«Коммерсантъ» №035 [2638] 28.02.2003
КАК ПЕСНЯ ЖИТЬ И БОЛЕТЬ ПОМОГАЕТ
Ребенок ведь должен быть счастлив, а этот слепой и сумасшедший мальчик в гостинице раскачивается целыми днями, как маятник, и воет. Гостиничный персонал разбегается от него. Клиентов из соседних номеров переводят на другой этаж. Мальчик воет, когда его одевают в белую рубашку, везут в автобусе, ведут по коридорам, помогают взойти на сцену, и там мальчик садится за рояль, перестает выть, и из-под пальцев его — музыка, а на лице его — счастье.
Пианист Владислав Тетерин видел, как великий Рихтер, занеся уже руки над клавиатурой при полном консерваторском зале, едва шевеля губами, начинал тихо считать до десяти, до двадцати, бесконечно долгая пауза, музыка вот-вот должна начаться, но все медлит. До тридцати. Люди, пришедшие слушать Листа, начинают тревожиться. Рихтер считает до сорока, до пятидесяти, люди близки к отчаянию: вот же пианист, вот рояль, а музыки нет. Владислав Тетерин не знает, как Рихтер вычислял эти свои великие паузы, но ровно за мгновенье до того, как в зале кто-нибудь вскрикнет "Господи! Что же это!" маэстро брал свой первый аккорд. Чудо — это ведь не когда происходит что-нибудь необычное, а когда наконец-то, в кои веки, хоть что-нибудь на Земле происходит как надо: Бог воскрес, смерти нет, дети счастливы, государи добры и искренни.
Владислав Тетерин был серьезным концертирующим пианистом, но никогда таким как Рихтер. В 95-м году после успешного тура в пятнадцать концертов по разным городам Японии при полных залах и с хорошими гонорарами Тетерина попросили сыграть один благотворительный концерт в школе-интернате для тяжело больных детей. Тетерин, разумеется, согласился, как и всякий серьезный музыкант соглашается время от времени играть благотворительные концерты.
Японский детский дом произвел на русского пианиста впечатление сильное: поэтические горы вокруг, дворец с позолотою, бассейн с огромными разноцветными рыбами, на 800 больных детей 800 педагогов, каждому ребенку по педагогу, в огромном спортивном зале — настоящий стэйнвеевский рояль. Большинство детей были так больны, что их принесли слушать музыку на кроватях. Многие дети, слушая Тетерина, как бы слегка дирижировали рукой, и надо было понимать, что все остальное тело у них парализовано, кроме этой руки. После концерта Тетерин хотел поклониться и поблагодарить слушателей по-японски, но расплакался и убежал.
Потом дирекция интерната устроила в честь Тетерина обед, и во время обеда один из педагогов сказал, что дети специально к вашему приезду, Тетерин-сан, разучили песенку и сейчас споют ее. Дети пели отвратительно. Они врали ноты, отвлекались, ковыряли в носу, не попадали в такт и заметно ненавидели русского пианиста, ради которого директор заставляет петь всякие глупости. Тогда пианист Тетерин попросил принести ему популярный песенник, и, на ходу подбирая мелодии, стал играть, а дети чудесно стали петь. И им было весело, они смеялись, у многих оказался приличный голос и слух. Насколько я понимаю, в успешной карьере пианиста Тетерина это было первое настоящее чудо, когда мир вокруг выстроился наконец в кои это веки как надо, то есть дети из предмета всеобщей благотворительности и жалости стали предметом всеобщей радости. Беда была только в том, что чудо это произошло не от того, что удалось сыграть сложный пассаж из Дебюсси, а от того, что пришло в голову не играть музыку для детей, а играть ее вместе с детьми. Вернувшись в Москву, пианист Тетерин бросил концертную деятельность и занялся поиском талантливых детей-инвалидов и организацией их концертов на одной сцене с великими музыкантами.
У господина Тетерина есть для этого фонд. Офис фонда располагается в разрушенном доме на набережной Москвы реки напротив Кремля. Тетерин говорит:
— В мире есть 70-80 великих музыкантов. И инвалидов из них только трое: Томас Квастхофф, Андреа Бечелли и Ицхак Перльман. Статистически должно быть больше. Потому что инвалидов по отношению к здоровым людям 10-15%. Стало быть, великих музыкантов инвалидов должно быть не трое, а восемь-десять. Что случилось с теми семерыми гениями, которых мы не знаем? Им никто не помог. Если больной ребенок талантлив и не умер, то для него это трагедия. Талант разорвет его на куски. Я не специалист по инвалидным коляскам, я не могу сделать операцию, но я знаю, что талантливому человеку нельзя быть беспомощным, потому что талант тогда разорвет его на куски.
К служебному входу Лондонского театра Ковент Гарден, опаздывая как всегда минут на сорок, идет дирижер Валерий Гергиев. Он должен познакомить пианиста Тетерина с Певцом Плассидо Доминго. А Тетерин должен уговорить Доминго спеть не просто благотворительный концерт, а концерт вместе с больными детьми. И ведь уговорит.
На приеме к президенту США Джорджу Бушу стоит очередь из желающих сказать пару слов, а президент уже пятнадцать минут слушает пианиста Тетерина, который предлагает ему собрать со всех штатов талантливых больных детей и спеть с ними. Президенту эта идея нравится даже больше, чем выступить перед морскими пехотинцами на военной базе.
В британских, американских, итальянских, российских газетах печатаются объявления, что есть, дескать, сумасшедший русский пианист, разыскивающий талантливых больных детей. И десятки детей уже нашлись. И пятеро метят в гении.
На соборной площади Кремля с оркестром и хором, с колоколами Ивана Великого и Монсерат Кабалье больные дети поют, а перед сценой руководители города и мира впервые чуть не плачут, а не просто отсиживают концерт классической музыки как протокольное мероприятие.
На другом концерте жена первого российского президента Наина Ельцина в антракте звонит мужу и говорит, что он должен быть здесь, он должен слышать это.
Концерты, организованные Тетериным, поддерживают патриарх всея Руси и папа Римский в кои это веки вместе. Отыграв концерт, дети знают, что будет и другой концерт и третий, и в Ватикане, и у английской королевы, и с Доминго, и с Бартоли. Наконец-то в кои это веки дети знают, что их не бросят. В кои это веки дети счастливы, гении внимательны, а государи добры и искренни.
Девять учеников маэстро Тетерина нуждаются в инвалидных колясках
По данным Владислава Тетерина и его соратников из фонда «Мир искусства» девять их юных подопечных остро нуждаются в новых специальных инвалидных колясках. Их сегодняшние средства передвижения по-хорошему давно пора сдать в утиль из-за ветхости. Они уже не годятся для езды по асфальту, а некоторые -- даже по сцене. Они не складываются и потому негодны для перевозки в автобусе. На них отсутствуют ручки, а на некоторых -- и подставки для ног. Тормоза ослаблены и не восстановимы. Поэтому таких солистов «не поставишь» на ступени хора, и они вынуждены выступать, сидя за оркестром. Это тяжело не только морально. Ребята просто не видят дирижера.
Новые коляски снимают сразу несколько житейских проблем талантливых детей: туалет, подъезд к столу, перемещение по сцене, посещение культурно-массовых мероприятий, посадка и высадка из автобусов. «А самое главное, — считает Владислав Тетерин, — на новых колясках наши подопечные смогут действительно на равных с остальными участвовать в акциях «Мира искусства».
Вот имена этих талантов:
Всем девятерым нужны коляски «Крошка Ру», титановые, по цене 23 тыс. руб. Разнятся только размеры сидений и тип коляски (активный либо пассивный). На каждую фирма-поставщик выставила счет. Реквизиты можно получить в фонде.
Экспертная группа Российского фонда помощи.
КАК ПЕСНЯ ЖИТЬ И БОЛЕТЬ ПОМОГАЕТ
Ребенок ведь должен быть счастлив, а этот слепой и сумасшедший мальчик в гостинице раскачивается целыми днями, как маятник, и воет. Гостиничный персонал разбегается от него. Клиентов из соседних номеров переводят на другой этаж. Мальчик воет, когда его одевают в белую рубашку, везут в автобусе, ведут по коридорам, помогают взойти на сцену, и там мальчик садится за рояль, перестает выть, и из-под пальцев его — музыка, а на лице его — счастье.
Пианист Владислав Тетерин видел, как великий Рихтер, занеся уже руки над клавиатурой при полном консерваторском зале, едва шевеля губами, начинал тихо считать до десяти, до двадцати, бесконечно долгая пауза, музыка вот-вот должна начаться, но все медлит. До тридцати. Люди, пришедшие слушать Листа, начинают тревожиться. Рихтер считает до сорока, до пятидесяти, люди близки к отчаянию: вот же пианист, вот рояль, а музыки нет. Владислав Тетерин не знает, как Рихтер вычислял эти свои великие паузы, но ровно за мгновенье до того, как в зале кто-нибудь вскрикнет "Господи! Что же это!" маэстро брал свой первый аккорд. Чудо — это ведь не когда происходит что-нибудь необычное, а когда наконец-то, в кои веки, хоть что-нибудь на Земле происходит как надо: Бог воскрес, смерти нет, дети счастливы, государи добры и искренни.
Владислав Тетерин был серьезным концертирующим пианистом, но никогда таким как Рихтер. В 95-м году после успешного тура в пятнадцать концертов по разным городам Японии при полных залах и с хорошими гонорарами Тетерина попросили сыграть один благотворительный концерт в школе-интернате для тяжело больных детей. Тетерин, разумеется, согласился, как и всякий серьезный музыкант соглашается время от времени играть благотворительные концерты.
Японский детский дом произвел на русского пианиста впечатление сильное: поэтические горы вокруг, дворец с позолотою, бассейн с огромными разноцветными рыбами, на 800 больных детей 800 педагогов, каждому ребенку по педагогу, в огромном спортивном зале — настоящий стэйнвеевский рояль. Большинство детей были так больны, что их принесли слушать музыку на кроватях. Многие дети, слушая Тетерина, как бы слегка дирижировали рукой, и надо было понимать, что все остальное тело у них парализовано, кроме этой руки. После концерта Тетерин хотел поклониться и поблагодарить слушателей по-японски, но расплакался и убежал.
Потом дирекция интерната устроила в честь Тетерина обед, и во время обеда один из педагогов сказал, что дети специально к вашему приезду, Тетерин-сан, разучили песенку и сейчас споют ее. Дети пели отвратительно. Они врали ноты, отвлекались, ковыряли в носу, не попадали в такт и заметно ненавидели русского пианиста, ради которого директор заставляет петь всякие глупости. Тогда пианист Тетерин попросил принести ему популярный песенник, и, на ходу подбирая мелодии, стал играть, а дети чудесно стали петь. И им было весело, они смеялись, у многих оказался приличный голос и слух. Насколько я понимаю, в успешной карьере пианиста Тетерина это было первое настоящее чудо, когда мир вокруг выстроился наконец в кои это веки как надо, то есть дети из предмета всеобщей благотворительности и жалости стали предметом всеобщей радости. Беда была только в том, что чудо это произошло не от того, что удалось сыграть сложный пассаж из Дебюсси, а от того, что пришло в голову не играть музыку для детей, а играть ее вместе с детьми. Вернувшись в Москву, пианист Тетерин бросил концертную деятельность и занялся поиском талантливых детей-инвалидов и организацией их концертов на одной сцене с великими музыкантами.
У господина Тетерина есть для этого фонд. Офис фонда располагается в разрушенном доме на набережной Москвы реки напротив Кремля. Тетерин говорит:
— В мире есть 70-80 великих музыкантов. И инвалидов из них только трое: Томас Квастхофф, Андреа Бечелли и Ицхак Перльман. Статистически должно быть больше. Потому что инвалидов по отношению к здоровым людям 10-15%. Стало быть, великих музыкантов инвалидов должно быть не трое, а восемь-десять. Что случилось с теми семерыми гениями, которых мы не знаем? Им никто не помог. Если больной ребенок талантлив и не умер, то для него это трагедия. Талант разорвет его на куски. Я не специалист по инвалидным коляскам, я не могу сделать операцию, но я знаю, что талантливому человеку нельзя быть беспомощным, потому что талант тогда разорвет его на куски.
К служебному входу Лондонского театра Ковент Гарден, опаздывая как всегда минут на сорок, идет дирижер Валерий Гергиев. Он должен познакомить пианиста Тетерина с Певцом Плассидо Доминго. А Тетерин должен уговорить Доминго спеть не просто благотворительный концерт, а концерт вместе с больными детьми. И ведь уговорит.
На приеме к президенту США Джорджу Бушу стоит очередь из желающих сказать пару слов, а президент уже пятнадцать минут слушает пианиста Тетерина, который предлагает ему собрать со всех штатов талантливых больных детей и спеть с ними. Президенту эта идея нравится даже больше, чем выступить перед морскими пехотинцами на военной базе.
В британских, американских, итальянских, российских газетах печатаются объявления, что есть, дескать, сумасшедший русский пианист, разыскивающий талантливых больных детей. И десятки детей уже нашлись. И пятеро метят в гении.
На соборной площади Кремля с оркестром и хором, с колоколами Ивана Великого и Монсерат Кабалье больные дети поют, а перед сценой руководители города и мира впервые чуть не плачут, а не просто отсиживают концерт классической музыки как протокольное мероприятие.
На другом концерте жена первого российского президента Наина Ельцина в антракте звонит мужу и говорит, что он должен быть здесь, он должен слышать это.
Концерты, организованные Тетериным, поддерживают патриарх всея Руси и папа Римский в кои это веки вместе. Отыграв концерт, дети знают, что будет и другой концерт и третий, и в Ватикане, и у английской королевы, и с Доминго, и с Бартоли. Наконец-то в кои это веки дети знают, что их не бросят. В кои это веки дети счастливы, гении внимательны, а государи добры и искренни.
Девять учеников маэстро Тетерина нуждаются в инвалидных колясках
По данным Владислава Тетерина и его соратников из фонда «Мир искусства» девять их юных подопечных остро нуждаются в новых специальных инвалидных колясках. Их сегодняшние средства передвижения по-хорошему давно пора сдать в утиль из-за ветхости. Они уже не годятся для езды по асфальту, а некоторые -- даже по сцене. Они не складываются и потому негодны для перевозки в автобусе. На них отсутствуют ручки, а на некоторых -- и подставки для ног. Тормоза ослаблены и не восстановимы. Поэтому таких солистов «не поставишь» на ступени хора, и они вынуждены выступать, сидя за оркестром. Это тяжело не только морально. Ребята просто не видят дирижера.
Новые коляски снимают сразу несколько житейских проблем талантливых детей: туалет, подъезд к столу, перемещение по сцене, посещение культурно-массовых мероприятий, посадка и высадка из автобусов. «А самое главное, — считает Владислав Тетерин, — на новых колясках наши подопечные смогут действительно на равных с остальными участвовать в акциях «Мира искусства».
Вот имена этих талантов:
- Анастасия Виноградова (20 лет, спинальная амиотрофия Гоффмана, студентка университета, Пензенская обл.).
- Алена Абрамова (15 лет, ДЦП, Кемеровская обл.).
- Людмила Васильева (18 лет, киста грудного отдела позвоночника, нарушения опорно-двигательной системы, Вологодская обл.).
- Рамзия Галимзянова (18 лет, нижняя спастическая параплегия, нарушение функций тазовых органов, Кировская обл.).
- Елена Гагарина (16 лет, спинальная амиотрофия, Москва).
- Самвел Маркосян (15 лет, мышечная дистрофия, кистозно-слипчевый арахнодит грудного отдела спинного мозга, Орловская обл.).
- Света Зарубина (13 лет, ДЦП, Республика Марий Эл).
- Зураб Темо-Аглы (15 лет, ДЦП, Пензенская область).
- Юля Самойлова (13 лет, паралич ног, Республика Коми).
Всем девятерым нужны коляски «Крошка Ру», титановые, по цене 23 тыс. руб. Разнятся только размеры сидений и тип коляски (активный либо пассивный). На каждую фирма-поставщик выставила счет. Реквизиты можно получить в фонде.
Экспертная группа Российского фонда помощи.
Откликнулись (взяли реквизиты): | 9 человек |
Помогли: | 6 человек |
Собрано: | 220 500 руб. |