в Петербурге, где живет мальчик, ему могут предложить только имплантацию искусственного клапана, который придется менять через пять лет. В Берлинском кардиоцентре мальчику готовы сделать «операцию Росса» – пересадить клапан из легочной артерии в аорту. В этом случае операций больше не понадобится. Пересаженный клапан будет расти вместе с ребенком. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает про Даню московскому уполномоченному по правам ребенка Евгению БУНИМОВИЧУ.
– Во «Всеобщей конвенции о правах ребенка» написано, что ребенок имеет право на наилучшую возможную медицинскую помощь. Операция, которую предлагают Дане в Германии, явно лучше той, которую предлагают в России. Значит ли это, что государство, подписавшее Конвенцию, должно отправить мальчика оперироваться в Берлин за бюджетные деньги?
– Государство должно выполнять свои функции. Оно должно установить, можно ли оказать в России наилучшую возможную помощь ребенку. И если нельзя, тогда должны пройти соответствующие независимые процедуры, медицинская комиссия должна констатировать, что наилучшая операция вот такая – деньги должны быть выделены. Если у региона есть деньги, то из регионального бюджета. Если денег у региона нет, то из федерального. Так было бы верно. Но обычно мне говорят, что у нас много детей, и помощь одному ребенку нарушает права других. Но, во-первых, жизнь и здоровье ребенка нельзя взвесить ни на каких весах. А во-вторых, на самом деле это поможет другим детям. Потому что через некоторое время станет ясно, что выгоднее научиться делать такие операции здесь, чем каждый раз отправлять детей за границу. Это подвигнет наше здравоохранение к тому, что экономически выгоднее закупать или производить новейшее оборудование и стимулировать появление медицинских центров мирового уровня.
– Родители Дани переехали в Россию из киргизского города Ош. Постоянно прописаны в Ростовской области. В Петербурге прописаны лишь временно. Поэтому даже та операция, которую предлагают сделать мальчику петербургские врачи, предлагается лишь теоретически. На самом деле трудно добыть квоту на операцию в Петербурге для ребенка, прописанного в Ростовской области. Что вы думаете о квотах? Родители должны ли заботиться о том, как финансируется лечение их ребенка? В Конституции РФ записано ведь право на бесплатную медицинскую помощь.
– Здесь вопрос труднее. Конечно, родители должны заботиться обо всем. Они первые гаранты прав ребенка. Они не должны быть беспомощны. Не надо думать, что медицинская помощь ребенку – это нисходящее с неба благо. Надо знать права ребенка, надо отвоевывать, надо требовать. Откуда все эти квоты? Считается, что от бедности. Но бедность вещь относительная, если говорить о федеральном бюджете. Речь идет о том, какие у нас приоритеты. Танков у нас до сих пор, насколько я понимаю, больше всех в мире. У меня нету данных, сколько стоит один танк, но я думаю, существенно больше, чем операция на сердце. Когда я говорю о приоритетах, это не гуманитарная демагогия. Только что опубликовали данные переписи. Нас опять стало на два миллиона меньше. Не очень ясно, кого именно будут защищать эти танки, если мы не будем защищать своих детей.
– А если бы Даня не был гражданином России? Если бы вот просто приехал и жил в Петербурге тяжело больной мальчик из Киргизии? Ему бы ведь в медицинской помощи отказали вовсе. Вы считаете это справедливым?
– Конвенцию о правах ребенка подписали все страны мира, кроме США и Сомали, они точно так же должны нести ответственность за своих детей. Нормальными были бы межгосударственные соглашения, по которым любое достойное государство должно было бы оплачивать помощь, которая оказывается ребенку – гражданину этой страны – в любой точке земного шара. Я думаю, эти межгосударственные соглашения можно заключить и исполнять по крайней мере с государствами, которые числят себя цивилизованными. Не уверен, что это возможно с Киргизией. В таких исключительных случаях должна включаться благотворительность, землячества, которые больше увлекаются национальными танцами, а не спасением своих детей. Если какая-нибудь страна возьмет на себя спасение детей всего мира, то все дети мира довольно скоро окажутся в этой стране, и можно будет понять родителей. Хотя мы должны быть заинтересованы в том, чтобы все дети мигрантов лечились в наших больницах, были здоровы и учились в наших школах.
– Десять тысяч евро на операцию для Дани выделяет немецкий благотворительный фонд «Ein Herz für Kinder». Я спрашивал европейских благотворителей, почему они помогают российским детям или детям в Африке. И я неоднократно получал удивительный ответ. В Западной Европе собственно лечение ребенка гарантировано государством. Благотворительные фонды собирают деньги в основном на исследования или на развлечения для больных детей. Дать денег и знать, что на эти деньги непосредственно спасен ребенок, в Европе практически невозможно. Мы что же, получается, должны быть счастливы несовершенством нашего здравоохранения? Благодаря несовершенству наших больниц мы можем дать денег и спасти ребенка непосредственно?
– Если есть в нашей жизни какое-то преимущество по отношению к жизни европейской, так это то, что нам гораздо чаще приходится решать сущностные вопросы – здоровья, безопасности, жизни. Ну, вот, например, когда я был в московской Думе, я должен был выстроить все образовательное законодательство в Москве. Депутат в Германии или Франции счастлив бывает, если за всю жизнь ему удается провести одну-две поправки. У нас, конечно, интереснее, но труднее и опаснее. Да, это счастье для благотворителя, что можно непосредственно спасти ребенка от смерти. Но это значит и что масштабы нашей благотворительности несравнимо малы по отношению к благотворительности западной. Нам не хватает денег на самое необходимое.
– А еще во дворе дома, где живет Даня, есть детский сад. Но там для Дани нет места, потому что вообще с местами в детских садах плохо. Мальчика приходится водить в детский сад, расположенный далеко от дома. И мальчик задыхается по дороге. Вы же бывший учитель. Скажите, должны же быть какие-то привилегии для тяжелобольных детей в том, что касается дошкольных учреждений и школы?
– Несомненно должны быть. Более того, привилегии такие есть, но когда стоит очередь – это всегда несправедливо. Единственное справедливое решение – чтобы у всех было место. Здесь мы сталкиваемся с нелепой ситуацией, когда мест не хватает, но зато есть масса ограничений, которые не дают возможности открывать маленькие детские садики в квартирах на первом этаже того же дома. Происходит бессмысленное огосударствление всей системы дошкольного образования. Мне кажется, надо давать гораздо большую свободу частникам. Первый этаж, квартира… Это лучше, чем очередь и деться некуда.
Фото Ольги Лавренковой
и Натальи Логиновой
Для спасения пятилетнего Дани Панибратца
не хватает 481 182 руб.
Рассказывает кардиолог Берлинского кардиоцентра (Германия) Станислав Овруцкий: «У Даниила врожденный порок сердца, клапанный стеноз аорты, двухстворчатый аортальный клапан. Порок мешает ребенку нормально расти и развиваться: у Дани ярко выраженная одышка, сердце увеличено в размерах, а его функция ослаблена. Такой сложный порок требует серьезного хирургического лечения, и проводить его нужно именно сейчас, иначе наступят необратимые последствия. Мы планируем операцию Росса: заменим поврежденный аортальный клапан на собственный легочный клапан. Преимущество такой операции в том, что собственный легочный клапан полностью вживляется в аорту. Он не разрушается, растет вместе с ребенком, поэтому служит всю жизнь. То есть одной операцией можно решить все сердечные проблемы Дани. Прогноз благоприятный: после операции уйдет одышка, мальчик начнет расти и прибавлять в весе, вернется к нормальному образу жизни практически без ограничений».
Берлинский кардиоцентр выставил счет за операцию на €27 060. Немецкий фонд «Ein Herz für Kinder» на лечение Дани выделил €10 000. Еще 200 000 руб. уже удалось собрать. То есть не хватает 481 182 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите помочь спасти Даню Панибратца, пусть вас не смущает стоимость спасения. Любая ваша помощь будет принята с благодарностью. Пожертвования можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). «Помощь» в свою очередь немедленно переведет ваши пожертвования в клинику и отчитается по произведенным тратам. Все необходимые реквизиты есть в фонде. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. Спасибо.
Экспертная группа Российского фонда помощи
Даню Панибратца прооперируют в мае. Спасибо!
1 апреля здесь на сайте, в «Коммерсанте», в Газете.ru, и на сайтах «Эхо Москвы», livejournal.com и Здоровье@Mail.Ru мы рассказали историю пятилетнего петербуржца Дани Панибратца («Сердце дешевле танка», Валерий Панюшкин). У Дани сложный порок сердца – клапанный стеноз аорты, двухстворчатый аортальный клапан. Помочь берутся в Германии, в Берлинском кардиоцентре. Лечение обойдется в €27 060, которых у семьи мальчика нет. Но теперь операция состоится – наши читатели собрали всю необходимую сумму. Данина мама Светлана просит поблагодарить всех читателей Русфонда. Спасибо, дорогие друзья! Немецкий кардиоцентр готов принять малыша уже в мае. Так что Светлана и Даня смогут вылететь в Берлин практически сразу после оформления виз. Официальный перевозчик Русфонда компания «Аэрофлот» обеспечит им бесплатные перелеты из Петербурга в Берлин и обратно (программа «Мили Милосердия»).
Мы следим за развитием событий.
1.04.2011
Сердце дешевле танка
Даня Панибратец ждет операции в Германии
Мальчика зовут Даниил Панибратец. Ему пять лет. У него тяжелый порок сердца. С операцией на сердце больше тянуть нельзя. Но в Петербурге, где живет мальчик, ему могут предложить только имплантацию искусственного клапана, который придется менять через пять лет. В Берлинском кардиоцентре мальчику готовы сделать «операцию Росса» – пересадить клапан из легочной артерии в аорту. В этом случае операций больше не понадобится. Пересаженный клапан будет расти вместе с ребенком. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает про Даню московскому уполномоченному по правам ребенка Евгению БУНИМОВИЧУ.
– Во «Всеобщей конвенции о правах ребенка» написано, что ребенок имеет право на наилучшую возможную медицинскую помощь. Операция, которую предлагают Дане в Германии, явно лучше той, которую предлагают в России. Значит ли это, что государство, подписавшее Конвенцию, должно отправить мальчика оперироваться в Берлин за бюджетные деньги?
– Государство должно выполнять свои функции. Оно должно установить, можно ли оказать в России наилучшую возможную помощь ребенку. И если нельзя, тогда должны пройти соответствующие независимые процедуры, медицинская комиссия должна констатировать, что наилучшая операция вот такая – деньги должны быть выделены. Если у региона есть деньги, то из регионального бюджета. Если денег у региона нет, то из федерального. Так было бы верно. Но обычно мне говорят, что у нас много детей, и помощь одному ребенку нарушает права других. Но, во-первых, жизнь и здоровье ребенка нельзя взвесить ни на каких весах. А во-вторых, на самом деле это поможет другим детям. Потому что через некоторое время станет ясно, что выгоднее научиться делать такие операции здесь, чем каждый раз отправлять детей за границу. Это подвигнет наше здравоохранение к тому, что экономически выгоднее закупать или производить новейшее оборудование и стимулировать появление медицинских центров мирового уровня.
– Родители Дани переехали в Россию из киргизского города Ош. Постоянно прописаны в Ростовской области. В Петербурге прописаны лишь временно. Поэтому даже та операция, которую предлагают сделать мальчику петербургские врачи, предлагается лишь теоретически. На самом деле трудно добыть квоту на операцию в Петербурге для ребенка, прописанного в Ростовской области. Что вы думаете о квотах? Родители должны ли заботиться о том, как финансируется лечение их ребенка? В Конституции РФ записано ведь право на бесплатную медицинскую помощь.
– Здесь вопрос труднее. Конечно, родители должны заботиться обо всем. Они первые гаранты прав ребенка. Они не должны быть беспомощны. Не надо думать, что медицинская помощь ребенку – это нисходящее с неба благо. Надо знать права ребенка, надо отвоевывать, надо требовать. Откуда все эти квоты? Считается, что от бедности. Но бедность вещь относительная, если говорить о федеральном бюджете. Речь идет о том, какие у нас приоритеты. Танков у нас до сих пор, насколько я понимаю, больше всех в мире. У меня нету данных, сколько стоит один танк, но я думаю, существенно больше, чем операция на сердце. Когда я говорю о приоритетах, это не гуманитарная демагогия. Только что опубликовали данные переписи. Нас опять стало на два миллиона меньше. Не очень ясно, кого именно будут защищать эти танки, если мы не будем защищать своих детей.
– А если бы Даня не был гражданином России? Если бы вот просто приехал и жил в Петербурге тяжело больной мальчик из Киргизии? Ему бы ведь в медицинской помощи отказали вовсе. Вы считаете это справедливым?
– Конвенцию о правах ребенка подписали все страны мира, кроме США и Сомали, они точно так же должны нести ответственность за своих детей. Нормальными были бы межгосударственные соглашения, по которым любое достойное государство должно было бы оплачивать помощь, которая оказывается ребенку – гражданину этой страны – в любой точке земного шара. Я думаю, эти межгосударственные соглашения можно заключить и исполнять по крайней мере с государствами, которые числят себя цивилизованными. Не уверен, что это возможно с Киргизией. В таких исключительных случаях должна включаться благотворительность, землячества, которые больше увлекаются национальными танцами, а не спасением своих детей. Если какая-нибудь страна возьмет на себя спасение детей всего мира, то все дети мира довольно скоро окажутся в этой стране, и можно будет понять родителей. Хотя мы должны быть заинтересованы в том, чтобы все дети мигрантов лечились в наших больницах, были здоровы и учились в наших школах.
– Десять тысяч евро на операцию для Дани выделяет немецкий благотворительный фонд «Ein Herz für Kinder». Я спрашивал европейских благотворителей, почему они помогают российским детям или детям в Африке. И я неоднократно получал удивительный ответ. В Западной Европе собственно лечение ребенка гарантировано государством. Благотворительные фонды собирают деньги в основном на исследования или на развлечения для больных детей. Дать денег и знать, что на эти деньги непосредственно спасен ребенок, в Европе практически невозможно. Мы что же, получается, должны быть счастливы несовершенством нашего здравоохранения? Благодаря несовершенству наших больниц мы можем дать денег и спасти ребенка непосредственно?
– Если есть в нашей жизни какое-то преимущество по отношению к жизни европейской, так это то, что нам гораздо чаще приходится решать сущностные вопросы – здоровья, безопасности, жизни. Ну, вот, например, когда я был в московской Думе, я должен был выстроить все образовательное законодательство в Москве. Депутат в Германии или Франции счастлив бывает, если за всю жизнь ему удается провести одну-две поправки. У нас, конечно, интереснее, но труднее и опаснее. Да, это счастье для благотворителя, что можно непосредственно спасти ребенка от смерти. Но это значит и что масштабы нашей благотворительности несравнимо малы по отношению к благотворительности западной. Нам не хватает денег на самое необходимое.
– А еще во дворе дома, где живет Даня, есть детский сад. Но там для Дани нет места, потому что вообще с местами в детских садах плохо. Мальчика приходится водить в детский сад, расположенный далеко от дома. И мальчик задыхается по дороге. Вы же бывший учитель. Скажите, должны же быть какие-то привилегии для тяжелобольных детей в том, что касается дошкольных учреждений и школы?
– Несомненно должны быть. Более того, привилегии такие есть, но когда стоит очередь – это всегда несправедливо. Единственное справедливое решение – чтобы у всех было место. Здесь мы сталкиваемся с нелепой ситуацией, когда мест не хватает, но зато есть масса ограничений, которые не дают возможности открывать маленькие детские садики в квартирах на первом этаже того же дома. Происходит бессмысленное огосударствление всей системы дошкольного образования. Мне кажется, надо давать гораздо большую свободу частникам. Первый этаж, квартира… Это лучше, чем очередь и деться некуда.
Фото Ольги Лавренковой
и Натальи Логиновой
Для спасения пятилетнего Дани Панибратца
не хватает 481 182 руб.
Рассказывает кардиолог Берлинского кардиоцентра (Германия) Станислав Овруцкий: «У Даниила врожденный порок сердца, клапанный стеноз аорты, двухстворчатый аортальный клапан. Порок мешает ребенку нормально расти и развиваться: у Дани ярко выраженная одышка, сердце увеличено в размерах, а его функция ослаблена. Такой сложный порок требует серьезного хирургического лечения, и проводить его нужно именно сейчас, иначе наступят необратимые последствия. Мы планируем операцию Росса: заменим поврежденный аортальный клапан на собственный легочный клапан. Преимущество такой операции в том, что собственный легочный клапан полностью вживляется в аорту. Он не разрушается, растет вместе с ребенком, поэтому служит всю жизнь. То есть одной операцией можно решить все сердечные проблемы Дани. Прогноз благоприятный: после операции уйдет одышка, мальчик начнет расти и прибавлять в весе, вернется к нормальному образу жизни практически без ограничений».
Берлинский кардиоцентр выставил счет за операцию на €27 060. Немецкий фонд «Ein Herz für Kinder» на лечение Дани выделил €10 000. Еще 200 000 руб. уже удалось собрать. То есть не хватает 481 182 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите помочь спасти Даню Панибратца, пусть вас не смущает стоимость спасения. Любая ваша помощь будет принята с благодарностью. Пожертвования можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). «Помощь» в свою очередь немедленно переведет ваши пожертвования в клинику и отчитается по произведенным тратам. Все необходимые реквизиты есть в фонде. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. Спасибо.
Экспертная группа Российского фонда помощи
