Краснодар-акции

Из письма Ирины Козыревой, мамы Егора: «У меня двое сыновей, Егор младший. С рождения у него непереносимость молока, позже выявили также непереносимость глютена. Малыш часто и тяжело болел, дважды оказывался в больнице с тяжелой инфекцией. Первые месяцы он нормально развивался, а когда ему еще не было и года, сильно изменился: замкнулся: перестал проявлять эмоции, не реагировал на окружающих, не заговорил, подолгу играл в одну и ту же игру, повторял одни и те же движения. Невролог предположил, что у сына расстройство аутистического спектра, подобрал лечение...» →

Из письма Татьяны Шаманиной, мамы Кирилла: «К году жизни Кирилл сидел, только если его посадишь, и стоял, если поставишь, сам активности не проявлял. Врачи предварительно диагностировали ему ДЦП. Курсы массажа, терапия и другие их рекомендации давали какие-то результаты, но после каждой ОРВИ развитие сына откатывалось назад. К двум годам Кирилл стал хуже садиться, у него появилась спастика в руках и ногах. Нас направили в московскую клинику на консультацию к генетику. Там мы услышали, что у Кирюши может быть тяжелая генетическая болезнь. Увы, опасения врача оправдались...»  →

Из письма Валентины Протасюк, мамы Дани: «Сын родился в тяжелом состоянии, месяц его выхаживали в больнице, выписали с диагнозом „поражение центральной нервной системы“. Развивался Даня с отставанием, и в полтора года ему диагностировали ДЦП. Но мы не сдаемся, используем все возможности для лечения, возим сына на реабилитацию, дома делаем ЛФК и массаж. Но заметные улучшения появились только после того, как мы попали к специалистам медицинского центра в Таганроге. Сначала оплачивали лечение сами, два года назад удалось пройти курс реабилитации благодаря читателям Русфонда – спасибо всем, кто помог! Обращались за помощью к благотворителям. В результате сын стал увереннее ходить, хотя все еще падает, но через боль и слезы сам поднимается и идет дальше...» →

Из письма Елены Хаецкой, мамы Миры и Киры: «Обе мои дочки развивались с отставанием, возможно, причиной этого стал резус-конфликт: у меня резус отрицательный, а у девочек – положительный. До трех лет и Мира, и Кира так и не заговорили, мы прошли множество консультаций детских неврологов и психиатров. Старшей, Мире, уже диагностирован аутизм, в процессе обследования у нее также выявили кисту головного мозга. А у Киры – аутоподобная симптоматика. Я не сдаюсь, стараюсь делать все возможное, чтобы помочь дочкам. Они так и не освоили навыки самообслуживания, часто бывают агрессивными. Нынешней зимой обе перенесли коронавирусную инфекцию, и им стало заметно хуже...» →

Из письма Екатерины Запашной, мамы Виолы: «Врачи обнаружили врожденный порок сердца у Виолы до ее рождения, но убедили меня сохранить ребенка. Когда дочке исполнился месяц, ее успешно прооперировали. Мы радовались, полагая, что худшее позади. А примерно в четыре месяца у Виолы начались частые судорожные приступы. Малышке диагностировали эпилепсию как следствие недостаточного кровоснабжения головного мозга внутриутробно...» →

Из письма Ольги Морозовой, мамы Саши: «Моей дочкой Саша стала в три месяца, когда я забрала ее из отделения детей-отказников. Кроме меня у Саши никого нет. Она родилась с весом 1950 граммов и множественными врожденными пороками. Врачи говорили, что дочка будет лежачей. Но с раннего ее детства мы начали проходить курсы реабилитации в разных городах, делали массажи, занимались лечебной физкультурой. В год дочка впервые перевернулась, в полтора года начала ползать. С рождения у Саши был подвывих обоих бедер, это, по словам врачей, препятствовало полноценной реабилитации, к тому же подвывихи в любой момент могли стать вывихами...» →

Из письма Оксаны Драгун, мамы Насти: «Настю мы с мужем удочерили новорожденной, отчаявшись родить своего ребенка. Пройдя обучение в школе приемных родителей, мы исколесили весь край в поисках младенца-отказника. А потом нашли Настю. Врачи предупредили нас, что у малышки есть особенности. В три месяца мы попали в инфекционную больницу, в полгода у Насти заболела левая почка, а в девять месяцев случился рецидив. Лишь к полутора годам врачи выявили причину воспалений почки и провели операцию по устранению этой проблемы. Но дочь не развивалась, вновь начались обследования и визиты к неврологам...» →

Из письма Елены Борисовой, мамы Давида: «Роды проходили сложно, Давид наглотался околоплодных вод, не задышал, его сразу подключили к дыхательному аппарату. Показатели насыщения крови кислородом падали до самых низких отметок. Три недели реанимации стали для нас тяжелым испытанием. Каждый новый навык давался сыну с трудом, развитие шло с задержкой. Все силы и средства мы направили на лечение Давида: курсы массажа, плавание, реабилитация, занятия с нейропсихологом. К полутора годам сын научился ходить, к трем – произносить первые слова...» →

Из письма Ксении Поповой, мамы Максима: «Сын родился здоровым, но при выписке из роддома неонатолог услышала у него шумы в сердце и рекомендовала обследовать малыша у кардиолога. Мы так и сделали, и, к нашему ужасу, у Максима обнаружили сложный врожденный порок сердца. Мы не могли в это поверить, но при повторном обследовании диагноз подтвердился. По госквоте нас направили в научный центр Новосибирска, и там четырехмесячному сыну провели две операции. Каждая длилась несколько часов, и восстанавливался Максимка очень тяжело...» →